Вирус Зоны. Кочевница - Дмитрий Лазарев

Шагаю почти вслепую – в метре впереди ничего не видно. Никаких ориентиров. В жизни не видел такого густого тумана. Так можно часами бродить, описывая круги на пятидесяти квадратных метрах, и в итоге околеть от холода. Расставляю руки в стороны, надеясь наткнуться хоть на что-нибудь твердое, относительно чего можно хоть как-то определять свое местоположение и направление движения. Камуфляжная куртка уже давно намокла и этакой холодной мокрой тряпкой облепляет тело. Жадные ледяные губы тумана облизывают начинающие коченеть пальцы.

Внезапно правая рука натыкается наконец на что-то твердое. Кажется, камень… Стена? Да, похоже, стена. Подхожу вплотную, чтобы увидеть хоть что-нибудь. Белая стена, напоминающая внешнюю монастырскую. Это несомненная удача. Немеют пальцы и лицо. Их приходится постоянно растирать. Да и все тело недалеко от этого состояния. Примерно с полминуты энергично прыгаю, чтобы разогнать кровь и хоть как-то отсрочить обморожение. А оно, чую, уже не за горами. Да-а, тут, чтобы помереть, никаких энергетических сущностей не надо. Побыть часик в таких условиях – и ты промерзнешь насквозь до кристальной звонкости.

Ускоряю ход и иду вдоль стены, ведя по ней правой рукой, чтобы не заблудиться. С воздуха я видел эту аномалию – не так уж она и велика. При везении минут за десять, двигаясь вдоль стены монастыря, можно выйти за ее пределы. Главное – вовремя от этой стены отцепиться…

Фантом выныривает из заполняющей воздух холодной белой мглы совершенно внезапно. Хорошо, что у Алексея здоровое сердце и нервная система в порядке, а то так и кондратий приобнять может. Отскакиваю, выругавшись, и рефлекторно шарю по карманам в поисках оружия, даже не думая о том, что глупо стрелять в призрак. Но только мои пальцы (точнее, пальцы Алексея) смыкаются на рукояти пистолета, как я понимаю, что передо мной вовсе не фантом, а вполне себе живой человек. Более того – я ее знаю! Ничего удивительного, кстати, в моей первоначальной ошибке нет – в таком тумане любой призраком покажется.

– Агнешка?!

– Алексей?! Ты жив?! Как ты здесь?

– Пространственная аномалия, – с трудом удерживаясь, чтобы не стучать зубами, отвечаю я.

Она берет меня (Алексея) за руку.

– Идем скорее – тебе надо уходить отсюда, а то замерзнешь.

– А т-тебе? – с запинкой выдавливаю я.

– Я приспособилась, – отвечает она будничным тоном, как будто говорит о том, что у нее глаза к темноте привыкли.

Вопросов больше не задаю, хотя мне многое непонятно. Возможно, время для этого еще придет. Но уже заметно, что Агнешка изменилась. Лицо, взгляд, голос – все стало другим, более жестким и безэмоциональным. Единственной эмоцией было удивление от нашей встречи. Только удивление, не радость. Очень напоминает меня самого, когда я пытался прикинуться порождением Зоны. Но у меня едва получалось: из-под маски все норовили вылезти человеческие эмоциональные реакции. Она же выглядит этакой нордической дамой, почти валькирией. Видимо, уже начались какие-то ментальные изменения, возможно, даже глубокие, так как ее мимикрия более основательна. Такое ощущение, что маска уже практически приросла к ее лицу – фиг отдерешь. Язык не поворачивается обвинять ее в этом. Возможно, эти перемены – единственный способ выжить здесь. Ведь не просто так Черный Сталкер защищал ее от белых фантомов? Значит, признал за свою.

Агнешка тащит меня вперед за руку, словно малого ребенка, а я, слепо доверившись ей, только переставляю ноги. Одному Богу известно, как она ориентируется в этом туманном киселе, но, похоже, проблем с выбором направления у нее не возникает. Но я сейчас думаю о другом. О выборе. Откуда-то забравшись мне в мозг, эта мысль прочно там осела. Может быть, после еще одного ментального контакта с порождением Зоны? Количество переходит в качество, и чем дальше, тем больше я понимаю ее? А что, если она, Зона, действительно выбирает? Выбирает того, кто подходит ей для каких-то специфических целей? Мне уже понятно, что она способна уничтожить нас, не напрягаясь, а раз этого пока не делает, то… Что это значит? Мы ей нужны? Или, быть может, только один из нас? Иначе зачем все эти хороводы, испытания, ловушки, загадки…

По ощущениям, выбор сделан. И сделан он в пользу Агнешки. Однако я вовсе не уверен, что для нее это хорошая новость. Да, теперь ее в обиду не дают и различной местной шушере, тянущей к девушке свои загребущие лапы, по этим самым лапам бьют, причем больно. До сих пор вспоминаю короткую и страшную схватку между Черным Сталкером и белыми монастырскими фантомами. Но для чего ее берегут? Не для того ли, чтобы в итоге, грубо говоря, принести в жертву на неведомом алтаре ради неведомой цели? Похоже, узнать намерения Зоны относительно Агни – задача высшего приоритета…

