Время одуванчиков - Александр Афанасьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И что она там делала?
– Я еще маленькой была… Был такой народный контроль. Они ходили по магазинам, делали покупки, потом взвешивали – кого на сколько обвесили. Составляли акт. Потом если обвес был маленький, передавали дело в местную парторганизацию. Вот мама такие вопросы готовила к партсобраниям как представитель горкома. От нее зависело, дать делу настоящий ход или нет. Партийная организация магазина решит как горком посоветует. Могут пожалеть, взять на поруки. А могут карьеру сломать. Уволят с такой статьей в трудовой, что потом никто не примет. И я помню, как эти торгаши звонили к нам в дверь и передавали свертки. Мясо, колбаса, вещи иногда – сапоги там… А папа работал в заводоуправлении. Помню, как они с мамой с завистью обсуждали как какой-то начальник выехал с семьей в Израиль. Если бы все было как раньше – мама и меня засунула бы в какую-нибудь партшколу.
– И тебе доставалась бы колбаса
– Нет. Я ненавидела все это. Честно ненавидела. Терпеть не могла. Эти постные рожи. Говорят одно, думают другое.
– А твоя мама знает… про нас?
– Знает.
– И что говорит?
– Была против. Пока не узнала, что у тебя своя квартира и джип. Я ненавижу вранье, Саш. Сейчас плохо, но по крайней мере честно.
– Честно?
– Да, честно. Кто что может – тот то и делает. Вернутся коммунисты – опять будет ни пожрать, ни одежду купить. Только вранье про светлое будущее, где-то там, вдали. Которое мы не увидим.
***
Светлое будущее нам не светило, факт.
Наутро мы кратко перетрещали с Лариным – и я взялся за эту тему. Тема была слишком опасной, чтобы расширять круг в нее посвященных.
Стаса искать было бесполезно, его и без меня искали. Я задумался о том, а откуда вообще могли быть те вояки, которые Шихмана… если это вояки.
Примерно прикинул муде к бороде, поспрашивал – и вышел на одного отставника. Тот мне за сто долларов дал полный расклад во всем воинским частям в окрестности. По моим прикидкам, если в нашей области умудрились организовать что-то вроде Белой стрелы, то и базируются они на какую-то или воинскую часть или внутренних войск или милиции.
Дальше было дело техники. Народу тогда неприкаянного – была тьма тьмущая. Зарядил всех своих – поставить наблюдение за всеми подозрительными адресами. Раздал фотографии Стаса – народ ухмыльнулся, всем все было понятно. Участвуем в охоте на беспредельщика, который стал врагом всей братве города.
Как ставили наблюдение? Да просто – где-то бомжи, где-то пацаны, где-то точку поставили, наняли реализаторов…
***
Я оказался прав – уже на второй день наблюдение дало результат. Прибежал Микита – хохол с Харькова из моей бригады и сказал, что засекли Стаса.
***
В городе снега уже мало было – а тут порядочно, рядом гаражи, да и не чистили тут всю зиму. Вместе с Микитой, одетые позатрапезнее – мы шли пор нечищеному, разбитому «тротуару» – просто кто-то когда-то плиты на краю дороги кинул и забыл про них.
Мимо, откашливаясь, прополз Зилок.
Навстречу нам выбежал бомжара, типичный такой, колоритный.
– Ну, чо?
– Там он.
– Рукой не показывай – попросил я.
– Точняк он? – спросил Микита.
– Клянусь, он это был.
– Тачка какая? – спросил я.
– Волга! Белая.
– Новая или старая?
– Новая!
В те времена – Волги почему то стали стоить дешевле иных Жигулей и все их брали. Им сделали новую морду, как тогда говорили «под Мерседес».
– Номер не запомнил?
– Не.
– Знаешь чо будет, если насвистел? – спросил Микита.
Бомж обиделся.
– Я честно все сказал.
Я присмотрелся к бомжу.
– Раньше где работал?
– В проектном институте, в бухгалтерии.
– А сейчас чо?
Бомж не ответил. Но я и так примерно прикидывал ответ. Институт закрыли, или должность сократили. Начал бухать, пробухал вещи, потом пробухал и квартиру. Так многие опустились.
– Живешь где?
– Там… – махнул рукой бомжара.
Я достал бабки.
– На вот. Только не нажрись с радости. И не пропадай, под рукой будь. Понял?
Бомж выхватил деньги.
– А то!
Микита с презрением смотрел, как он вприпрыжку бежит к своему «дому».
– И нафиг он тебе нужен, бригадир.
– Дурак ты Микита – сказал я – кругом предательство. Честнягу днем с огнем не сыскать. А этот… поднимешь его немного, может он благодарен будет. Кто-то все равно всякую мелочевку должен делать, да?
Я осмотрелся
– Пойдем-ка…
***
Меня привлекла вывеска, самодельная. На гаражах…
Подошел, постучал. Вышел какой-то абориген, с подозрением посмотрел на меня:
– Чего?
– Ремонтируешь?
– На вывеске ж написано.
– А чо, какие машины ремонтируешь?
– Да всякие могу. Волга, Жигуль, Таврия.
– А бэха? Вон, у человека бэха сломалась, посмотришь?
Мужик почесал голову:
– Какая бэха?
– Третья.
– Можно…
– Дорого будет?
– Договоримся.
– Харэ? Так мы пригоняем, да?
– Гоните.
– Пять сек.
Мы пошли обратно, Микита с удивлением сказал:
– Так это… моя бэха не сломана так то.
– Так это легко исправить…
***
Загнали бэху в ремонт, а Микита остался тут же присматривать. В девяностые это было нормальным и заслуживало всяческого понимания, потому что загнав машину в ремонт можно было ее лишиться с концами. Я же прошелся дальше…
О!
– Мужики, тут по объявлению цемент…
Похмельные мужики посмотрели на меня.
– Тама…
***
Заимев предлог, я проник на территорию гаражного кооператива.
Гаражи в те годы были больше чем просто гаражи. Бабы использовали гаражи для хранения продуктов – в каждом была яма. Мужики пропадали на гаражах целыми днями – машины в те годы было принято не пригонять на сервис ремонтировать – а ремонтировать самому с помощью соседей по гаражам. Каждый третий мужик в те годы – разбирался в машинах настолько, что мог работать в сервисе. В СССР – машины менять было не принято, покупали одну, может, две – на всю жизнь. Там же, на гаражах, вдали от бдительной жены – и бухали.
Но был рабочий день и народа на гаражах было немного. Осмотревшись, в тихом месте я подтянулся и – забрался на крыши. Стараясь не шуметь и не светиться – я двинулся в направлении стремной базы, посмотреть на нее через забор…
***
В совке – а Россия девяностых это производное от совка – все однотипное было. Одни и те же тачки, одни и те же дома, одни и те вывески. Чтобы разбираться во всем в этом – надо было быть своим…
Но я таким и был…
Бетонный забор из стандартных плит – это обычное дело, но поверх кинута колючка, а вот это уже необычно. Четырехэтажное
