Двести лет вместе (Часть 1 - В дореволюционной России) - Александр Солженицын

Среди эмигрировавших революционеров иногда свершалось и разочарование в революции. Так, Моисей Веллер, отстав от движения, через хлопоты Тургенева перед Лорис-Меликовым вернулся в Россию. (Но вскоре кончил самоубийством.) Ещё причудливей был путь Исаака Павловского: в Париже на правах "известно[го] революционера" он был вхож к Тургеневу, через него познакомился с Эмилем Золя, Альфонсом Додэ, написал повесть о русских нигилистах (Тургенев пристроил её в "Вестник Европы"), потом стал парижским корреспондентом "Нового времени" (под псевдонимом И. Яковлев) и даже, пишет Дейч, проявил себя лихим "антисемитом", а затем подавал прошение на высочайшее имя, прощён и вернулся в Россию40.

Однако большинство еврейских революционеров наряду с русскими составляли массовые ряды или куда-то канули. "За вычетом двух-трёх крупных деятелей... все остальные мои соплеменники являлись лишь людьми второго или даже третьего ранга", пишет Дейч41. Раннесоветский "Историко-Революционный Сборник"42 приводит множество имён беззвестных солдат революции. Там, на разных страницах, встречаем десятки, даже сотни имён еврейских. Кто теперь помнит их? А они все были в действии. Каждый внёс в общую раскачку государства свою лепту, большую или меньшую.

Да не весь ранний ряд еврейских революционеров сразу и пошёл в отряды революции общерусской, не всякий отрёкся от своего еврейства. - А. Либерман, знаток Талмуда и возрастом старше своих друзей-народников, ещё в 1875 предлагал вести специальную пропаганду социализма среди еврейской массы. Вместе с Г. Гуревичем в 1877 в Вене - издавал социалистический журнал на идише, по названию: "Эмес" ("Правда"). Ещё раньше, в 70-х, А. Зунделевич "затеял издание на древне-еврейском языке", тоже: "Правда". (Л. Шапиро допускает, что она могла быть "дальним предком "Правды" Троцкого"43. Долга же тянулась традиция названия.) - Некоторые, как Вальт-Лесин, настаивали на сочетании интернационализма с еврейским национализмом. "В его импровизированных лекциях и проповедях пророк Исайя и Карл Маркс были равноправными авторитетами"44. - В Женеве была основана Еврейская Вольная типография45, печатать листовки к еврейскому рабочему населению.

Создавались и особые еврейские кружки кое в каких городах. "Составленный в начале 1876 г. "Устав об организации социально-революционного союза между евреями в России" указывал на необходимость вести пропаганду на еврейском языке и даже образовать между евреями Западного края "ряд социально-революционных секций, федерированных как между собою, так и с подобными же секциями евреев за границею"". "Социалисты всего мира составляют одно братство", и "организация должна была называться "Еврейской секцией русской социально-революционной партии""46.

Гессен комментирует, что этого Союза "работа непосредственно среди еврейской массы не встретила достаточного сочувствия", - и потому эти евреи-социалисты в большинстве своём "отдали свои силы общему делу", то есть общероссийскому47. И действительно, кружки их создавались не только в Вильне, , Гродно, Минске, Двинске, Одессе, но например и в Ельце, Саратове, Ростове-на-Дону.

В пространном документе об учреждении сего "Социально-революционного союза между евреями России" можно прочесть много удивительных мыслей ну например такую: "Ничто обычное не имеет права существовать, если оно не имеет рационального оправдания"(!)48.

К концу 70-х годов российское революционное движение уже катилось к террору: бунтарский бакунизм тогда окончательно победил просветительный лавризм. С 1879 взгляд "Народной Воли"", что народническое пребывание среди крестьян бесполезно, - взял верх над чернопередельским отрицанием террора. Только террор!! И даже: террор систематический! (И не тревожила их безотзывность народа и скудность интеллигентских рядов.) - Террористические акты - и даже прямо на царя! - зачередили один за другим.

В оценке Л. Дейча, в начавшемся терроре народовольцев приняли участие евреи в числе не более 10-12 человек, начиная с Арона Гобста (казнён), Соломона Виттенберга (в 1878 готовил покушение на Александра II, казнён в 1879), Айзика Арончика (участник взрыва царского поезда, получил бессрочные каторжные работы) и уже названного Григория Гольденберга. - Как и Гольденберг, рано был арестован А. Зунделевич, выдающийся организатор террора, и не успел принять участие в убийстве царя. - Ещё активным личным террористом был Млодецкий. - А Роза Гроссман, Христина Гринберг и братья Лев и Савелий Златопольские - на ролях подсобных. (Впрочем, Савелий к 1 марта 1881 был член Исполнительного Комитета.) Геся Гельфман входила в основную группу первомартовцев49.

