Трон Торна - Дмитрий Воронин

— Как хотите… — дернула плечом волшебница. — А я поехала вперед… Мне кажется, моя Свирель, — она похлопала лошадь по шее, — больше устает, когда вот так, как сейчас, едва переставляет ноги. Она создана для быстроты!

С этими словами девушка умчалась. Рон проводил взглядом развевающиеся рыжие волосы прекрасной наездницы и вздохнул.

— Да уж, тяжело тебе будет, — заметил эльф.

— Что ты имеешь в виду?

— С такой женой скучать не придется…

— С женой? Брось, Ильтар, я…

— Пойми меня правильно, Рон, у тебя с позапрошлой ночи на лице написано такое счастливое выражение, что только слепой бы не увидел.

— Счастье… да, пожалуй, но… Ильтар, между нами пропасть. Как бы я ни мечтал об этом, но…

— Рон, позволь мне сказать несколько слов. Я прожил в этом мире гораздо, гораздо больше, чем ты и она, вместе взятые. И большую часть жизни я находился среди вас, людей, держал глаза и уши раскрытыми и многое из того, что вы не желаете видеть и слышать, буквально впитывал в себя. Возможно, только мы, нелюди, как вы нас называете, можем в полной мере понять это странное существо человека. Возможно, потому, что сами себя понять вы категорически отказываетесь.

Эльф некоторое время молчал, Рон тоже не встревал ответными репликами. Ему было и в самом деле интересно услышать, что скажет эльф. Как-то уж так повелось, что среди людей всегда находились шибко умные головы, которые брали на себя смелость судить о поступках других народов, совершенно не стараясь внимательно присмотреться к своему народу. И суждения эти, построенные либо на собственном ничтожном опыте, либо на недостоверных и часто непроверяемых свидетельствах так называемых очевидцев, были весьма поверхностными, хотя, как правило, достаточно претенциозными. Эльфы же, за счет невероятно долгой жизни, могли позволить себе выносить суждения на основании только собственного опыта, и к этому стоило прислушаться.

— Самая большая ваша беда, Рон, в том, что вы не умеете жить просто. Мало вам постоянных войн, неурожаев, болезней… всего того, что вам, людям, в отличие от других народов, отпущено в полной мере, так еще и во всем остальном вы создаете себе массу проблем. Что есть благородная кровь? У лорда она такого же цвета, как и у последнего холопа, работающего на его полях. Если взять новорожденного младенца и воспитать его в благородной семье…

— Ты не прав, Ильтар, благородная кровь…

— Да нет никакой благородной или неблагородной крови, Рон! Я бы даже сказал больше, ребенок из крестьянской семьи зачастую куда здоровее, чем его сверстник из семьи лорда. По крайней мере потому, что им, смердам, не надо думать о том, как бы случайно не «разбавить» эту самую голубую кровь. Ты знаешь, кем нередко приходится супруга герцогу или принцу крови?

— Что значит, «кем»? Супругой, разумеется.

— Да. А бывает еще — сестрой. Или племянницей. Не родной, конечно, до этого вы еще не дошли, но кузиной очень часто. Могут ли родиться полноценные дети от этого брака? Могут, конечно, но не каждый раз. Поэтому среди знати так много не слишком здоровых… хотя с нашей, эльфийской, точки зрения, среди вас, людей, здоровых вообще — единицы.

— Ну хорошо, допустим, ты прав. И что?

— Да ничего. Просто все эти условности, равенство или неравенство… вы все это придумали, лелеете старые как мир предрассудки… и создаете преграду своему же собственному счастью.

— Можно подумать, у вас все иначе.

— У нас иначе, — серьезно кивнул эльф. — Если двое хотят быть вместе, то ничто им не помешает.

— Так-таки и ничто? — скептически ухмыльнулся Рон. — Как я слышал, среди вас тоже есть и знать, и простолюдины… или я должен сказать: простоэльфийцы?

— Вот видишь, ты даже слова подобрать не можешь,рассмеялся Ильтар. — На самом деле знать у нас, конечно, есть. Но знать эта — не по крови, а по заслугам. И если двое любят друг друга, то совершенно не важно, какое они занимают положение. И вы можете поступать так же, презрев условности и эти глупые разглагольствования о положении. Попроси ее руки… не у ее отца, у нее самой — ты же не можешь не чувствовать, что она и сама хочет того же. Попроси. Поверь, можно жить без этих предрассудков, они выдуманы вами, нигде, ни у кого больше нет ничего подобного.

— Не верю. Такого не может быть. А если простой стрелок попросит руки… ну, прости и не воспринимай это как кощунство, самой Владычицы? Это что, тоже не будет препятствием?

По лицу Ильтара пробежала тень. Он отвернулся и тихо прошептал:

— Нет. Не будет…

Где-то впереди вдруг протрубил рог. Протяжно, жалобно, тревожно… и вдруг звук резко оборвался. Этот вой Рон мог бы узнать из тысячи похожих. Как и некоторые другие предметы из снаряжения Айрин, этот рог имел магические свойства. Например, интересную особенность - по-настоящему слышали его только те, кому это было позволено. Рону и Ильтару было "позволено" - Айрин позаботилась об этом в самом начале пути. Для любого другого - человека ли, эльфа или гнома, звучание рога ничуть не отличалось от другого, похожего - но те, для кого он звучал, услышали бы его и за десяток лиг.

Рон всадил шпоры в бока своего коня, и тот немедленно перешел в галоп. Рыцарь даже не оглянулся, чтобы узнать, следует ли за ним Ильтар, он просто не сомневался в этом. Рог звал на помощь, Рон чувствовал это, и поэтому сейчас мчался вперед так быстро, как никогда ранее - может быть потому, что теперь от его быстроты зависело нечто большее, чем его собственная безопасность. А оттуда, откуда недавно раздался призывный вопль, теперь ощутимо несло дымом.

Бешеная скачка продолжалась недолго. Несколько мгновений, и он уже вылетел на нужный поворот. Но он опоздал… здесь не было Айрин, не было ее коня… только плащ, голубой, с изящной золотой вышивкой, нелепо повисший на ветке дерева, да рог, расколотый странной, неряшливой, чуть кривоватой стрелой. Было здесь и кое-что еще: три скомканных, обугленных трупа, изуродованные огнем до неузнаваемости… и все же не настолько, чтобы опытный глаз воина не мог определить, кому при жизни принадлежали эти скорчившиеся тела. Возможно, кто-то из них и пустил стрелу…

Он знал, кто пользуется такими стрелами.

Рядом осадил своего жеребца Ильтар. Мгновенно окинув взглядом окрестности, он коротко бросил:

— Засада, орки.

— Они. Ты можешь увидеть, куда они ушли?

— Увидеть не могу… но узнаю.

Ильтар бросил короткое заклинание. Казалось, порыв ветра качнул ветви деревьев, заставил их склониться перед волей эльфа. Хотя нет, ветви не склонились, они странно изогнулись, как будто указывая куда-то в глубь леса.

— Вперед! — бросил Ильтар, пришпоривая коня.