Тропа тайкера - Павел Искра

Данг немного напрягся при последних словах Философа. Он только сегодня днём встречался с «владеющим огнем». Оказаться же с «владеющей» в однои постели ночью было как-то чересчур даже для Данга.

Лора перегнула свой гибкий стан и, наклонившись к Философу, нежно поцеловала его в губы.

— Спасибо, — тихо сказала она, — мне порой так не хватает таких слов. А что за баллады ты читал?

— О! — воодушевленно начал рассказывать тот, — это было еще в те далекие времена, когда еще не было письменности, государств, когда бродили по земле первобытные племена охотников. Они жили в пещерах и шалашах и готовили себе пищу на костре.

Философ выдержал долгую паузу и обвел взглядом собравшихся. Все заинтересованно слушали. Времени было еще много, вести девушку сразу в комнаты здесь было не принято — почему бы не послушать очередную байку, тем более что Философ большой мастер на них.

— Так вот. Огонь занимал очень важное место в жизни людей. Его добывали трением, а это ведь адская работа — попробуйте сами. Но одно племя было умнее других — они научились высекать искру из кремня. О! Вы и представить себе не можете, какое это было по тем временам ноу-хау! Вы полагаете, они поделились своим секретом с другими племенами? Как бы не так! Все племена воевали друг с другом, и дарить такое врагам дураков не было. Но разведка противника донесла, что их недруги овладели мгновенным огнем, и началась охота. Они посылали своих агентов в стан умного племени, но у них ничего не получалось, потому что вождь, ас контрразведки, моментально раскрывал все козни врагов. Но он поймал, что их будет все больше, ведь мгновенный огонь — слишком лакомый кусок для всех остальных племен. И тогда он пошел на хитрость.

Он приказал построить из камней пирамиду и объявил ее Храмом Бога Огня. Он велел собрать все волшебные камни в ней и под страхом смерти запретил выносить их оттуда. Он велел отобрать несколько жриц, и только им дозволялось входить туда внутрь и производить таинство. Он умело пустил слух, что любого мужчину, а также не-жрицу женщину, осмелившихся переступить запретную черту, постигнет кара от Бога Огня. Это были не пустые угрозы — то умное племя изобрело и лук, пока никому не известный, и скрытые от посторонних глаз стрелки метко поражали коварных лазутчиков при пересечении ими линии охраны. Это надолго подействовало. Но подумайте, — он поднял вверх указательный палец, — Как отбирали женщин в жрицы? Кстати, тогда и возникла пресловутая древнейшая профессия.

Все заинтересованно молчали.

— Неужели всех путан в пирамиду загнали? — подал голос Профессор.

— Никто их туда не загонял, они только совершали в ней таинство, а жили, как все. Да, они были путанами. Но подумайте, какие путаны могли быть в первобытном племени? Тогда был единый род, любой достойный воин мог взять себе на ночь любую понравившуюся женщину. О недостойных я не говорю — таких там долго не держали. И это вовсе не снимало с женщин обязанности другой обязательной работы — шитья, ловли рыбы, собирательства ягод и грибов, обустройства жилищ. Но среди них были и особые, их воины буквально боготворили и освобождали от всех тяжелых работ. Так какими же были эти немногие? Писаные красавицы? Да, они были по-своему красивы, но и любая другая имела свою отличную от других красоту. Умны? Нет, не все и не во всем. Они просто владели особым даром. Который имеет отдельную природу от ума и внешней красоты. лишь гармонируя с ними. Их дар заключался в искусстве разжигать в мужчинах их внутреннюю силу, он вдохновлял их на подвиги, они совершали под воздействием этой силы такие поступки, что потом сами поражались, на что оказались способны. И когда сказители воспевали подвиги воинов, они всегда выделяли в балладах тех женщин, без которых мужчины никогда бы не стали героями. И когда из недр Пирамид выходили эти прекрасные жрицы, то все уже верили в то, что факелы в ихних руках зажжены от внутреннего божественного огня. И тогда родилось новое имя — «Елена,» так обращались к ним благодарные жители племени.

Мужчины все встали и восторженно зааплодировали. Лора встала с подлокотника кресла, опустилась на колени перед Философом и поцеловала ему руку.

— Ты просто чудо, Философ, — прошептала она и подняла на него свои бездонные очи, — как бы я хотела провести эту ночь только с тобой. Но…

— Ну что ты, Лора, — он нежно погладил ее по длинным волосам, — мне было совсем не трудно посвятить тебе эту легенду. Ты сделала для меня во сто крат больше.

Лора встала с колен и села в свободное кресно.

— Ребята, как же я вас люблю… Я уже вся ваша, делайте что хотите.

Арамис встрепенулся, и приняв бравый вид по-гусарски подошел к ней.

— Сударыня, разрешите пригласить вас на танец. Надеюсь, мои друзья не особо здесь заскучают.

Конечно, Арамис. Ты всегда и везде был первый, — Лора встала и, обняв его за плечи, прошептала, — Неси меня, милый…

В комнате стало тихо. Профессор молча листал «Плейбой», Данг решил пока поболтать с Философом, собеседником тот был явно не ординарным.

— Слушай, пока все заняты, не расскажешь ли ты о своей философской концепции?

— Запросто. Только давай возьмем еще по коктейлю. А то без поллитры… — не закончив крылатой фразы, Философ весело рассмеялся.

— Данг ничего не имел против. Официант моментально поставил еще по «Мартини» и убрал пустую посуду со стола.

— Все случилось как бы в один день. Совсем незадолго до моего переселения сюда. Я уж не знаю, как это случилось, то ли от сексуальной тоски, то ли от проблем на работе. А скорее, от всего сразу. Но в один прекрасный день я вдруг сделал научное открытие.

— В какой области?

— В философии, какой же еще. Хотя у меня неь соответствующего образования. Но я вдруг нашел, что все наше мышление очень слабо, привычная логика не дает решать насущных проблем. А я вдруг увидел, что есть и другая логика.

Данг молча смотрел на него. На языке так и вертелся глупый вопрос «какая?», но Данг не давал ему вырваться.

— Я бы назвал ее диалектикой. Но диалектику уже кто-то открыл, то ли Маркс, то ли Ленин, больше я никого и не читал. Но в любом случае их диалектика была слабой. Она заключалась в дилемме «или — или». Или плюс, или минус, либо верх, либо низ, все имеет противоположные стороны. Выбирай любую, какая нравится. Либо добро, либо зло. Как отрезок с двумя точками по краям. А посередине отрезка — точки компромиссных решений.

— Да, представляю, — сказал Данг, — Пока все просто.

— Так вот, я открыл, что сам по себе плюс или минус, а тем более компромисс ровно ничего не стоят. Проблему надо схватить одновременно за оба конца.