Герцог-пират - Джо Беверли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Они попробовали последнее. Но я отказалась.
– Почему?
Она посмотрела на него прищуренными глазами.
– А вы бы женились на мерзкой фурии на двадцать лет старше вас, которая всегда считала бы вас кающимся грешником и никогда больше не давала бы вам свободы?
– Не могу представить себе такую ситуацию, но нет, мисс Барстоу, я бы не стал. Сколько был должен ваш брат?
– Шесть сотен.
– Довольно скромная сумма для такого хаоса.
– Скромная! Контрабанда, должно быть, – очень прибыльный бизнес.
– Это так, но я не контрабандист. Почти никогда, – поправил себя он.
Но потом внезапно хлынул дождь, превратившийся в ливень. Он обнял ее за плечи и повел к какому-то зданию.
– «Корона и якорь». Здесь нам подадут чай.
Белле приходилось бежать, чтобы не отставать от него.
– Это то место, где меня держали в заложницах! – напомнила она ему. – Кто-нибудь может меня узнать.
– Ну и пусть, – сказал он, сверкнув белоснежными зубами.
Белла рассмеялась. Радуясь, что бежит под дождем, что опирается на сильную мужскую руку и видит уверенную улыбку. Когда она в последний раз была такой беззаботной?
Когда они ворвались в гостиницу, она подумала: «На маскараде». С пастухом. Выскальзывая на балкон для озорных поцелуев.
Вдруг вспомнив, что капитан Роуз – незаконнорожденный брат герцога Айторна, Белла стояла, ошеломленная этой мыслью. Был ли этот человек, стряхивающий воду со своей треуголки, на олимпийских гуляниях в костюме пастуха? Это вполне могло быть правдой.
Было ли это причиной того, что ее так быстро потянуло к нему сегодня?
А лакей? Это тоже был капитан Роуз?
Это взволновало ее, но в то же время встревожило. Мог ли он узнать Келено? Каковы были бы последствия этого?
Она вспомнила постель в номере…
– Что-то не так? – спросил Торн.
Белла очнулась от своих мыслей, обнаружив, что он смотрит на нее.
– Вы все еще беспокоитесь о том, что кто-то узнает вас спустя четыре года? Я сомневаюсь, что сделал бы это без подсказки, но в любом случае, какая, к черту, разница?
Белле не пришлось отвечать, потому что в холл вошла женщина.
– Не смей пачкать мне полы, Калеб Роуз!
Калеб. По какой-то причине это библейское имя ему не подходило.
– Мы аккуратненько, только чуть-чуть запачкаем, тетя Энн, – запротестовал он. – Не ругайтесь на нас и угостите чаем.
– О, ну, шутник, – сказала полная женщина, посмеиваясь. – Сари, принеси полотенца! – крикнула она, провожая их в маленькую гостиную с одним узким окном и четырьмя простыми стульями. Однако там было тепло от огня, поэтому Белла сняла свой плащ. Слава богу, дождь не промочил его насквозь, так что она повесила его на крючок на стене.
Капитан Роуз все еще поддразнивал хозяйку гостиницы, женщину средних лет, и она продолжала смеяться. Белла сняла перчатки и протянула руки к огню. Наблюдая за его поведением, она улыбнулась. Должно быть, это хороший мужчина, раз к нему относятся с такой любовью.
Вошла горничная с льняными салфетками, и Белла, как могла, вытерла влагу со своего лица и шляпы, пытаясь незаметно оценить сходство между пастухом и капитаном. Высокий. Хорошо сложен, но не грузный. Щетина на подбородке…
Он повернулся и поймал ее изучающий взгляд. И горничная, и хозяйка гостиницы ушли, так что они были одни, и, хотя дверь в комнату была открыта, Белла почувствовала неловкость. Она поняла, что это произошло исключительно из-за того, что она видела в нем обычного мужчину. Нет, не обычного, а мужчину, за которого она могла бы… – она осеклась, обдумывая эти необычные мысли, – могла бы выйти замуж?
Он указал на кресло у камина.
– Почему бы вам не присесть и не рассказать мне в подробностях, какой у вас план относительно вашего брата?
Белла заняла кресло по одну сторону камина, а он сел по другую, проделав это очень грациозно. Это было странно, поскольку она вспомнила, как он развалился на кресле той ночью… в довольно-таки животной манере. Последствия выпивки, предположила она. Белла была удивлена, что он собирался ограничиться чаем после холодного дождя.
Действительно, изменчив, как море.
Он приподнял бровь.
– Вы изучаете меня так, словно я загадка.
– Возможно, мне интересно, насколько вы будете шокированы моим планом.
Это было правдой. Нанять для мести контрабандиста и негодяя – это одно, а рассказать о своих планах такому мужчине… Она занервничала.
Вернулась хозяйка гостиницы, принеся чайный поднос. Она налила чай Белле, добавив молока и сахара по мере необходимости, и сунула чашку с блюдцем ей в руки.
– Ну вот, мадам, это вас согреет. И не позволяйте ему выкидывать никаких своих фокусов. – Затем повернулась к капитану Роузу и сказала: – Ты такой привередливый, можешь налить себе сам. Веди себя хорошо, мой мальчик, и держи эту дверь открытой.
Женщина вышла, и капитан Роуз налил немного молока в свою чашку, скривив лицо.
– Очевидно, она чувствует себя вправе обращаться со мной как с непослушным мальчиком.
– Хорошо, что кто-то может это делать.
Его губы изогнулись в улыбке.
– Неблагодарная девка.
Она засмеялась в ответ, внезапно став очень… счастливой. Да, это было подходящее слово. Еще одно незнакомое ощущение, но здесь, в этой уютной комнате, у теплого камина, потягивая сладкий чай, она чувствовала себя счастливее, чем когда-либо.
Он налил чай в свою чашку и отпил немного.
– Это превосходный чай, – произнесла Белла.
– Вы знаток? – спросил он, наблюдая за ней поверх края своей чашки.
– Нет, но, думаю, я отличаю хорошее от плохого, а это мне определенно нравится.
– Мне тоже нравится эта смесь, и тетя Энн подает ее здесь для клиентов, которые, вероятно, оценят ее по достоинству. Давайте вернемся к наказанию Огастуса Подлого. У вас есть хоть какое-нибудь представление о том, как обличить его грехи?
Белле пришлось признаться:
– Нет. Я думала просто поймать его на месте преступления, но это ничего бы не дало, не так ли?
– Ему бы это очень не понравилось.
– Верно. И, возможно, я могла бы распространить эту новость. – «В письмах леди Фаулер», – подумала она, но грехи сельского баронета вряд ли заинтересовали бы леди. – Видите ли, он планирует жениться на милой и невинной молодой девушке. Я не просто стремлюсь отомстить. Мне нужно разорить его, чтобы он не смог жениться на Шарлотте Лэнгем или на любой другой порядочной женщине. Чтобы он больше никогда не смог причинять людям боль.
Он непонимающе посмотрел на нее,
