Жребий-1 (СИ) - Зайцев Сергей Григорьевич

— Ни черта не понимаю, — я устало вздохнул. — Что значит “закрепление Ядра”?

— Сейчас поймешь, — шерхан сдержанно усмехнулся. — Ты уже наверняка знаешь, что мелорн на первой Ступени не пускает в личное измерение других Игроков, как бы мы этого не желали. Это и защита от врагов, и проклятье для друзей.

Нет, я не знал, лишь подозревал. Теперь запомню. Запомню, что ничто, кроме моего измерения, не может меня спасти.

— Поэтому, когда мы достигнем твоего Флага, — продолжал шаман тем же многообещающим тоном, пристально наблюдая за моей реакцией, — то нам, шерханам, придется умереть.

— Что?! — как я не ожидал неких сногсшибающих откровений, все же невольно вскинулся. — Что значит — умереть?

— От твоих рук, или от рук друг друга, способ не важен, — пожал плечами Верный. — Когда это произойдет, ты и твои человеки перенесете наши тела в свои измерения, чтобы сохранить в свободной ячейке Хранилища. Слушай внимательно, Крок. Есть ряд дополнительных условий, необходимых для выполнения плана. Любой “перевозчик” сможет принять в свое измерение только одного неживого пассажира-Игрока, по-другому на первой Ступени нельзя. Также “перевозчик” должен к этому моменту получить шестой ранг. И самое важное условие, Крок — не вынимать наши Ядра из тел после гибели. Говорящая уже поработала над всеми нами, усилила связь Ядра с плотью, так что в Хранилище мы сможем храниться долго. Или до тех пор, пока не погибнет владелец измерения вместе с пассажиром. Когда попадете в свой мир, найдешь специалиста по реанимации. Мы возместим вам любые затраты. И уже начали это делать. Поможем собрать твою группу. Поможем всем подняться до шестого ранга. Если этого не хватит… что-нибудь придумаем после реанимации.

Все мои параноидальные мысли о мотивации кошек, все подозрения и тревоги, разлетелись как опавшие листья под резким и холодным порывом осеннего ветра. Признание Верного выбило меня из равновесия. Пробрало до дрожи. Хотя, это может быть просто озноб из-за ухудшения самочувствия? Вот и расклеился больше обычного?

Выходит, я не ошибался, считая кошек ходячими трупами, но даже не предполагал, что угадаю настолько! А намерение кошаков взвалить на мои плечи такую ответственность эмоционально нагрузило настолько, что я не знал, как на это реагировать. Растерялся. Доверить свои жизни мне, чужаку… так просто? Что же там такого Говорящая вычитала в моем разуме, если решила, что я этого достоин?! Или у них просто нет выхода, а даже призрачный шанс воскреснуть в чужом мире более привлекателен, чем неизбежность превращения в Стража? А потому сгодится любой более-менее подходящий Игрок, попавшийся под руку и готовый согласиться на предложенные условия?!

Но еще больше морально подломило осознание того, что я уже натворил.

Ведь получается, что товарища шерханов — Призрачного, когда я его нашел бездыханным в гнездовище моховиков, можно было спасти. Но я его убил. Не моховики. Убил, когда извлек его Ядро из тела, “пожалев” пропадающую искру. Вот почему до сих пор бесится Проворный, глядя на меня. То, что мне этот долг крови так и не выставлен — заслуга Говорящей. Она оказалась мудра и терпелива, и будущее для нее было важнее прошлого. Хотя это не отменяло боль от непредвиденной потери. Проклятье…

— Те двое из ваших, погибшие при Пробое, — слова с трудом выталкивались из перехваченного спазмом горла, воздуха вдруг стало не хватать. — Вы их… законсервировали?

— Не смогли, — с заметным сожалением покачал мохнатой головой Верный. — Люцефиты забрали их Ядра. Тела без них бесполезны. Крок? Что с тобой? Дыши! Дыши глубже и ровнее!