А что же я? Со мной-то вопрос решен? Агнешка прошла кастинг на неизвестную роль в неизвестной пьесе Зоны, а я, получается, рылом не вышел? Тогда не исключено, что от меня, как от лишнего персонажа, вполне могут избавиться. Да что там «не исключено» – почти наверняка! А раз так, больше не будет никаких игр, поблажек, испытаний и заморочек. Меня просто и незатейливо убьют. От этой мысли я едва тут же не кидаюсь прочь из тела Алексея к находящейся черт знает где моей собственной бренной оболочке, которая, вполне возможно, именно сейчас привлекла к себе чье-то голодное внимание. Но все же заставляю себя остаться. Обычно момент, когда пора валить, отмечен какой-то жирной и яркой точкой. Пока что таковой нет. Нет даже многоточия, а значит, надо смотреть дальше то, что мне показывают, и постараться выудить из этого сюжета максимум полезной информации, которая у меня в основательном дефиците.

Идем мы быстро, но я ощущаю, что все равно вот-вот замерзну. Если задавать Агнешке вопрос, то именно сейчас, а то есть опасение, что потом не будет уже ни времени, ни возможности.

– Агнешка, она с-сделала ссвой в-выбор?

Вопрос срывается с губ сам собой. Очевидно, он просто засел у меня в голове и рулит всеми мыслями, кроме тех, что касаются терзающего меня холода. Агнешка оборачивается резко, словно я ее иголкой ткнул.

– Ты о чем?

– Мне к-кажется, т-ты з-знаешь, – сквозь клацанье зубов удается вымолвить мне.

Она хочет что-то ответить, но внезапно бледнеет, глядя куда-то мне за спину. Оглядываюсь и я. Фантомы. На сей раз настоящие. Выглядят как классические привидения, то есть как их на картинках рисуют – человекоподобные силуэты в белых балахонистых одеждах. И близко уже – иначе в такой густой молочной кисее я их ни за что не увидел бы. Агнешка бросает мою руку и скрывается в тумане. Понятно, конечно, что она преследует большую цель и находится от нее совсем близко. Погибать сейчас ну никак нельзя. И все же такой прагматизм с ее стороны меня коробит. Та Агнешка, которую я знал, пыталась бы до последнего спасти своего товарища по экспедиции. Но сейчас я даже рад, что она так поступила. Ее черный телохранитель куда-то пропал, значит, остается спасаться самой. Мне, кстати, тоже. Несусь, как наскипидаренный. Не убегу, так хоть согреюсь напоследок…

Конечно, легко острить, когда смерть грозит не тебе. Я всего лишь вернусь в свое тело, а вот Алексей… Эта мысль вызывает угрызения совести и подстегивает меня. Бегу со всех ног и из последних сил. Не чувствую уже ни лица, ни пальцев на руках – если не обморожены, то находятся в шаге от этого. Ледяной воздух, который я невольно хватаю широко открытым ртом, словно ножом режет горло, да и легким достается… Не оглядываюсь, боюсь, что страх парализует. Догоняет погоня или отстает, не знаю. Холод и чужое тело несколько притупляют мое чутье. Отчаянный бег и мечущиеся мысли – тоже. В общем, преследователей я не чувствую, но это вовсе не означает, что они отстали.

На этой мысли внезапно поскальзываюсь. И это не метафора – под ногами чуть присыпанный снегом лед. Нога едет, и я, размахивая руками, будто ветряная мельница, таки падаю на бок. Это больно. Удар вышибает остатки воздуха из легких, но я еще пытаюсь перевернуться, чтобы видеть врага. И у меня даже получается, несмотря на то что отмороженные руки скользят по насту. Вижу фантома. Он всего один и приближается не спеша. Глаз у туманной фигуры различить не могу, но чувствую, как они впиваются в меня. Мозг панически пытается найти выход из создавшейся ситуации. С одним фантомом я уже справился, материализовав его. Но тот хотя бы выглядел как человек, а убедить свое сознание, что этот белый призрак материален, будет в разы сложнее… Хотя… Трансформация реальности, она же всякая бывает. К чему зацикливаться на одном способе? Почти уже ничего не чувствующая рука нащупывает висящий на ремне УЗГ и вскидывает его. На что я надеюсь? Даже если в его элементах питания еще теплится жизнь, этот генератор – средство против Пятен, а не против белых фантомов, порожденных климатической аномалией. Но ведь могу же я, в самом деле, представить, что эта сволочь боится ультразвука точно так же, как черные кляксы, вылезшие из Провала. В конце концов, если правила не позволяют выигрывать, джентльмены меняют правила. Мне уже доводилось их менять, и я знаю как.