Серые будни богов - Дмитрий Гельфер

Оставалась призрачная надежда – за водой то фрейлины всё же приходили. Только на кухне толпилось столько народу, что Ленгмар каждый раз не успевал воспользоваться шансом. А попытка в его случае могла быть всего одна.

Уже который день он ошивался в районе кухни и, как только замечал фрейлин княгини, невзначай «заскакивал чего-нибудь перекусить».

И ведь дождался своего. Случилось натуральное чудо, тут другого слова не подберёшь. Одна из фрейлин как обычно пришла за водой, но стоило ей появиться в дверях кухни, как молодая повариха бросилась с причитаниями наперерез.

- Ленточка! Горе то какое! – Повариха крепко обняла ошалевшую от такого напора девушку. – Ленточка, милая, ты только держись.

- Крупа, я тебя не понимаю. Что случилось?

- Как?! Ты не слышала? О, боги, - Крупа воровато оглянулась и закусила губу, не решаясь первой озвучить неприятную новость. – Твой Гвоздик…

- Что с ним?! – Напряглась Лента.

- Они ловили какого-то преступника на ярмарочном поле, а тот устроил пожар и твой Гвоздик с напарником… Они…

Повариха так и не смогла договорить, а лишь сдавленно всхлипнула. Фрейлина покачнулась, лишь в последний момент ухватившись за край стола. И после пары глубоких вдохов, видимо, приняв какое-то решение, бросилась вон из кухни.

- Крупа, отнеси княгине воды! – Крикнула девушка, уже скрывшись из виду. - Скажи, я вернусь, как только смогу.

А кувшин то оставила! Не иначе боги решили проявить свою благосклонность. Крупа, вроде как кивнула, но вернулась к своему занятию. Кто в итоге понесёт кувшин княгине, Ленгмара не волновало. Главное, что этого не намерены делать немедля. Выждав немного, Ленгмар «позаимствовал» кувшин, зачерпнул воды и, отойдя в сторонку, добавил прозрачной жидкости из своего горшочка. Едва-едва уловимый запах трав почти сразу рассеялся.

- Этот кувшин для княгини? – Ленгмар одернул Крупу, нарезающую очередной качан капусты. – Если вы заняты, я могу отнести.

Крупа от неожиданного вопроса вздрогнула.

- А-а! Как ты меня напугал. Чего надо? – Брови поварихи сошлись на переносице. Она явно силилась понять, чего от неё хотят и лишь через мгновение вспомнила о порученном ей подругой задании. – О, боги! А ну дай сюда. Я сама отнесу.

Наконец-то! Всё, что от него зависело, Ленгмар сделал, а дальше вся надежда на бабкино зелье. Отмучился… Теперь отсыпаться, отсыпаться и снова отсыпаться. Даже если план не сработает, выдумывать альтернативу имеет смысл только на свежую голову.

От кухни Ленгмар добрёл до своей комнаты и привычно завалился в кровать одетым. Проснулся когда дело уже подходило к ужину. Пропустишь совместную трапезу, и ненужные подозрения дяди обеспечены. Короткий сон восстановил силы весьма символически. Внутри по-прежнему ощущалась какая-то опустошённость. Даже привычный негатив от посещения обеденной залы ощущался едва-едва, где-то на периферии ощущений.

- Вечер добрый, дядя, - Ленгмар кивнул князю и занял своё место.

Айвар проводил племянника тяжелым взглядом и пробурчал нечто маловразумительное. Фрулиссы за столом не оказалось. Похоже, она снова «ест в своей комнате».

Трапеза так и проходила в тишине. Князь периодически косился на пустующее место жены, Ленгмар украдкой следил за князем.

- Эй, ты. Поди сюда, - Не выдержал в итоге Айвар.

Один из слуг послушно склонился перед ним.

- Мухой к ней в комнату и волоки сюда, - Он кивнул на пустующий стул по соседству. – Скажи, мне надоело, что ей «нездоровится».

Слуга вернулся довольно скоро, но один. Его лицо было бледным и, с явной опаской приблизившись к Айвару, он стал что-то сбивчиво рассказывать. Ленгмар слышал не всё, но ключевые слова «беременность… наследник… плод потерян» он уловил. Дядино лицо по ходу рассказа всё сильнее багровело.

- Ты лжешь!!! – Неожиданно взревел князь и съездил слугу кулаком в ухо. – Почему никто не доложил мне раньше?

Слуга был не в том состоянии, чтоб отвечать. Он сидел, привалившись к ножке стола и мерно раскачивался. Из-под пальцев, прижатых к уху, сочилась алая струйка.

Князь в ярости запустил в него вилкой. Не попал, но под рукой было ещё много чего острого или увесистого. Вся обслуга, не сговариваясь, прыснула в стороны, а Ленгмар забрался под стол. От греха подальше.

Бушевал Айвар долго и лишь когда грохот и крики стихли, а единственным звуком стало тяжёлое дыхание дяди, Ленгмар рискнул вылезти из своего убежища.

- С Фрулиссой что-то случилось?

- Заткнись! – Огрызнулся князь. – Не твоего ума дело…

- Как скажете, дядя.

Ленгмар хмыкнул и сделал вид, что раз Айвар говорит, что дело не его ума, значит, так оно и есть. Демонстративно вернулся к трапезе, прилагая неимоверные усилия, чтобы стереть довольную ухмылку с лица. Слуги, похоже, решили, что господин выпустил пар и находиться рядом с ним теперь безопасно. Двое уже суетились у дальнего конца стола, собирая осколки. Ещё один помог подняться пострадавшему с разбитым ухом и вывел из зала.

- Хватит лыбиться, - Айвар грохнул кулаком по столу, но уже в полсилы. Слуги даже ухом не повели. - Слышь, кому говорю? Ведьмин выродок!

Настала очередь Ленгмара багроветь от злости. Только, в отличие от дяди, он не мог позволить себе выпустить пар. Умеет же гад испортить настроение.

У каждого человека есть темы, которые он не любит затрагивать. Для Ленгмара одной из таких была история смерти родителей. Как уж Миргаса Магву угораздило влюбиться в девушку с магическими способностями – одним богам известно. Это при семейной то паранойе в отношении одаренных… Но случилось то, что случилось. Мать скрывала свою способность лечить с помощью магии довольно долго. И до свадьбы, и после, и всю беременность. Ленгмару было уже года полтора, когда его неожиданно скрутила лихорадка. Обычные лекари оказались бессильны и мать не выдержала. Ленгмара спасла, а сама угодила на плаху по приказу Айвара. А ещё через полгода…

Няня говорила, что Миргас умер от горя. Дядя утверждал, что жена-ведьма наслала на его брата порчу ещё когда была жива. Реальность от этих версий не менялась: Ленгмар рос без родителей.

Он так и сидел, до побелевших костяшек на пальцах сжимая вилку и стараясь унять бешеный стук сердца. Немного справившись со своими эмоциями, он обратил внимание на состояние дяди.

- Мерзость! Ненавижу! - Айвар с остервенением орудовал ножом и вилкой. Просто кромсал на мелкие кусочки всё,