Я вылечу твою собаку - Юлия Крынская

— Не вопрос, проехали. Меня другая правда интересует. Ответь, пожалуйста, — я накрыла его протянутые ко мне ладони своими. — Каким образом гонорар неизвестной актрисы составил такую сумму?

— Хочешь правды? — Уоррен усмехнулся в бороду, бросив на меня лукавый взгляд. — Поверь, Джил, она не всегда полезна. Ты в шоколаде, что еще нужно?

— Что-то меня смущает аромат этого шоколада.

Режиссер заразительно рассмеялся и пригласил пересесть к нему на диван.

— Джил, дорогая! Ты трудяга и талантливая актриса. Приятно, что именно я выведу тебя на орбиту большого кино. Но, как ты правильно заметила, твой первый гонорар чересчур завышен. — Уоррен на какое-то время смолк, и я перестала дышать. — Ты идеально подошла для картины. Но потом история с твоим исчезновением чуть было не заставила меня изменить решение. Однако один известный тебе парень был очень заинтересован, чтобы я снял именно мисс Краун. Но другой, не менее знакомый тебе молодой человек, помимо всего прочего, выдвинул баснословно высокую сумму за участие этой особы и сказал, что за меньшие деньги даже не будет разговаривать. Я взял тайм-аут. Тогда прекрасный Парис, возжелавший завладеть юной прелестницей и в жизни, выделил из своих средств недостающий капитал для оплаты вознаграждения, выдвинув свои условия. В результате все остались довольны. Я получил хорошую актрису за небольшие вложения, ты получила первую шикарную роль, обладатель прекрасной дивы выручил миллион на ровном месте и должность продюсера, а другой… Скажи, Роберт тебя уже… того?

Дрожащими руками я взяла чашку, но понимая, что обольюсь, поставила ее на место. Значит, ролью в кино я обязана Роберту! Конечно, не будь у меня таланта, ничего не вышло бы. Но…

— Может, чего посерьезнее? — участливо поинтересовался Уоррен.

— Нет, спасибо.

— Ты крепкий орешек. Неужели и впрямь до сих пор не выкинула белый флаг?

— У меня другие правила. Но играю по ним, похоже, я одна. Знаешь, я чувствую себя Алисой, заблудившейся в лесу.

— Примешь помощь от старого чеширского кота? Ты мне нужна в здравом уме и твёрдой памяти, а не на грани фола, как сейчас, — режиссер говорил серьезно, и мне захотелось ему довериться. Из всей троицы он единственный не лез в мою постель.

— Что ты предлагаешь?

— Дружбу. Самое ценное, что есть в этом мире.

— Я согласна.

Уоррен взял мою ладонь, и мы обменялись крепким рукопожатием.

— Рассказывай все как есть.

— Все не буду, мне жалко твоего времени. Но я действительно угодила в ситуацию, в которой не знаю, как правильно себя вести.

— Пойдем ко мне, — режиссер бросил на стол деньги за кофе и встал. — Здесь не лучшее место для разговоров.

В номере Уоррена я рассказала о метаморфозах отношений с Леоном, о мучительных чувствах к Роберту и о глазах куклы. Уоррен внимательно слушал, иногда вставляя короткие комментарии. Я расслабилась, чувствуя себя в безопасности. Мне хотелось верить и доверять боссу. Благодаря аналитическому уму и чувству юмора, у режиссера быстро сложился живой, в меру циничный, взгляд на наш любовный треугольник. Я закончила рассказ, и Уоррен погрузился в размышления.

— Что скажешь? — не выдержав, спросила я.

— Я не советую давать отставку Леону, но и не рекомендую отталкивать Роберта.

— Ты предлагаешь вести двойную игру? — я удивленно подняла брови.

— Какое-то время — да. Что касается камеры слежения, используй ее против самого Леона.

— Как?

— Элементарно, моя дорогая, — коварно улыбнулся Уоррен. — Поставь напротив куколки-глазуньи фото своего драгоценного супруга и молись на него перед сном. Это притупит его бдительность и в некотором смысле облегчит твое существование.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Забавно.

— Что касается встреч Леона с кем-то еще — не бери в голову. Насколько я смог его узнать, ты ему, и правда, дорога. Другой вопрос — действительно ли вам вместе по пути. Время покажет.

— Но почему он тогда так поступает со мной?

— Вот такой Леон человек. Ты либо принимаешь это, либо нет. Но еще раз повторю: не рви с ним отношения, пока неуверенно стоишь на ногах. Может, он когда-нибудь захочет раскрыть перед тобой карты, и ты будешь благодарить его за недоверие и наставления. Леон — хороший деляга, прекрасный управленец, хотя немного идеалист. Он ведет свою игру и никого в нее не пускает. Роберт же, вполне возможно, способен дать то, что так нужно женщине — любовь и нежность. Однако велика вероятность стать его тенью. Не факт, что жена мистера Эванса будет так же интересна публике и сильным мира сего, как мисс Краун. К тому же твой партнер слишком молод, и я не поручусь за вечность его чувств. Понимаешь, о чем толкую?

— О да.

— Я всегда знал, что ты умная девушка, — довольно улыбнулся Уоррен. — Продолжай работать над ролью и над собой, получай удовольствие от такого приятного соседа, как Роберт. И на публике вам надо светиться побольше. Води Леона за нос, пора его проучить за все выкрутасы. И в то же время не обвиняй ни в чем. Будь для него той, кого он хочет видеть.

— Я хотела сегодня съездить домой…

— Не стоит, вдруг ты увидишь там что-то неприятное.

— Нет! — я закрыла лицо руками. Страшно было помыслить, что Леон притащил в нашу постель любовницу.

— Детка, хорошо проведи это время с Робертом, и будете квиты.

Я не сдержала слез.

— Ну-ну, Джил, — Уоррен достал коньяк и разлил по бокалам. — Хореограф тебя очень хвалит, говорит, что ты не жалеешь сил. Но нужно уметь и отдыхать. Выпей.

— Спасибо, — я отпила небольшой глоток и почувствовала, как горячее тепло побежало по телу.

— «Великая наука жить счастливо состоит в том, чтобы жить в настоящем», — это не я сказал, а Пифагор. Спеши жить, моя дорогая. А я тебя прикрою, если что.

— Спасибо.

— Сегодня я устраиваю закрытую вечеринку на своей яхте. Приглашаю вас обоих присоединиться к нам в полночь.

— Меня и Роберта? — уточнила я.

— Именно. Вот пригласительные, — режиссер извлек из куртки бумажки и запихнул их в мой нагрудный карман. — Если, конечно, ты не слишком рьяно бросишься исполнять мое напутствие.

Следующие полчаса мы не возвращались к моим проблемам, разговаривая на отвлеченные темы. С Уорреном время пролетело незаметно: он был потрясающий рассказчик, и я слушала его, разинув рот. Режиссер подливал мне коньяк — откровенно подпаивал. Когда за спиной выросли крылья, я откланялась и вернулась в свой номер.

Я развернула куклу лицом в другую от кровати сторону. Сегодня не приду сюда ночевать. После душа придирчиво выбирала белье. Бутылка виски Леона пришлась очень кстати. Я отпивала понемногу, чтобы притупить боль и совесть. Главное, не перейти грань. Куда мы