Любовь с ароматом чая - Джанет Маклеод

Глава пятнадцатая

Кларри стояла перед дверью кабинета Герберта, собираясь с духом, чтобы постучать, и ее сердце так же часто колотилось, как и раньше, когда она имела дело со своим вспыльчивым отцом. Но она не пойдет на попятный. Прошло уже восемь месяцев со дня смерти Луизы, и Герберта нужно было отвлечь от его скорбного отшельничества ради будущего этого дома. Уилл все более дичал. Помолвка Берти и Вэрити могла расстроиться из-за неопределенности с венчанием, а Герберт превращался в раздражительного затворника, такого же, каким был ее отец, пренебрегая клиентами и перекладывая все больше и больше работы на плечи возмущенного Берти. Он более не заботился о своей внешности. Его волосы отросли, а клочковатая седая борода покрыла некогда гладко выбритый подбородок.

— Уходите! — зарычал Герберт из-за двери.

Кларри не подчинилась и вошла с подносом, на котором стоял лимонад и лежало песочное печенье домашнего приготовления.

Герберт сидел в вечернем полумраке, уставившись в окно. У него на коленях лежала нераскрытая книга. В майских сумерках он напоминал библейского пророка.

— Я принесла вам попить, сэр, — сказала Кларри спокойным, несмотря на бешено бьющийся пульс, голосом.

— Я же просил не входить. Пожалуйста, унесите это.

— Тогда я оставлю поднос, и вы сможете подкрепиться позже, — произнесла Кларри, подойдя к столу, стоявшему у окна, и ставя поднос рядом с Гербертом.

Он на нее даже не взглянул. Девушка сделала глубокий вдох.

— Я хотела спросить, сэр, не связывался ли с вами мистер Дэниел Мильнер, торговец чаем? Он теперь поставляет нам чай. Мне стало известно, что у него возникли осложнения в делах, и я предложила ему обратиться к вам за помощью.

— Кто? — вздохнул Герберт нетерпеливо, по-прежнему не отрывая глаз от окна.

— Мистер Мильнер из «Чайной компании Тайнсайда». Некоторые другие компании пытаются выжить его с рынка. Я не вполне уверена, что…

— Вы опять со своим дурацким чаем! — резко заговорил Герберт, неожиданно оборачиваясь к ней. — Мне-то какое до этого дело?

Кларри вздрогнула от неожиданности.

— Я подумала, что он, должно быть, порядочный бизнесмен и вы захотите ему помочь. Мистер Мильнер честно ведет торговлю, а другие, более могущественные компании, стремятся подорвать его бизнес.

Герберт откинулся в кресле.

— Бизнес, торговля, честно или нечестно, какая разница? Не имеет значения, как мы относимся к работе, если всех ожидает один и тот же конец — холодная могила.

Его слова ужаснули Кларри.

— Конечно, это имеет значение, сэр! Все имеет значение, начиная с того, как мы приветствуем друг друга утром, и заканчивая тем, как закрываются цветы вечером. Зачем Богу наделять нас жизнью, если ничто не имеет значения?

Герберт сжал подлокотники кресла.

— Если жизнь имеет значение, то почему ее отнимают так легко и безжалостно? — сердито заговорил он.

Кларри шагнула к нему.

— Я не знаю. Но разве она не наполняется смыслом, если каждый день жить в полную силу, а не тратить время впустую, запершись в темных комнатах, подальше от того, что доставляет нам радость?

— Радость? — спросил Герберт безучастно. — Что радостного в этом мире?

— Ваши сыновья, — ответила Кларри смело. — И друзья, которые хотят снова видеть вас счастливым.

Герберт взволнованно хлопнул ладонью по подлокотнику и, наклонившись вперед, вперил в нее гневный взгляд.

— Я больше никогда не буду счастлив. Никогда! Как вы смеете даже заикаться об этом? Вы ничего не знаете о любви, если думаете, что я смогу когда-нибудь примириться со своей потерей.

Кларри хотела закричать ему в ответ, что они с Олив знают о потерях очень много. Это он не может представить себе, как это — потерять все: своих любимых родителей, дом, друзей детства. Но девушка сдержала возмущение.

— Никто и не ждет, что вы быстро оправитесь после такой трагедии, — мягко сказала она. — Но вы не единственный человек на свете, которому выпали нелегкие испытания. Тем, что вы избегаете мистера Берти и Уилла, вы только усугубляете их страдания. Мистер Берти переживает по поводу своей свадьбы, а Уилл очень несчастлив…

Герберт вскочил на ноги.

— Не вам меня учить, как относиться к моим сыновьям!

— Что вы хотите этим сказать, сэр?

Опешив от его горячности, Кларри отступила назад.

— Если бы вы относились к своей работе более ответственно, моя жена сейчас была бы жива. Я доверил вам ухаживать за ней, но вы меня подвели! Берти совершенно прав. Если бы я только послушал его, если бы не дал сочувствию Луизы повлиять на мое решение!.. Я буду жалеть об этом до конца своих дней!

Кларри попятилась, словно он ударил ее.

— Я не считаю себя виновной в смерти миссис Сток, — произнесла она сдавленным голосом. — Я была ее экономкой, а не супругом, к тому же бедная женщина заболела задолго до моего появления в вашем доме. Ее снедала тоска по малышке — ребенке, о котором никто не говорил. Именно это горе высасывало ее силы.

Теперь, когда боль и разочарование последних месяцев прорвались наружу, Кларри уже не могла остановиться.

— Знаете ли вы, что Уилл винил себя в смерти своей сестры, потому что осмелился дотронуться до нее, и никто не потрудился объяснить ему, что в действительности произошло? — выкрикнула она. — Вы задумывались о том, каким несчастным делаете его, отказывая ему в утешении? Мальчик лишился матери. Он обожал ее не меньше, чем вы, он старался утешить ее в последние минуты ее жизни, играя ей на скрипке. Но себя вы ему утешать не позволяете, и Уилл думает, что в смерти матери он тоже каким-то образом виноват. Почему вы так бессердечны с ним? — продолжала Кларри, дрожа. — Почему вы бессердечны по отношению к себе, ко всем, кто вас окружает и кто больше всего вас любит?

Герберт стоял, молча глядя на нее в упор. Все его тело напряглось от гнева. В какой-то момент Кларри показалось, что он может ее ударить. Она слишком много себе позволила. Что на нее нашло? Зачем она все это ему наговорила? Сейчас он уволит ее.

— Уйдите, — процедил Герберт сквозь зубы. — Прочь с моих глаз!

Кларри повернулась и бросилась вон из кабинета. В дверях она услышала громкий звон разбившегося стекла и в испуге обернулась. Герберт столкнул поднос с лимонадом на полированный пол. Кларри увидела, что он взял в руку пресс-папье и собирается его в нее запустить. Когда он зарычал, она выскочила из комнаты, захлопнув за собой дверь, и в то же мгновение об нее ударилось брошенное пресс-папье. Точно так же вел себя ее пьяный отец, но видеть в таком состоянии трезвенника Герберта было ужасно. Глотая слезы, Кларри побежала к лестнице. Ее добрые намерения привели к противоположному результату, многократно ухудшив ситуацию. А все из-за ее прямолинейности.