Зуб мамонта - Владимир Добряков

— И я сюда хочу.

Галка вопросительно взглянула на гостя:

— Дело секретное?

— Заходи, — разрешил Алька. — Ты мне тоже нужна.

— Пионерский совет в сборе! — пошутила Галка, когда Мариша с серьезным видом уселась за парту.

Алька почесал в затылке.

— А! — вдруг вспомнил он о журнале. — Вот посмотри.

Пока Галка ахала, а потом выразительным голосом читала Марише рассказ, Алька сидел на пружинистом диванчике и цвел от удовольствия.

Он мог бы рассчитывать и на другие приятные слова и похвалы, но, решив, что славы с него и так достаточно, повернулся к Марише и спросил:

— Черепаха живет?

— Ползает. Вере на палец наступила, она как заплакала!

— А хочешь, чтоб у вас аквариум с рыбками был?

— Много рыбок? — деловито осведомилась Мариша.

— Ужас до чего много!

— Двадцать?

— Ерунда! Двести, а может, триста.

Галка изумленно уставилась на Алика.

— Ага! — радостно сказал он. — Рыбок хочу своих подарить!

— Ты?

— Ну! — На Альку нашло бесшабашное настроение. — Конец базару! Не хочу больше ходить! Хватит!

Гребешкова расцвела:

— Всех рыбок отдашь?

— Ну, пяток оставлю. «Профессора», само собой. Мы дружим с ним. Круглый аквариум себе оставлю, который папа подарил… Как думаешь, согласятся в детском саду взять столько рыбок? Я и в банках которые отдам. Всех отдам.

— Конечно, согласятся! — уже совсем радостно воскликнула Галка. — Я завтра поведу Маришу и скажу заведующей. Она такая хорошая. Так будет довольна. Все дети будут довольны… Алик, а тебе совсем-совсем не жалко?

— Ни вот столечко! — Алька показал крохотный кусочек мизинца.

— А Валерка? — спросила она.

— Говорил с ним. Без толку. Вот тоже, как Петр, будет.

Семь вопросительных знаков

И утром не смог он выбраться к Толику. Тетя Кира, узнав, что он решил сделать такой прекрасный подарок детскому саду, до того обрадовалась — чуть не кинулась обнимать племянника. Она помогала Альке отсаживать из большого аквариума рыбок в банки, промывала в тазу растения и все повторяла: как она довольна за него, что ее давно беспокоило увлечение Алика базаром, его страсть к накопительству. И Альке было приятно — вот какая тетя, какая замечательная у него тетя! Не то чтоб ругаться и ворчать — наоборот, сама довольна.

А как она могла не быть довольна племянником: еще и рассказ в журнале напечатали!

— Обязательно пошлю Юрию журнал, — сказала она, — Пусть покажет танзанийцам, какой у него сын!.. Только ты смотри, — тетя Кира подергала Альку за чуб, — не очень-то задирай нос. Загордишься.

— Тетечка, я нос проволокой привяжу…

А потом прибежала Галка и сказала, что в детском саду все очень и очень рады, потому что теперь у них будет настоящий живой уголок. Кто-то из родителей еще клетку с волнистым попугайчиком обещал, да черепаха живет. Оказывается, Галке в детском саду широкую коляску дали, чтобы на ней можно было привезти аквариум и банки с рыбками.

Аквариум они погрузили, а банкам места не было. Поэтому Галка несла в сетке тяжелую трехлитровую банку с рыбками, а другую банку, с растениями, несла, прижимая к груди. Алька осторожно вез пустой аквариум. Хотя Петр крепко сварил железный каркас, но всякое в трудной дороге может случиться.

Когда привезли аквариум и стали наливать в него воду, а потом пускать туда рыбок — от визга и радостных воплей детишек у Альки голова чуть не разболелась. Постарался скорей убежать оттуда, тем более еще же целая батарея банок с рыбками ожидала переселения на новое место.

Остальные посудины удалось кое-как пристроить в коляске, да еще бедной Гребешковой пришлось снова две банки тащить в сетке.

Ей тетя Кира хотела помочь, но Галка уверяла, что сама прекрасно донесет. Тетя видела: прекрасного тут мало, но особенно настаивать просто не имела возможности — спешила в театр.

— Алик, — уходя, сказала она, — апельсины Толику опять не отнес.

— Если сейчас не успею, то вечером — обязательно! — заверил Алька.

— Но долго не засиживайся. Сегодня придут гости.

— Кто? — не удержался он.

— Елена Сергеевна, например… В общем, не задерживайся. Толику привет от меня передай…

Управились наконец с рыбками, порадовались вместе с ребятишками из детсада, а время-то идет, еще уроки делать надо.

Так и не смог Алька до школы выбрать время побывать у больного Толика.

