Время перемен - Александр Мазин

— Да что ты, дед… — я на всякий случай отодвинулся. — В тебя половина российских женщин заочно влюблена. Но ты уверен, что такая женитьба положительно скажется на твоем политическом имидже?

— Уверен. Валентина — умница, красавица, не какая-нибудь вертихвостка. И рейтинг у ее передачи — будь здоров. Чудесная женщина. И мы с ней друг другу подходим. Вполне. Но тебе — отдам.

— Спасибо, не надо, — быстро сказал я.

— Значит, она тебе не нравится? — строго спросил Грива-самый-старший.

— Говорю же, я ее в глаза не видел! Ладно, дед, хочешь жениться, женись. Ты у нас в клане — старший. Только мне ее не подсовывай, ладно?

Дед насупился. Интересно, что я такое сказал? Всё-таки дед на меня отвратительно влияет: я себя сразу каким-то юнцом ощущаю. И вести себя начинаю соответственно.

— А я, Артём, на тебя рассчитывал, — наконец огорченно изрекает дед.

— В каком смысле? — насторожился я.

— В том самом. Род продолжить.

— А сам что, уже не…?

Дед покачал головой.

— Может, тогда тебе и жениться не стоит, а, дед? Женщины, они, знаешь ли… — я запнулся, думая, как бы так сформулировать потактичней. — Им это дело нужно…

— Много ты в женщинах понимаешь! — фыркнул дед. — Ты хоть с одной жил больше месяца? Кроме того, с этим делом у меня нормально, — дед самодовольно выпятил челюсть. И тут же вдвинул обратно. — А вот с маленькими хвостатыми — проблема, — грустно сообщил он. — Ленивые, понимаешь. Не хотят внедряться куда положено. Я уж целый консилиум собирал…

Дед совсем пригорюнился. Я тоже. Мне совсем не улыбалось тащиться куда-то, сдавать… генетический материал. И вообще это противоестественно как-то.

Дед посмотрел на меня, мрачного, и решил приободрить.

— Ты не бойся, популярности у меня не убудет. Вот, кстати, мне тут наш спикер по теме историю рассказал. Про одного депутата от Национального демократического конгресса, тоже примерно моих лет. Женился на молоденькой фрейлине, год прошел, а она все никак не забеременеет. Он к одному профессору, а тот говорит: надо вам, ваше превосходительство, жену в морское путешествие отправить, скажем, в кругосветный круиз.

«Да я занят по самое некуда!» — отвечает камергер.

«Да кто говорит о вас? Вы жену отправьте».

«Одну? Нет уж. Испрошу отпуск у Государя, вместе на моей яхте и поплывем. Уверены, что поможет?»

«Надеюсь. Кстати, шансы существенно возрастут, если вы возьмете с собой молодого секретаря», — говорит профессор.

«Это можно, — соглашается камергер. — Без работы не останется».

Через шесть месяцев звонит депутат профессору. «Спасибо, — говорит, — очень помогла ваша рекомендация — жена беременна».

— А что секретарь? — интересуется профессор.

«Вот тут — неувязка вышла, — смущенно говорит депутат. — Секретарь тоже беременна».

Дед захихикал. А вот мне было совсем не смешно.

— Может, и тебе, дед, тоже… того… в круиз? — промямлил я.

— Не мне, а тебе, — строго сказал дед. — Если захочешь, конечно. Яхту я тебе дам. Можешь и секретаря взять — профинансирую. А сейчас у тебя двадцать минут, чтобы переодеться и убрать с физиономии это кислое выражение. Через двадцать минут приезжает моя невеста, и мы втроем отправляется кутить. В Императорский клуб.

Я скривился еще больше. Императорский клуб — это жутко чопорное заведение для великосветских воротил. Как «лицо, приравненное к рангу младшего камергера» я имел право посещать эту забегаловку для министров и царедворцев, но никогда этим правом не пользовался. И сейчас тоже не имел ни малейшего желания.

— Там форма одежды — фрак или смокинг, — попытался отвертеться я. — Меня не пустят.

— Со мной тебя пустят даже в шотландской юбке! — самоуверенно заявил дед. — Но и смокинг для тебя найдется.

— Мы с тобой разного роста, дед, — заметил я.

— Это твой смокинг! — отрезал дед. — Сшит специально для тебя.

— И давно? — поинтересовался я.

— Доставили час назад. Всё. Разговор окончен. Через двадцать, нет, через семнадцать минут я жду тебя экипированным и жизнерадостным. Прекратить разговорчики, майор, и исполнять приказ высшего по званию!

— Ты не из моего ведомства, генерал, — буркнул я. Но отправился «исполнять».

Дед имел над окружающими необъяснимую харизматическую власть. Надо мной — в том числе. Только батя был способен противостоять его сокрушительному напору.

