Как две капли воды - Сандра Браун

Вэн был по натуре циником. Его не удивило, что это супружество не так уж безоблачно. Он полагал, что все браки таковы, и на это ему было наплевать.

Но женщина его завораживала. Он мог поклясться, что в тот день она узнала его еще до того, как он успел пред­ставиться. Он всегда замечал выражения лиц и мимику окружающих, помнил, как она на мгновение распахнула глаза и у нее перехватило дыхание. Черты лица были другие, и прическа совсем не та, но сходство между Кэрол Ратледж и Эйвери Дэниелз было несомненным. Движения Кэрол до жути напоминали о другой.

Кассета продолжала крутиться. Закрыв глаза, Вэн до боли тер переносицу двумя пальцами, будто желая про­гнать от себя мысль, но не мог от нее избавиться, какой бы безумной она ни была.

Несколько дней назад он зашел в кабинет Айриша.

Плюхнувшись в одно из кресел, спросил:

– Нашел время посмотреть кассету, которую я тебе дал?

Айриш, как обычно, занимался шестью делами одно­временно. Он взъерошил волосы и переспросил:

– Кассету? А, ту, с Ратледжем? Кто у нас работает с той грудой человечьих костей в графстве Комал? – за­орал он через открытую дверь проходившему мимо ре­портеру.

– И что ты о ней думаешь? – спросил Вэн, когда Ай­риш опять повернулся к нему.

Эйвери больше не было рядом, ругать Айриша за ку­рение стало некому, и он опять вернулся к старой при­вычке. Казалось, он хочет наверстать упущенное. Он зажег от догорающего бычка новую сигарету и сказал из-за клуба дыма:

– О чем?

– О кассете, – раздраженно напомнил Вэн.

– Ты что, подрабатываешь – собираешь обществен­ное мнение?

– О, Господи, – пробормотал Вэн и стал подниматься с кресла.

Айриш жестом велел ему оставаться на месте:

– А на что именно ты хочешь, чтобы я там посмотрел?

– Да на женщину.

Айриш закашлялся.

– Ты что, на нее запал?

Вэн вспомнил, как его разозлило то, что Айриш не за­метил сходства между Кэрол Ратледж и Эйвери Дэниелз. Это только доказывало, как глупы все его предположения: ведь никто не знал Эйвери лучше, чем Айриш. Он знал ее за два десятка лет до того, как Вэн впервые ее увидел. Тем не менее легкомыслие Айриша разозлило его, и он решил доказать свою правоту.

– Мне кажется, она очень похожа на Эйвери.

Айриш как раз наливал чашку крепкого кофе, но оста­новился и пристально посмотрел на Вэна.

– И что в этом нового? Кто-то уже говорил об этом, когда Ратледж пошел в политику и его с женой стали по­казывать в новостях.

– Наверное, меня тогда не было.

– Или ты был не в состоянии запомнить.

– Возможно.

Айриш вернулся к столу и тяжело опустился в кресло. Он работал больше обычного, затягивал рабочий день как мог. Все в комнате знали об этом. Работа была для него единственным лекарством от горя. Он был католи­ком, на самоубийство бы не пошел, но мог добить себя непомерной работой, непомерным пьянством, курением, стрессами – всем тем, от чего так заботливо оберегала его Эйвери.

– Ты выяснил, кто переслал тебе ее драгоценности? – спросил Вэн.

Айриш рассказал ему об этом странном случае, он удивился, но забыл про это и вспомнил, лишь когда столкнулся лицом к лицу с Кэрол Ратледж.

Айриш задумчиво покачал головой:

– Нет.

– А пробовал?

– Сделал несколько звонков.

Он явно не хотел об этом говорить, но Вэн был настойчив:

– И что?

– Я попал на какого-то кретина, который не хотел се­бя утруждать. Он сказал, что после катастрофы царил такой хаос, что могло произойти все что угодно.

«Даже тела могли перепутать?» – подумал Вэн.

Он хотел задать этот вопрос вслух, но не стал. Айриш старался как мог, пытаясь смириться со смертью Эйвери, но ему никак не удавалось. Ни к чему было ему слушать идиотские предположения Вэна. Даже если такое было возможно, все равно получалась бессмыслица. Будь Эйве­ри жива, она жила бы своей жизнью, а не чьей-то еще.

Поэтому он ничего не рассказал Айришу. Буйство воображения, ничего больше. Он собрал воедино кучу мел­ких совпадений и придумал абсолютно нереальную теорию.

Айриш наверняка сказал бы, что у Вэна от наркоты мозги ссохлись; возможно, что и так. Он был всего лишь отбросом, парией. Что он мог знать?

Тем не менее он вставил в магнитофон следующую кас­сету с Ратледжами.

Первый крик ее разбудил. Второй насторожил. Третий заставил скинуть одеяло и выпрыгнуть из кровати.

Эйвери схватила халат, распахнула дверь спальни и бросилась через холл к комнате Мэнди. Через несколько секунд она уже склонилась над кроватью девочки. Мэнди дергалась всем телом и кричала.

– Мэнди, милая, проснись! – Эйвери ухватилась за вскинутый кулачок.

– Мэнди? – Тейт возник у другой стороны кровати.

Он опустился на колени и пытался успокоить дочь. Он взял девочку за руки, но ее тело продолжало извиваться, голова была вдавлена в подушку, пятки ерзали по матра­цу. Она продолжала кричать.

Эйвери положила ей ладони на лицо и крепко их сжала.

– Мэнди, проснись! Проснись, дорогая. Тейт, что де­лать?

– Надо постараться ее разбудить.

– У нее опять кошмар? – спросила Зи, вбежавшая в комнату вместе с Нельсоном. Она подошла к Тейту. Нельсон остановился около кровати.

– Даже в нашем крыле было слышно, как она кричит, бедняжка, – сказал он.

Эйвери слегка похлопала ее по щеке.

– Это твоя мамочка. Мама и папа с тобой. Все в по­рядке, дорогая. Тебе нечего бояться.

Постепенно крики прекратились. Едва открыв глаза, она кинулась в раскрытые объятия Эйвери. Эйвери при­тянула ее к себе, девочка уткнулась в нее своим заплакан­ным личиком. Плечи ее дрожали, все тело сотрясалось от рыданий.

– Господи, я даже не представляла себе, что все так серьезно.

– Такое случалось каждую ночь, пока ты была в больнице, – сказал Тейт. – Потом – все реже. Этого не было уже несколько недель. Я надеялся, что с твоим воз­вращением приступы прекратятся совсем.

– Мы можем чем-нибудь помочь?

Тейт взглянул на Нельсона.

– Нет. Надеюсь, сейчас она успокоится и заснет. Спасибо, папа.

– Вам надо что-то с этим делать, и чем скорее, тем лучше. – Он взял Зи за руку и повел к двери. Она уходить не хотела и с тревогой смотрела на Эйвери.

– С ней будет все в порядке, – сказала Эйвери, гладя Мэнди по спине. Та еще продолжала всхлипывать, но самое худшее было позади.

– Время от времени все повторяется, – проговорила Зи.

– Остаток ночи я проведу с ней.

Когда они остались втроем, Эйвери сказала:

– Почему ты не рассказал мне, что у нее такие силь­ные кошмары?

Он сел в кресло-качалку у кровати.

– У тебя хватало своих проблем. Приступы станови­лись все реже, психолог говорил, что так и будет. Я думал, она от них избавилась.