В классе уже многие знали об Алькином рассказе. Шуму было немало. Рассказ и вслух читали, и хлопали Альку журналом по голове, и называли «паном писателем», «паном Ципой», а Игорек прикрепил раскрытый журнал на пока еще голой стенной газете «Грызи гранит».

Валерка ходил зеленый от злости. А когда узнал, что Алька еще и всех рыбок отдал в детский сад (совершенно бесплатно!), и аквариум, который сделал Петр, отдал вместе с рыбками, то он плюнул на пол, а на Альку-изменника и смотреть не хотел. Принципиально.

Но Альке на все это было начихать. Пусть себе злится сколько влезет, если он глупый, как пробка, если ничего-ничего не понимает!

А вот то, как отнеслась Динка Котова к истории с рыбками, — это его задело. И даже сильно задело.

Динка подошла к нему в коридоре, отвела подальше, где никого не было, и, как-то фальшиво улыбаясь, спросила:

— Это правда, что всех рыбок бесплатно отдал?

— Вранье! — весело возмутился Алька. — Кто тебе наговорил? Чепуха! Пять штук себе оставил.

— А без глупых шуточек не можешь?

Алька обозлился:

— Где же мне умных набраться? Раз отдал рыбок, то я, выходит, по-твоему, глупый. Дурак набитый.

— Ты мало ошибся в оценке, — хладнокровно констатировала красивая Динка. — Я сейчас спросила у Валерия — он сказал, что ты выбросил кучу денег.

— А тебе-то что до этого? — Алька разозлился еще больше. Вот уж не ожидал такого от Динки!

— Мне, разумеется, дела никакого нет, — в свою очередь обиделась Динка. — Только я считала тебя умней.

— Зато у тебя ума — палата! У Гарика своего набралась! Миллионера! — Алька до того разволновался, что махнул в сердцах рукой и ушел от Динки.

Он и на уроках сидел сам не свой, ничего не слышал — все переживал обидный и неприятный разговор с Динкой. Ну и красотка! Что сказанула! Главное, у Валерки она спрашивала! Нашла консультанта!

У него был такой растерянный вид, такую чушь писал в тетрадке, что Галка несколько раз стукала его под партой коленкой. Но это не помогало. Тогда пустила в ход испытанное оружие:

«Что с тобой происходит?????»

Целых пять вопросительных знаков! Такими крупными сериями она еще не пользовалась. И снова — никакого впечатления.

На промокашке появилась новая, еще более выразительная строка:

«Ведь все было хорошо. Что с тобой???????

И семь вопросительных знаков не возымели действия. Алька просто отвернулся и смотрел в окно.

Галка подняла руку и сказала, встав с парты:

— У Костикова очень сильно болит голова, я провожу его к врачу. Можно?

Все учителя привыкли доверять благоразумию бывшей звеньевой первого звена, а теперь председателю совета отряда (выбрали три дня назад). Учительница биологии понимающе кивнула:

— Пожалуйста. Идите.

Алька хотел возмутиться таким произволом. Если выбрали председателем совета отряда, то может делать что захочет! Однако Галка так сжала его локоть и так посмотрела на него, что Алька подчинился.

В коридоре она зловещим шепотом потребовала ответа.

Но тут уж Алька взял верх:

— Чего ты пристаешь? Из класса выводит! Мало ли какое у меня может быть настроение. Отчет должен давать? Кто ты такая, подумаешь! Воображаешь тут!

Алька лишку хватил. Галка жалобно посмотрела на него:

— Ну, Алик, ведь все было так хорошо. И вчера вечером. И утром, когда отвозили рыбок… Ну, пожалуйста, не сердись. Скажи.

Алька наморщил лоб, пожевал губами и сказал:

— Не могу. Честное пионерское, не могу… Слушай, если уж ты сказала учительнице, что у меня голова трещит, то принеси мой портфель. Мне, понимаешь, очень надо сейчас уйти…

— Ну, а потом-то скажешь? — с надеждой спросила Галка.

— Хорошо, потом когда-нибудь… — сосредоточенно думая о чем-то своем, пообещал Алька. — А сейчас принеси портфель. Вот как нужно! Веришь?..

«Ты хороший человек»

Пока торопливо шел, почти бежал к дому, решение его лишь укрепилось, приобрело ясную и четкую простоту.

Открыв дверь, он вошел в комнату, взял серого пуделя и сильно встряхнул его. Тяжелое нутро собаки отдалось слабым звоном. Алька сдернул бант, посмотрел в узкую щель. А что увидишь? Он перевернул пуделя вверх ногами — все заделано крепко, основательно. Больше Алька не колебался. Отыскал в кухонном ящике молоток, коротко размахнулся и ударил по копилке. Не так уж все было основательно сделано. Твердь железа вошла в хрупкое, картонное тело пуделя.