Стальной блеск мечты (СИ) - Аларина Евгения

— Как любопытно! — воскликнул маг, в голосе его слышалось неприкрытое возбуждение. — И ещё раз, пожалуйста, я должен получше убедиться, что мои выводы верны.

Клеймёный покорно выполнил нехитрую демонстрацию в третий раз.

— Отлично! — заявил Ансель. — Теперь, я, пожалуй, вполне уверен в том, что вижу.

— И что же вы видите? — с живым любопытством поинтересовался Кайл.

— То, что вы делаете, — взволнованно заговорил маг, — определённо не является колдовством в общепринятом смысле этого слова. Ваша аура, равно как и аура объекта воздействия, не несёт следов, характерных для известных нам арканных манипуляций.

— Ваши слова, насколько я могу судить, соответствуют тем выводам, которые я и мои друзья смогли сделать в своё время, — вставил Кайл.

— Разумеется, именно так вы и подумали, ведь среди вас не было настоящего мага! — с жаром продолжал Ансель. — Но для того, кто достаточно поднаторел в волшебном искусстве, очевидно также и другое: ваша аура всё же некоторым образом меняется в тот момент, когда вы используете свой, как вы говорите, Дар. У нашей науки, по всей видимости, пока просто нет подходящей терминологии для описания этих изменений и того, что они означают, и, тем не менее, они со всей определённостью наличествуют.

— И что же из всего этого следует? — несколько растерянно спросил клеймёный

— Нельзя с уверенностью сказать, но вполне вероятно, вы и вам подобные — носители какого-то особого, неизвестного нам рода магии. Вы используете техники, разительно отличающиеся от принятых в нашей академической среде. На первый взгляд, мне это немного напоминает, уж простите за сравнение, волшебство магических зверей. Единороги, мантикоры, василиски, как вы понимаете, не произносят заклинаний, но колдовство, вне всякого сомнения, творят. То же и у вас, только источником этой способности в данном случае, по всей вероятности, служит не сама по себе ваша природа, но ритуал клеймения. Впрочем, — поспешил подстелить соломки маг, — это всё лишь весьма поверхностные и может быть излишне поспешные суждения. Чтобы можно было о чём-либо заявлять с уверенностью, требуется гораздо более пристальное изучение и хорошее знакомство с профильными теориями. Я определённо должен буду посетить библиотеку, и после этого мы с вами сможем поговорить более предметно. Если окажется, что ваш Дар…

— Ансель, — перебила возбуждённую речь мага Юнис, — мы, кажется, собрались здесь для того, чтобы говорить о моём Даре, правда? Но если вам с господином Кеардай очень нужно обсудить то, что касается только вас двоих, мне, пожалуй, лучше откланяться.

— Извини, — пошёл на попятную Ансель. — Я просто немного увлёкся. Продолжайте, пожалуйста.

— Почему ты говоришь «продолжайте», когда мы до сих пор так и не начали, — съязвила Юнис. — Господин Кеардай, соблаговолите, наконец, высказать, что у вас на уме, и, если вас не затруднит, давайте сейчас не будем тратить время на всякого рода фокусы.

— Прошу меня простить, госпожа Роан, — пробормотал Кайл. Он казался сбитым с толку горячей отповедью девушки. — Итак, для прояснения нашего животрепещущего вопроса, я бы хотел, для начала, обратиться к временам вашей юности. Я осмелюсь спросить, не было ли у вас в прежние времена особенно ярких и, возможно, странных желаний, исполнения которых вам несказанно хотелось? Может быть, вас посещали навязчивые сновидения или даже грёзы наяву?

— Ну конечно же, у меня были и желания, и сны, как у любого нормального человека. Впрочем, вполне обыкновенные, насколько я могу судить. Но, при чём тут это, ради всех богов? — поинтересовалась Юнис.

— Я склонен полагать, что это всё весьма значимые аспекты. Постарайтесь же припомнить, я говорю о вещах, которые, несомненно, должны были оставить на вас глубокий след. Может быть, вам доводилось под воздействием неких не вполне ясных побуждений совершать необычные поступки, которым вы и сами затруднились бы найти объяснение?

— О, этого сколько угодно, — не смог удержаться Ансель. — Я и сам припоминаю, да что там я, о некоторых из этих поступков даже газеты написали.

Юнис пропустила язвительный комментарий друга мимо ушей и попыталась всё же вспомнить подходящие случаи из своей юности.