— Сильно мутит. Рана… с ней что-то не так. Я…

Верный мгновенно оказался рядом, сильные пальцы сжались на плече, желтые глаза тревожно сверкнули, осматривая руку. Он что-то коротко и громко рявкнул в воздух на своем, кошачьем, и Проворный почти сразу вынырнул из своего измерения, подхватывая меня за плечо с другой стороны. Я чувствовал, как сознание поплыло куда-то в темную даль, свет перед глазами стал меркнуть, а боль наконец начала уходить, принося дикое облегчение. Силы бороться вдруг разом закончились, растворились, стало абсолютно все равно, что будет со мной дальше.

— Ты не умрешь, — приглушенно донесся голос Верного. — Мы не позволим.

Я почувствовал рывок, уже ничего не видя и не соображая, и последними крохами ускользающего разума успел осознать, что меня как куль взвалили на плечи следопыта, среди шерханов он был самым сильным. Затем — новый рывок, быстрое плавное движение. На какое-то время наступила благословенная тьма, унося все тревоги и заботы по поводу своей судьбы.

Я плохо запомнил то, что произошло потом.

Из-за сумеречного состояния путь, когда Проворный тащил мое безжизненное тело к границе другой локации, не отложился в памяти. Вроде бы меня лупили по щекам, заставляя очнуться. Это определенно получилось, так как пришел в себя уже в родном измерении, каким-то образом практически в бессознательном состоянии активировав переход.

Понадобилось несколько мучительных часов для выведения яда из организма, но я выжил. И как только начал себя более-менее осознавать, то постарался сесть и оценить ситуацию. Вся поверхность Хранилища давно уже позеленела, покрывшись мягким и пружинистым газоном из моховидной поросли. Чистый воздух наполнял легкие. Было тепло и уютно, как может быть уютно в обжитом доме. Почувствовав, что больше не нужен, мелорн словно нехотя убрал десятки побегов, которыми оплетал все мое тело, выкачивая заразу и очищая кровь. Ранки на коже после них на глазах затянулись, а сами корешки исчезли под поверхностью Хранилища. Серьезная угроза для жизни потребовала экстренных мер, а я узнал о мелорне нечто новенькое.

Содрав превращенную в лохмотья и пропитанную кровью куртку, запихнул ее в ячейку для ремонта, машинально подумав, что пора заводить запасной комплект одежды. И только сейчас обратил внимание, что на первом кольце моего браслета, где искры-единички были истрачены для лечения, скромно поблескивает медью столь желанная искра-четверка. Особенная. Ведь только такую и можно “подарить”. Кошаки перестраховались, запомнив, что у меня не хватает четверки?

Подумав о происшедшем, я невольно покачал головой. На Земле, даже если бы меня откачали, такие раны заставили бы проваляться в больничке минимум месяц, причем без учета осложнений. А сейчас, спустя несколько часов, владею рукой в полном объеме. Это неплохо было бы как-то отметить, но, увы, нечем. Крепких напитков в Заповедник не завезли. Да вообще никаких напитков не завели, даже воды из озера — и то напиться не успел…

Впрочем, самочувствие и так почти как после пьянки — слабость и отупляющая усталость. Или как после серьезной болезни. Собственно, так и есть. Пули Стрелка-пандорана оказались заражены ксеновирусом, генерировавшим лишающий воли яд. К счастью, мелорн сумел с ним справиться. И по всему выходило, что шерханы на данный момент мне ничего не должны, а вот я им — задолжал крепко.

Вид сквозь окно перехода на местность снаружи мне, кстати, не нравился.

Там колыхалась какая-то непроглядная лиловая тьма, полностью скрывая какие-либо ориентиры. В Заповеднике нет темного времени суток, а значит, это какое-то очередное природное явление конкретной локации, и вряд ли безобидное, раз меток шерханов снаружи разглядеть не удалось. Все они сейчас определенно находились в своих измерениях, лечились, отдыхали и ждали, когда я смогу продолжить путь. Видимо, когда они меня рванулись спасать, выбирать особо не приходилось, годилась любая локация с открытым доступом в измерение. Проще говоря, путешествовать здесь вовсе не обязательно. И теперь, когда я владел собой, можно просто перенестись туда, где находились остальные.

Наверняка шерханы собрали немало трофеев после пандоран — судя по обещанию, они готовы были отдать мне многое, если не вообще все. Я этому обещанию верил. Сейчас — верил. Но раз на браслете лишь одна трофейная искра, то это вполне ясный намек, что от меня ждут определенных действий. Все остальное будет потом.