— А я представляла вас совсем другим, Артём, — сказала моя будущая «приемная бабушка», сопровождая свои слова обворожительной улыбкой гало-дивы.

— Выше ростом?

— Нет. Загадочнее. Таинственнее. Вы ведь сотрудник самой могущественной организации Земли. Андрей много хорошего о вас говорил…

Ну надо же! Андрей! Это моего деда — Андреем. «Много хорошего…» Как бы не так! В первые два года после моего ухода в «Алладин» дед меня иначе как «этот предатель» не называл.

— Польщен! — холодно произнес я. — О вас, Валентина Сергеевна, он тоже много хорошего говорил.

— Правда? Надеюсь, Артём Алексеевич, вы не думаете, что я коварно соблазнила вашего деда, подчинила его своей воле и теперь вожу на поводке?

— Его подчинишь, как же! — фыркнул я.

На поводке! Африканского носорога легче на поводке водить.

— Тогда перестаньте смотреть на меня, как солдат на вошь! — решительно потребовала дочка вице-адмирала. — И улыбайтесь, черт возьми, потому что ваш дедушка через три минуты будет здесь, и он будет очень огорчен, если мы с вами не поладим. А я, черт возьми, очень не хочу его огорчать, потому что он, черт возьми, мне очень нравится, ясно?

— Так точно, сударыня! — я вытянулся по стойке смирно и даже слегка прищелкнул каблуками. — Разрешите вопрос?

— Разрешаю.

— Вы не могли бы, сударыня, меньше чертыхаться?

— Нет, майор. Этикет не позволяет мне употреблять более крепкие выражения.

— Тогда позвольте еще один вопрос?

— Да, майор?

— А я вам нравлюсь?

Я был одарен совершенно обольстительной улыбкой.

— Ваш смокинг вам очень идет, Артём Алексеевич. Очень идет, особенно если учесть, что его моделировали виртуально.

— Вы и это знаете, Валентина Сергеевна?

— Разумеется, Артём Алексеевич. Ведь это я его и моделировала. По голограмме из вашей медицинской карточки, полученной от вашего дедушки.

«Ну дед! Ну старый… Нет слов!»

— Должна признать, — продолжала между тем невеста Гривы-самого-старшего, — эта работа доставила мне большое удовольствие. У вас идеальное сложение для моделирования одежды.

— Неужели только для моделирования? — осведомился я.

— Не только. Наверное, для гимнастики — тоже.

— А еще я могу голыми руками шею свернуть, — проворчал я.

На этой оптимистической ноте процедура нашего знакомства закончилась, потому что появился дед, чмокнул невесту в щечку и громогласно осведомился: почему перед домом стоит вертушка, а не указанный им наземный экипаж.

Начальник дедовой охраны что-то попытался возразить, но его протест был безжалостно растоптан, и в клуб мы поехали на старинном бронированном лимузине. Дед шиковал. А вертушки охраны летели над нами на «обусловленной» высоте, составлявшей для Петергофа сто десять метров. Начальнику дедовой охраны я очень сочувствовал. Он сидел рядом с шофером, за переборкой, и время от времени бросал на меня через зеркало заднего вида воистину собачьи взгляды. В случае «внештатной ситуации» он мог рассчитывать только на себя и на меня. Болтавшиеся в небе вертушки были оборудованы по высшему уровню оборонительной техники, но, увы, для защиты тех, кто находился внутри, а не для патрульного сопровождения.

Впрочем, доехали мы благополучно. Россия — не Америка. У нас политиков «убивают» только фигурально.

Императорский клуб — на четвертом этаже. Встречали нас у входа. Не успел допотопный дедов броневик подкатить к воротам, как вдоль дорожки шпалерами выстроилась местная обслуга. Все гнулись и приплясывали, метя фольклорными бородищами алый ковер под нашими ногами. За обслугой, на положенном, впрочем, удалении, теснилась свора репортеров с камерами прямого включе-ния.

Дед не шел — шествовал. Вальяжно улыбался, приобнимал за обнаженные плечики сияющую Валентину, благосклонно кивал лебезящей обслуге. Меня от таких помпезностей тошнило — должно быть, я в батьку пошел. К счастью, в этой суете я успел смешаться с телохранителями и укрылся за их широкими спинами. Дед несколько раз величаво поводил головой — оглядывался, меня искал. Но не зря меня еще в Школе обучали искусству скрадывания и слежки. Я возник рядом с ним только тогда, когда позади закрылись роскошные двери, отсекая папарацци и прочую неблагородную публику. В сам клуб представителей СМИ не пускали. Разве что таких, как дочка вице-адмирала Караваева. Дедовых телохранителей, кстати, тоже оставили снаружи. Тут своя охрана. Сверхнадежная, сплошь офицеры ФСБ. По пути к лифту деда от его невесты оттерли. Директор клуба, вице-директор, еще какие-то шишки…