Похоть - Шарлотта Физерстоун

— Нисколько, милорд. Надеюсь, у вас не создалось впечатления, будто я или моя сестра расстроены этим обстоятельством, — вежливо ответила Честити, хотя в глубине души вынуждена была признать, что действительно расстроена. Ее тяготила необходимость проводить время с Кромом. С гораздо большим удовольствием Честити сейчас беспечно сидела бы у пруда и болтала с сестрами.

Посмотрев в сторону леди Сефтон, она отметила, что хозяйка приема оживленно порхала как бабочка. Сейчас леди Сефтон была занята флиртом с лордом Эшкромбом, этим печально известным распутником. Честити могла лишь предполагать, какой же драгоценный волшебный дар предложили феи весьма разборчивой в связях леди, чтобы получить два приглашения на столь желанный для многих светский прием в саду.

— Этот оттенок синего вам очень к лицу, вы выглядите просто восхитительно! Я бы сказал, даже воздушно, эфирно, — восхитился Кром.

Комплимент вызвал у Честити лишь раздражение. Особенно слова о том, что она кажется эфирной. Она не была ангелом и не желала им быть. Она воплощала собой добродетель, и, кстати, не хотела быть и такой тоже. Его лестные слова звучали избито. Так, словно в них не было вдохновения, истинного чувства. Честити много раз говорили нечто подобное, и она уже устала от комплиментов собственной красоте. Как бы ей хотелось услышать нечто иное — о ее душе или разуме! Хоть что-нибудь иное. Нечто более значимое, чем просто комментарий о ее внешности.

— Вы так молчаливы сегодня, миледи! Точно так же, как и вчера.

— Я не слишком искусна в ведении непринужденных бесед с противоположным полом, — призналась Честити. Она решила, что лучше придерживаться правды. Ее спутник был мужчина-фея. Честити не знала, способны ли они различать правду и ложь, и совершенно не хотела вдруг обнаружить этот факт сегодня днем.

— Вы — невинная, чистая натура, — прошептал Кром, — и в мыслях, и в поступках. Меня совершенно не отпугивает ваша холодность, ведь я понимаю, что на самом деле такая отчужденность — лишь проявление врожденной благовоспитанности.

«А еще полнейшего равнодушия», — добавила про себя Честити. Когда они достигли полянки между прудом и скамьей, Кром остановился. Сняв руку Честити со своего предплечья, он поднес ее обтянутые перчаткой пальцы ко рту. Их взгляды встретились в тот самый момент, когда Кром целомудренно прижался губами к ее пальцам.

— Меня это действительно не отпугивает. Меня не отталкивают ваши невинность и скромность. В сущности, это меня скорее привлекает. Да и какой мужчина отказался бы взять в жены образец добродетели?

Ее сердце вдруг болезненно сжалось и почти перестало биться. Она не желала быть чьим-либо образцом добродетели — не важно, Крома или любого другого. Ей хотелось быть женой, женщиной, а не слыть эталоном совершенства, который водрузили на пьедестал и теперь на него с благоговением взирают.

— Так о чем я? — задумчиво вопросил он, сверкая своими фиалковыми глазами. — Ах да, кто бы отказался от встречи с добродетельной женщиной? Ее цена намного выше самых прекрасных рубинов!

Честити растерянно улыбнулась, не зная, как еще реагировать. Да, у всего была своя цена, которую рано или поздно пришлось бы платить. Подсознательно она ощущала это. В глубине души так и нарастал страх того, что этой ценой были она сама и ее сестры.

Все еще держа Честити за руку, Кром провел большим пальцем по ее коже.

— Надеюсь, я не слишком дерзок в своих ухаживаниях. У меня нет желания напугать вас, я лишь хочу прояснить свои намерения. Мне бы хотелось добиваться вашего расположения, мисс Леннокс.

Что ж, такова была цена. Ее рука, отданная этому мужчине-фее. Рука Пру, отданная Арауну. Но за что они платят такую цену? — спрашивала себя Честити.

— Конечно, — отозвалась она, приседая в вежливом реверансе. А что еще она должна была сказать?..

— Превосходно. — Кром сверкнул ослепительной улыбкой и жестом показал туда, где Пру уже сидела на скамье, а Араун стоял рядом. Эти двое были поглощены разговором.

— Мне кажется, вас что-то тревожит, — вдруг сказал Кром.

— Нет, ничего.

— Вы знаете, кто я.

Честити метнула в него резкий взгляд:

— Прошу прощения?

— Вы знаете, что я — мужчина-фея.

Она с усилием глотнула. Отрицать это не было никакого смысла.

— Да. Знаю.

Он уселся рядом с ней на скамейку и уставился перед собой немигающим взглядом.

— Это значительно облегчает ситуацию, не так ли? Скрывать уже нечего.

Честити могла лишь кивнуть. Подумать только, как же это необычно — говорить с феей!

— Должен предупредить вас, что в то время как я питаю на ваш счет самые благородные намерения, другие представители моего вида не отличаются столь же твердыми принципами.

— Что вы имеете в виду?

— Противоположных нам сущностей, темных фей. Они безнравственны. Они похищают смертных, доверчивых и невинных, как вы, чтобы обесчестить их.

— Вы предостерегаете меня…

— Да. Вам стоит быть осторожной.

— Если уж мы решили все прояснить между нами, то спешу вам сказать, что мне не доводилось встречаться с темными феями, о которых вы говорите.

— Но вы их еще увидите. — Он снова потянулся к ее руке. — Я знаю, они явятся к вам.

Честити думала о Тейне — и сама не знала почему. Возможно, вспоминала о том, что он заставил ее почувствовать во время встречи в парфюмерном магазине. Горящая от предвкушения, сбитая с толку, она всеми силами души желала увидеться с ним снова. А вот к Крому Честити не чувствовала ничего подобного. От его близкого присутствия в животе не трепетали бабочки, а все внутри не охватывало томительное, настойчивое желание ощутить его прикосновение.

— Вы обратитесь ко мне сразу же, как кто-либо из темных фей придет к вам.

Честити не поняла сути его предупреждения, важности этих темных фей. Но кивнула, выражая согласие только для того, чтобы положить конец этому излишне откровенному разговору наедине.

— Разумеется, я сообщу вам сразу же, если вдруг на моем пути возникнет кто-нибудь из них.

— Вы воспринимаете мое предостережение как шутку, но скоро сами все поймете.

Честити собиралась спросить, с чего это все феи так озаботились их с сестрами существованием, но в этот момент как раз подошли Пру и Араун.

— Мы вызываем подозрения.

И тут Честити заметила, что гостей леди Сефтон гораздо больше интересует их скромная компания, чем поданный слугами щедрый обед.

— Что ж, тогда не будем вызывать пустые пересуды? Мне бы не хотелось бросать тень на вашу репутацию, — сказал Кром.

«Да, в самом деле», — мрачно подумала Честити. Он хотел видеть ее добродетельной. Безупречной. Совершенной. О, Честити знала, чего он хотел от нее!