Я вылечу твою собаку - Юлия Крынская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Скажи честно, чувствуешь ли ты разницу в отношениях со мной и Леоном? Назови хотя бы несколько отличий.
— Ты жалеешь меня… — шмыгая носом, пустилась я в перечисления. — Уважаешь мой выбор… С тобой не нужно притворяться… И вообще, ты принимаешь меня со всеми тараканами.
— Выразить одной фразой? Я люблю тебя, Джил. Ты удивительная девчонка — искренняя, открытая, талантливая и при всем этом с железной силой воли. Тем более меня удивляет твой страх потерять человека, который тобой откровенно пользуется и уже ничего не решает в твоей жизни.
— Тут ты заблуждаешься. И, к слову, ведь это благодаря Леону я очутилась на вечеринке у Джона, и дальше все закрутилось.
— Вот именно, закрутилось. На вечеринку тебя мог привести кто угодно. А из-за капризов Берри ты чуть не пролетела мимо роли. Также благодаря ему ты прошла через ад, который не всякая женщина выдержала бы. И снова встретила меня. Случайность? Не уверен. Сама судьба привела тебя ко мне второй раз. И поверь, Джил, я приложил достаточно усилий, чтобы все сложилось так, как сложилось.
— Что ты имеешь в виду?
— Тебе не обязательно вникать во все подробности.
— Роберт, я совсем запуталась.
— Все просто, нужно всего-навсего сделать правильный выбор. Начался новый этап твоей жизни, а ты норовишь что-то успеть во вчерашнем дне.
— Ты считаешь мой брак с продюсером фильма, который еще даже не снят, вчерашним днем? — горько усмехнулась я, понимая, что говорить Роберту о чувствах к Леону бесполезно. — И что конкретно ты предлагаешь?
— Стать моей женщиной.
— Очень абстрактное понятие для этого материального мира, хотя и лестное.
«А с моим отсутствием гражданства — просто пустой звук», — добавила я мысленно.
— То есть «нет»?
— Мне нужно время, чтобы разобраться во всем.
— Иди ко мне, — коварно улыбнулся искуситель и потянул меня к себе. — Я помогу.
— Нет, не надо…
Роберт закрыл мой рот поцелуем. Вспомнилось, как пару месяцев назад я позволила себе потерять контроль рядом с ним. Готовность вырваться из его объятий становилась все слабее.
— Давай снимем с тебя этот чертов пеньюар, — предложил он, покрывая поцелуями мое лицо, шею, плечи.
— Зачем?
— Затем, что ты самое прекрасное создание на земле, и я горю желанием наконец-то увидеть тебя. Разве это преступление?
— Преступление.
— Тогда мы нарушим закон. — Тело трепетало под ласковыми руками, слова Роберта сводили с ума. Я втянула воздух, когда он зашептал напротив моих губ: — Я хочу тебя, а ты меня, и остальное не имеет значения. Наши тела говорят на одном языке. Признайся, ты готова выйти за рамки правил? Учти, ответ «нет» не принимается.
— Если ты вообще хоть чуть-чуть уважаешь меня, то будешь сохранять дистанцию. Я замужем и…
— Я не позволю тебе уйти от меня, Джил. Я не собираюсь жалеть остаток жизни о том, что ты не со мной. Скажи «да».
А я-то думала, что все наладилось. Гордилась работой. Думала, что муж боготворит меня. Но жизнь без Роберта виделась отныне лишь иллюзией счастья. Ни Леон, ни я не замечали изъянов под отполированной до блеска наружной стороной наших отношений. Его не интересовала тоска, сжавшая мое израненное сердце после второй встречи с Робертом. Рано или поздно моя романтичная натура и желание принадлежать ему погубят меня. Я не знала, что страсть, подобно инфекции, разъедает человека, оставляя грубые шрамы. Расчетливая любовь Леона не исцеляла, а вела к непростительным ошибкам.
И ведь я отказалась от карьеры актрисы и разгоревшейся любви к Роберту, когда покидала Бразилию. Но судьба решила добить меня, преподнося все новые испытания. Не единожды и не дважды. В первый раз я не оценила подарок и выбрала замужество. Во второй — я была слишком сломлена, чтобы принять любовь Роберта. И вот третья попытка. Для нашей страсти, увы, теперь незаконной, созданы просто парниковые условия. Если бы не моя загруженность на съемках, мой коллега давно уложил бы меня в постель. Но не в это утро… Хотя я не в силах больше врать самой себе, что не люблю этого человека.
— Вечером, — прошептала я, буквально отрывая его голову от своего тела. — Давай вечером. Пожалуйста!
— Ты обещаешь? — Роберт, тяжело дыша, испытующе заглянул мне в глаза.
— Да.
— А сейчас?
— Сейчас я уеду. Ненадолго.
— Мы собирались на побережье.
— Мне нужно всего пару часов.
— Поцелуй меня.
— Роберт…
Я жадно впилась в его горячие губы и закрыла глаза. Пусть сегодня ночью все полетит в тартарары, хочу просто быть счастливой женщиной без обязательств.
— Мне пора идти, — усилием воли я заставила себя отстраниться.
— Ты, правда, скоро вернешься? — нехотя Роберт выпустил меня из объятий.
— Да, — я пятилась к двери.
— Ты забыла ключ, — он вытащил из-под подушки мою карту от номера.
Мы застыли у порога, не в силах расстаться.
— Выстави меня за дверь.
— Единственно для того, чтобы ты скорее вернулась, — Роберт завязал пояс на моем халатике и выглянул в коридор. — Беги, пока никого.
Через полчаса я спустилась в холл гостиницы, чтобы съездить на виллу в Пасифик-Пэлисейдс и проверить подозрения. Хотелось убедиться, что дома муж тоже вел за мной наблюдение. На первом этаже я решила выпить чашку кофе, чтобы привести в порядок мысли и чувства, и в лобби-баре мы столкнулись с Уорреном.
— Привет, дорогая! Ты уже здесь?
— А где мне быть? — удивилась я.
— Да ладно. Видел, как ты час назад в аэропорту с Леоном целовалась. Меня не проведешь! Какой кофе будешь?
— Двойной американо, — сердце мое замерло, и я схватилась за стойку.
— Джил, что с тобой? Ты так побледнела, — босс бережно обнял меня за талию и проводил за столик. — Присядь.
Леон в Лос-Анджелесе? Да еще и с кем-то целуется? Замечательно! А я тут мучаюсь угрызениями совести. Наглец! Жена под контролем, а сам пустился во все тяжкие.
— Твой кофе, — Уоррен сел напротив, поставил передо мной чашку с ароматным напитком и сразу взял быка за рога: — Так это он не с тобой был?
— Не со мной. Леон говорил про какую-то встречу, просто вылетело из головы. Все нормально, — силилась я сохранить лицо, но обманывать профессионала — пустое занятие.
— Брось сочинять, детка. И не расстраивайся так. Наверняка по работе с какой-то девчонкой встретился. Ему вечно все на шею вешаются.
— Конечно.
— Ты не говори
