Хорошо там где нас нет - Наталья Косухина

Мы обреченно переглянулись с ребятами, и я поняла, что придется рассказать все как есть. Заняло это довольно много времени, и когда я завершила свое повествование, то Пиграно уже сидела и сама попивала отвар.

— Так, правильно ли я поняла? Вас не устраивают общие эмоции и мм… общие сны?

Мы трое синхронно закивали.

— А Димирии Шафирану коре Нару не рассказал, почему именно вы видели этот сон и что теперь вы будете видеть такие сновидения очень часто на протяжении нескольких месяцев?

Мы со Славой одновременно повернулись к дракону и зло на него уставились.

Тот откашлялся и высокомерно произнес:

— Ну это как бы очень личное. Я не могу рассказывать об этом всем подряд.

Вцепившись в кружку с отваром, исподлобья посмотрела на дракона:

— Это мы все подряд?! Знаешь, я уже могу рассказать о тебе много личного. Да у меня уши до сих пор горят, когда я вспоминаю свой, точнее, твой сон!

— Дима, давай рассказывай, иначе ничего хорошего от нас не жди. Если бы это была только твоя проблема, еще понятно: мог бы хранить свои тайны сколько угодно. Но это затрагивает и нас!

Дракона, видно, сильно смущало присутствие преподавателя, но делать нечего. Она могла нам помочь и, судя по словам, знала, что происходит с Димой. Я же чуть ли не вживую увидела притаившихся песцов. Мерзкие зверьки!

— В общем… Дело в том, что у каждого дракона наступает время, когда организм требует определенных ощущений и эмоций, — нерешительно начал дракон.

Очень тактично. Гон, значит, наступил.

— И как долго ты будешь… нуждаться? — напряженно спросила я.

— Месяца три.

Я не переживу.

— В этом я смогу вам помочь, — сообщила Пиграно.

Мы со Славой уставились на нее с затаенной надеждой.

— Я же еще и зельевар, — пояснила нам преподаватель и направилась к шкафу с разными скляночками.

Едва она прикоснулась к нему, по мебели прошла рябь.

«Защита», — сразу поняла я.

Звякая баночками в шкафу и что-то бубня под нос, Пиграно вытащила три склянки и протянула нам:

— Вот прекрасный снотворный настой. Рекомендую. Выпиваете одну восьмую пузыречка и все трое спите без сновидений. Это решит вашу проблему.

Услышав такое, мы разом вцепились в эти шкалики, словно они золотые и вообще подарок судьбы. Слава даже слегка переусердствовал и опрокинул на себя чашку чая.

— Вот видишь, Надя, — прокомментировала прорицательница. — Судьбу не изменишь.

И я вспомнила, как всего несколько минут назад она предотвратила падение хрупкой посуды. Однако… Ребята непонимающе посмотрели на нас, но я не стала ничего объяснять и перешла ко второму щекотливому вопросу:

— Мы испытываем эмоции друг друга — что с этим делать?

Снова усевшись за стол и положив ногу на ногу, Пиграно задумчиво произнесла:

— Это непросто. Отношения в тройках во все времена были сложными. Я расскажу то, что знаю.

Знания — это сила, поэтому любые крохи не помешают.

— Триады — очень редкое явление. В поколении может возникнуть от десяти до сорока пяти объединений. Вы скажете, это довольно много, но только не в масштабах государства. А если учесть, что кроме отработки контракта они к Объединенным Землям никак не прикреплены, то и вовсе мало. Выплатив сумму по договору (а тройки делают это очень быстро, так как заработок у них приличный), они ищут место, которое по душе всем троим, и покидают Объединенные Земли. В других государствах университетов очень мало, и все они обеспечивают потребности страны, в которой находятся. Поэтому основным местом образования троек служит наше государство. И значит, у троек есть большой выбор, куда податься.

М-да… Мы слушали преподавательницу как зачарованные, а Пиграно продолжила:

— Но за востребованность и силу триады платят высокую цену. Контроль над силой должен быть жестким, уровень знаний — высоким, и они должны полностью приспособиться друг к другу, иначе не смогут работать. Однако, если с первыми двумя пунктами все понятно, достичь последнего очень непросто.

Палка о двух концах: хочешь силу — терпи в своей жизни двоих мужиков. Очень напоминает Змея Горыныча из наших сказок. Одно тело, три головы.

— Тройки обычно бывают однополыми, и теперь вы понимаете почему. Так легче приспособиться. Вы разнополые, но настолько тесно будете связаны, что жить придется очень трудно. Притом сейчас ваша связь не полностью сформирована, она продолжит усиливаться.

Что? Куда уж больше? И так ничего личного не осталось!

— Вы станете единым организмом. Точнее я сказать не могу, потому что у каждой тройки это всегда индивидуально. Как люди не похожи друг на друга, так и соединение будет крепнуть по-особенному.

— Не могу поверить, что люди могли делить одну жизнь на троих, — прошептала я.

— Раньше так и было. За все нужно платить, Надя, и триады несли тяжкое бремя. Но со временем все же нашлось решение, которое может если не прервать, то ограничить эту связь.

— Если такое средство существует, оно было бы известно, — заметил Слава.

— А оно известно. Это ментальная магия.

Я понятия не имела, что это такое и с чем это едят.

— Но это же просто искусство, — хмыкнул Дима.

— Несмотря на то что его не изучают, им можно овладеть. Если у вас получится освоить навык, значит, сможете закрываться друг от друга, а когда понадобится, убирать кокон. Хоть это не даст полной защиты, но решит все острые проблемы.

Ребята задумались, а я спросила:

— Что такое ментальная магия?

Пиграно посмотрела на меня и объяснила:

— Это искусство блокировки способностей. Оно не изучается, потому что маги его практически не применяют, а простым людям закрывать нечего. Но этот вид искусства нашел применение у магов-отступников и просто колдунов, у инквизиторов, но несколько ограниченно (существуют и другие способы поймать ментально закрывшегося колдуна), а также у людей, чья профессия требует больших душевных сил, например лекарей.

— Это понятно. Но как нам научиться залезать в этот кокон, если его не изучают? — нервничая, поинтересовалась я.

Ребята поморщились.

— Медитации, — начала перечислять преподаватель, — внутренний контроль эмоций, полный покой и отрешенность. Это позволит увидеть суть своих способностей, после чего можно будет закрыться от внешних энергетических потоков.

М-да… Прямо не искусство, а религиозное убеждение. Увы, я всегда с подозрением относилась к фанатикам.

— Наверное, нужно попробовать, — тактично подытожила я.

Выбора у нас все равно нет.

Ребята, вздохнув, со мной согласились.