Фракс в осаде - Мартин Скотт

– Она нам очень помогает, – прошептал он, когда певица вышла из комнаты. – Надо сказать, я от нее этого не ожидал.

– Я тоже. Ведь Мулифи – классная певица, и трудно предполагать, что она станет разносить травяное зелье страдающим массам. Может быть, она все время симпатизировала тебе, хотя и слонялась со стариком Ралли.

– Ралли… – осклабился Гурд. – Сколько раз мы сражались с ним рядом, плечом к плечу.

– Не счесть.

– И еще сразимся, – сказал Гурд, снова вытягиваясь в постели. – Когда мне станет лучше.

– Обязательно. Орки еще пожалеют о том, что сунули к нам нос. Нельзя напасть на Гурда, Фракса и Ралли, тотчас не пожалев об этом.

– Сегодня вечером у тебя игра, – внезапно помрачнел Гурд. – С Хормом. Смотри не проиграй Макри. И постарайся проследить за тем, чтобы в таверне не случилось ничего плохого.

– Сделаю.

Я оставил Гурда и поднялся в себе в кабинет. Там по-прежнему было полным-полно людей. Вокруг моего письменного стола сидели Цицерий, Хансий, Лисутарида, Кораний, Тирини, Анумарида, Ханама, Макри и Самантий. На плечи Лисутариды было накинуто одеяло, зато Ханама выглядела прекрасно, весьма продвинувшись в своем выздоровлении. В очаге пылал яркий огонь, в центре стола находилась бутылка, а перед каждым участником сборища стоял небольшой серебряный стаканчик.

– Присоединяйся, Фракс, – сказала Макри.

Я с подозрением взглянул на бутылку и мрачно произнес:

– «Эксклюзивная дистилляция Горного монастыря». Макри, неужто ты воруешь выпивку из моих скромных запасов?

– Нет, конечно, – заявила Макри. – Но поскольку я вот-вот могу стать невестой Хорма Мертвеца, полагаю, ты мне в выпивке все равно не отказал бы.

– Бутылку я взяла, – сказала Лисутарида. – Тебе следовало бы знать, что спрятать алкоголь от турайского мага невозможно. Мы как раз собирались выпить за твой успех сегодня вечером.

– Неужели?

Я был весьма польщен: не каждый день заместитель консула выпивает за мои успехи.

Открылась дверь, ведущая на внутреннюю лестницу, и в кабинет вошли капитан Ралли и Мулифи.

– Мулифи сказала мне, что происходит. Выходит, вы ставите Макри на кон?

– Да, – ответил Цицерий. – И сейчас мы пьем за удачу Фракса.

Капитан прошел через комнату и сел за стол. Слегка потеснившись, он устроил Мулифи на углу.

– Удача ему потребуется, – сказал капитан. – Сегодня здесь соберутся прекрасные игроки.

Что верно, то верно. Я намеревался их всех обыграть, но по условиям договора с Хормом это было вовсе не обязательно. Я должен был выиграть только у него. Тот из нас, кто дольше продержится за столом, получает наши ставки. Нельзя было исключать и того, что, изгнав Хорма из-за стола и отняв у него все бабки, я смогу проиграть претору Капатию или генералу Акарию. Но даже если подобное и произойдет, то нашей сделки касательно Макри и «Творца бурь» это никак не затронет.

– Удачи тебе, Фракс, – сказал капитан Ралли, поднимая стакан, и все мы выпили.

– Я все еще пытаюсь найти способ вырвать талисман из лап Хорма, – сказала Лисутарида. – Он наложил на него сильнейшую магическую защиту, но я не сомневаюсь, что мы найдем решение.

– Главное, постарайся не проиграть слишком быстро, – добавил Кораний.

– Я вообще не намерен проигрывать, – ответил я и достал свой волшебный освещальник. – Вы видите это? Я выиграл его у властелина эльфов посреди океана, когда делил каюту с Макри. Более стрессовой ситуации представить невозможно. Однако же я взял верх.

В этот момент появилась Дандильон. Она принесла лекарство. И ее сильно озаботило то, что Лисутарида с Ханамой хлещут кли.

– Перестань хныкать, – сказала Лисутарида, – нам уже лучше. Однако мы тебе благодарны за заботу.

– Да, конечно, – присоединилась к волшебнице Ханама. – Большое тебе спасибо.

Я страшно удивился, услыхав, что убийца произносит слова благодарности. Не исключено, что ее скромная учтивость явилась следствием болезни – своего рода осложнением. Через пару-тройку дней она, несомненно, опять начнет убивать людей.

Дверь распахнулась снова. Совсем недавно это помещение было моим личным кабинетом, а теперь тут кипела жизнь похлеще, чем в сенате. В комнату вошла Сарина Беспощадная. Она выглядела нездоровой, но никакой учтивости не выказывала. Хорошо еще, что она не держала нас под прицелом своего арбалета.

– Я услышала, что Фракс играет в карты с Хормом на «Творца бурь». Как это прикажете понимать? – спросила она.

– Я намерен выиграть «Творца» для города, – вежливо ответил я.

– Это – не игра Хорма, – сказала Сарина. – Он украл талисман у меня.

Я покачал головой. Зимняя хворь, видимо, лишила злодейку разума. В присутствии заместителя консула Турая, главы Гильдии чародеев и капитана Службы общественной охраны она заявляет о своих правах на краденый артефакт.

– «Творец бурь» не имеет к тебе ни малейшего отношения, – сказал Цицерий, – и тебе следует позаботиться о своей защите в суде. Как только минует болезнь, ты будешь взята под стражу.

– Я убью Хорма, – объявила Сарина. – И тебя тоже. И всех тех, кто пытается меня ограбить.

Ее била дрожь и плохо держали ноги.

– Пора принимать лекарство, – весело произнесла Дандильон.

– Будь оно проклято, твое лекарство! – завопила Сарина, повернулась на каблуках и двинулась в свою комнату.

Я предложил Цицерию арестовать ее немедленно.

– Она не сможет покинуть таверну, – ответил заместитель консула. – «Секира мщения» окружена моими людьми. Мы возьмем ее завтра, если она полностью поправится.

– Ты действительно веришь в эту чушь о «неприкосновенности больного гостя»?

– Естественно, – ответил Цицерий. – Это – одна из наших древнейших традиций. Турай зиждется на традициях.

– Даже на тех, которые безмерно глупы?

– Ни одна из них не может быть глупой, – возразил заместитель консула.

Тут же завязалась дискуссия о ценности традиций для жизни города. Первыми в нее вступили Лисутарида и Самантий. К ним, не теряя времени, присоединились Кораний и Макри. У всех, кроме Тирини, было на этот счет свое, отличное от других мнение. Что касается Тирини, то она со скучающим видом уселась у зеркала и принялась наводить марафет. Макри горячо спорила с Самантием по каким-то историческим проблемам. Философ внимательно выслушивал аргументы моей подруги и обстоятельно возражал. Лисутарида высказала какую-то весьма экстравагантную точку зрения, и Цицерий сообщил ей, что она заблуждается. Через пару минут в ход пошли факты и сентенции по таким насущным вопросам, как традиции гостеприимства в далеком Самсарине и этические взгляды древних оркских воинов.

Я, надо признаться, не создан для подобных дискуссий, а потому наполнил стакан «Эксклюзивным», с наслаждением его опустошил и отправился вниз готовиться к игре.