Грааль никому не служит - Андрей Басирин

– Спрячь, – попросил он. – Ты чужак, так что лучше пусть у тебя.

Я кивнул и отправился к протею:

– Симба, фас. Нюхай, ешь!

Протей обнюхал карточку с паролями, а потом слизнул её с моей ладони. Послышалось довольное чавканье.

– Всё в порядке, – сказал я Джассеру. – Теперь он знает пароли.

– Значит, загружаемся, – ответил тот.

– Не так быстро. Я не могу управлять протеем, не соединяясь. А значит, один из вас лишний. И надо решить кто.

– Не надо решать, – отозвался Джелиннахан. Он кривенько усмехнулся: – Дуэли с братом Без Ножен мне не пережить… А вам не очень приятно будет касаться души мертвеца. Что надо сделать?

– Просто скажи: «Я отвергаю тебя, срединник Андрей Перевал. Я отвергаю всех». Остальное я сделаю сам.

Это была ложь. Я могу выбросить из своей души любого, ничего от него не требуя. Но мне хотелось, чтобы душепийца сам произнёс эти слова.

– Я отвергаю тебя, срединник Андрей Перевал, – объявил Джелиннахан. – Отвергаю вас всех.

Вот и всё. Место Джелиннахана занял Симба.

– Загружаемся на протея, – приказал я. – Каждый должен подойти к нему и посмотреть в глаза. После этого он перенесёт вас в своё внутреннее пространство.

– Перенесёт?

– Да. Вы должны будете позволить ему.

Окраинники переглянулись. Джассер протянул руку Весенней Онхе. Я мысленно с ним согласился: оставлять рунари в лесу нельзя. Лишние свидетели ни к чему.

И лишние смерти тоже.

Глава 7. Я сажусь на «Погибельный Трон»

У каждого протея есть внутреннее пространство, в котором размещаются двигатели, реакторы, навигационная часть, жилые каюты. Не спрашивайте, где оно находится. Дело попахивает чертовщиной и, может быть, даже пятым измерением. Протей-левиафан снаружи размером с кита. Но внутри него умещается целый город.

За годы беспризорной жизни Симба одичал. Куда девались салоны класса люкс? Бордовые ковровые дорожки, чёрное дерево перил, инкрустированные перламутром мембраны входов?

Мы сидели на полу в небольшой меловой пещерке. Ни экранов, ни кресел. Пульта управления тоже нет. А мне нужен руль. Ещё Воннегут писал, что без кнопок «вкл.» и «выкл.» пилот чувствует себя неуютно.

– Симба, – позвал я. – Где мы?

– Всё в порядке, хозяин, – отозвался голос корабельного коммуникатора. – У меня запросили пароли на четырёх постах. На последнем дежурный поинтересовался, почему мы не охотимся.

– А ты?

– Я ответил, что Винджент передумал и в последний момент решил участвовать в Охоте, – продолжал протей.

– Винджент? Кто такой Винджент?

– Неважно. – Мне показалось, что программа хихикнула. – Пока я жил в снегах, я многому научился. Взломал коды, с помощью которых рунархи переговариваются. Они хреновые конспираторы, хозяин. Лионесские разведчики опаснее.

Я расслабился. Значит, протей зря времени не терял.

– Симба, кто такой Винджент?

– Гранд-туг. Командующий флотом.

Ясно. Я закрыл глаза. Джассер и Весенняя Онха о чём-то спорили на рунархском. Потом к ним присоединилась Гибкая Тири. В их интонациях ощущалась угроза. Всё-таки чужой язык загадка.

Как всегда бывает после сильного психического и физического напряжения, на нас навалилась усталость. Действие коктейля NP-46 (в просторечии «валькирианы») закончилось, и я еле волочил ноги. А ведь нам ещё предстояло высадиться на «Погибельном Троне».

– Пойдём, – сказала Асмика. – Я знаю, где жилые отсеки. Они, правда, больше двух лет в консервации, но это ничего. Мы их запустим, и всё будет в порядке.

– Рунархи оставили на станции работающую автоматику?

Психоморф пожала плечами:

– Это в их духе. «Погибельный Трон» трижды переходил из рук в руки. Последнее сражение было особенно жестоким. Братья Без Ножен вырезали весь гарнизон. Всё оружие было демонтировано или защищено ловушками. Системы дальней связи обезврежены. А жилые блоки ни для кого опасности не представляют.

Да, конечно. Раса, которая никогда ни с кем не воевала, может позволить себе быть беспечной. Люди взорвали бы станцию, чтобы не мозолила глаза. А рунархи не любят ничего разрушать.

Но странно: откуда Асмика знает о боях на «Погибельном Троне»? Она же была на Лангедоке. В концлагере.

Протей высадился возле пусковых шахт, откуда стартовали малые корабли: катботы и шлюпы. Внутрь «Погибельного Трона» он отказался заходить, сославшись на то, что «есть дела». Мне пришлось остаться, чтобы выяснить, в чём дело.

Оказалось, он решил создать инфофантома комендантской биремы: пакет данных, имитирующий в флотских сетях передвижения корабля. При нынешнем развитии стелс-технологий сторожевые посты больше доверяли тахиопереговорам, обмену паролями и кодами, чем тому, что показывали радары. Начало этому парадоксу было положено в двадцатом веке. Предприимчивый делец мог перегнать через материк существующий лишь на бумаге состав с нефтью и получить за него вполне реальные деньги.

«Всё в порядке, хозяин, – передал мне протей. – Иди. Я скоро вас догоню».

Я отправился вслед за Асмикой. Размеры станции впечатляли: не Гавань конечно, однако «Погибельный Трон» был в несколько раз крупнее «Авалона». Километров семь-девять в диаметре. Рунархские бомбардировки превратили его в подобие эшеровской головоломки; металлопластиковая броня вытекла и застыла причудливыми фигурами.

Застывший Солярис. Симметриады и асимметриады.

Я двинулся к шахтам. Гравитация в космических сооружениях играет с людьми дурную шутку. Её вектор выползает куда угодно; в давно покинутых станциях любая мало-мальски плоская поверхность самопроизвольно становится полом. Поэтому я не удивился, когда, подпрыгнув, рухнул на потолок. Стены притягивали меня с равной силой: едва я терял равновесие, как меня шатало вбок. Дважды мне приходилось падать на стену – это чертовски неприятно.

Балансируя, как заправский канатоходец, я пробежал по коридору. Где находятся окраинники, я знал. Непонятно было лишь, как до них добраться.

Помог случай: едва не свалившись в шахту, я заметил на аварийном подъёмнике салатовую искру. Среди чёрных глянцевых тел платье Весенней Онхи выделялось очень ярко.

– Эй, стойте! – позвал я. Никто не обернулся. Тогда я хлопнул по бедру, активизируя связь. Завибрировало защитное поле, которым протей облил каждого из нас, выпуская в свет. То бишь в открытый космос. В такт ему запульсировали «поля-близнецы».

– Андрей, поднимайся, – крикнула в ответ Гибкая Тири. – Здесь восходящий поток. Он тебя удержит.

Законный вопрос – «поток чего?» я придержал при себе. Рунари не владела ситуацией. Шахта запустила программу по самоочистке. Этот восходящий поток на деле не что иное, как силовой транспортер, который утягивает наверх мусор. Где-то там располагается утилизатор, в котором пыль, песок, камешки, использованные носовые платки и потерянные очки превращаются в абстрактную материю.