— Пожалуй, было и такое, но ведь это, наверное, с каждым случается, — начала девушка. — Вот, к примеру, однажды я спряталась на чердаке и просидела там битый час, в то время как меня искали по всему дому. Ума не приложу, зачем мне понадобилось так проказничать. Обычно дети таким способом пытаются сбежать от чего-нибудь неприятного, но мне на тот момент ровным счётом ничего не угрожало.

— Это, по всей видимости, не совсем релевантный эпизод для нашего случая, — отреагировал Кайл. — Может быть, вы сумеете припомнить что-нибудь, потенциально связанное с вашим Даром?

— Как же мне угадать, какой эпизод вам подходит, а какой — нет? — сварливо заметила Юнис. — Если вы спрашиваете о том, не возникало ли у меня желания кого-нибудь побить безо всякой причины, то такого я за собой не припомню.

При этих её словах Ансель издал премерзкий смешок.

— Кстати о газетах, — ухватился за высказанную прежде магом мысль клеймёный. — Могу я спросить, что вы ощущали сразу по окончании приснопамятной дуэли с господином Овери, как только нанесли свой знаменитый решающий удар в той схватке?

— Что я ощущала? Пожалуй, я очень устала.

— Устали? — оживился Кайл. — А можно поподробнее, что именно вы имеете в виду?

Юнис посмотрела на него, как на умалишённого.

— Ну как сказать, господин Кеардай, вам, наверное, невдомёк, поскольку вы, могу предположить, не любитель всякого рода боестолкновений, — в голосе девушки можно было различить неприкрытую издёвку, — но дуэль, это такое мероприятие, когда двое противников изо всех сил стараются ранить или даже убить друг друга. Это, смею вас заверить, весьма утомительное занятие, а с учетом того, что я в тот вечер пропустила два удара и потеряла много крови, не удивительно мне было немного утомиться, как по-вашему?

— Да, разумеется, — не унимался клеймёный, оставив без внимания откровенно насмешливый тон его собеседницы. — Я просто хотел спросить, не была ли эта усталость, скажем так, особого рода?

— Ну откуда же мне знать, какую именно усталость вы полагаете особой?! — выпалила Юнис. — Если угодно, я была смертельно утомлена, так, что едва держалась на ногах — этого с вас довольно? Я, уж простите, не поэт, чтобы описывать всякое чувство не менее, чем дюжиной строф.

Кайл вздохнул и помедлил несколько секунд, прежде чем произнести следующую фразу.

— Прошу прощения, мои формулировки, к несчастью, оставляют желать лучшего. Если позволите, давайте попробуем зайти с другой стороны. Мне известно, что некоторое время назад вам довелось, защищая свою жизнь, убить человека, проникшего в ваш дом со злым умыслом. Не могли бы вы описать, что именно вы при этом чувствовали?

Юнис вдруг стало не по себе от того, что некто посторонний заговорил о событиях той ночи. Откуда бы этому человеку знать о совершённом ею непреднамеренном убийстве? Можно, конечно, предположить, что ему рассказала об этом Тасталай. Но разве она сама когда-либо делилась со своей старшей подругой теми страшными воспоминаниями? Да, наверное, а как же иначе, должно быть, Юнис просто запамятовала. И всё равно ужасно неприятно, что этот тип вот так запросто говорит о таких вещах, да ещё прямо-таки лезет в душу со своими расспросами.

— Я себя чувствую так, будто нахожусь на допросе, господин Кеардай, — холодно ответила девушка. — Мои воспоминания о той ночи, знаете ли, совсем не относятся к разряду приятных. Вам точно так уж необходимо знать все эти печальные подробности?

— Вы, разумеется, вольны скрыть их от меня, но как же, скажите на милость, мне вам помочь, если вы не хотите сделать ровным счётом ничего из того, о чём я прошу?

— Может статься, не с помощью пустопорожних разговоров? — резко сказала девушка. — Когда я прихожу на урок фехтования, мой наставник, быть может и тратит несколько минут на описание того приёма, что нам предстоит изучить, но затем он обыкновенно просит меня встать в нужную позицию, с тем чтобы продемонстрировать этот самый манёвр на практике. Иного способа освоить определённый приём мне не известно. Вот я и рассчитывала, должно быть напрасно, что и вы сегодня сделаете нечто подобное: покажете, как мне научиться делать то, что было под силу моей матери.