Все за тем 80-е годы - период спада и растворения народничества. Сила правительства брала верх, за принадлежность к революционной организации стали и сроки давать по 8-10 лет, весомые. Но у революционного движения была инерция, участники-то продолжали жить. Тут можно назвать Софью Гинсбург: революционную деятельность она только начала в 1887. Пыталась восстановить разгромленную арестами "Народную волю"; уже после ульяновской группы готовила покушение на Александра III50. Кто-то из народников был заброшен в ссылку, кто-то возвращался оттуда, а кого - только слали туда. И они - продолжали борьбу.

Одна такая известная и в мемуарах описанная вспышка - бунт в якутской тюрьме в 1889. Большой группе политических объявили этап в Верхоянск и дальний Средне-Колымск, которого они хотели избежать. Большинство группы составляли евреи. И притом всей группе сократили норму багажа: вместо, как принято было, для одного человека До 5 пудов книг, одежды и белья, 5 пудов хлебного, 2-х пудов мяса, ещё масло, сахар и чай (всё это, разумеется, на ездовых оленях или лошадях), - сократили объём багажа всего До 5 пудов. Ссыльные решили сопротивляться - а они уже полгода перед тем свободно ходили по Якутску и у местных Жителей успели приобрести оружие. "Всё равно погибать, так уж лучше так погибнуть, чтоб миру стало известно всё безобразие русского правительства, - так погибнуть, чтоб пробудить в живых дух борьбы". Когда за ними пришли, вызывая их в полицейское управление, они первые открыли стрельбу в начальство, наряд ответил огнём же. Вместе с Н. Зотовым, сделавшим первый выстрел в вице-губернатора, были приговорены: к смертной казни Л. Коган-Бернштейн и А. Гаусман. К бессрочным каторжным работам - сам мемуарист, известный О. Минор, известнейший М. Гоц, ещё "А. Гуревич и М. Оршов, М. Брамсон, М. Брагинский, М. Фундаминский, М. Уфланд, С. Ратин, О. Эстрович, Софья Гуревич, Вера Гоц, Полина Перли, А. Болотина, Н. Коган-Бернштейн". Еврейская Энциклопедия сообщает, что по суду за тот бунт прошло 26 евреев и 6 русских51.

В том же 1889 вернулся из ссылки Марк Натансон - и начал сплачивать взамен разбитых народнических организаций ещё новую, "Народное Право" ("народоправцы"). Натансон уже был свидетелем нарождения принесенного из Европы марксизма, его борьбы с народничеством - и прилагал усилия не дать распасться революционному движению, не потерять и союза с либералами ("лучшие либералы - тоже полусоциалисты"). Как и прежде, он пренебрегал оттенками убеждений, важно всем соединиться, чтобы свергнуть самодержавие, а в демократической России - там разберёмся. Но его организация в этот раз оказалась вялой, малодейственной и краткосрочной. Да упали и требования конспирации. Как ярко выразил Исаак Гурвич: "Благодаря отсутствию конспирации, масса народу попадает в лапы полиции, но теперь такое множество революционеров, что потери, по-видимому, считать не стоит, - лес рубят, щепки летят!"52.

Общий перелом еврейского сознания в России после 1881-82 конечно не мог в какой-то мере не отразиться и в сознании еврейских революционеров в России. Эти юноши сперва уходили от еврейства, а после многие возвращались, "уход из "еврейской улицы" и возвращение к народу", "с еврейским гетто связана наша историческая судьба, и от него идёт наша национальная сущность"53. - До погромов 1881-82 "никому решительно из нас, революционеров... не приходило на ум предположение о необходимости" публично объясниться о роли евреев в революционном движении. Погромы же вызвали "среди... преобладающей части моих соплеменников взрыв негодования". И вот "не только вообще интеллигентные евреи, но и некоторые революционеры-евреи, раньше не чувствовавшие ни малейшей связи со своей национальностью... вдруг признали себя обязанными посвятить свои силы и способности несправедливо преследуемым их соплеменникам"54. "Погромы пробудили прежде скрытые чувства и сделали молодёжь более чуткой к страданиям своего народа, а народ более восприимчивым к революционным идеям. Пусть это и послужит базисом для самодеятельности еврейской массы", "будем упорно преследовать задачу разрушения современного государственного строя"55.

А ещё же внезапная поддержка еврейских погромов листками "Народной Воли"! Лев Дейч выражает своё смятение в письме к тоже озадаченному Аксельроду: "Еврейский вопрос теперь, действительно, на практике почти неразрешим для революционера. Ну что им, например, теперь делать в Балте, где бьют евреев? Заступиться за них, это значит... "вызвать ненависть против революционеров, которые не только убили царя, но и жидов поддерживают"... Среди народа вести примирительную агитацию очень, очень трудно теперь партии"56.