Гарем - Бертрис Смолл

Бали-ага слыл строгим военачальником, и под его рукой войско янычаров сильно укрепилось и наводило страх на врагов. Он и его люди были преданы султану Баязету, но уже потихоньку заглядывали в будущее, которое предлагало им тройственный выбор: принц-наследник Ахмед, принц Коркут или, наконец. Селим. Причем про последнего Бали-ага слышал, что это преданный мусульманин, неглупый человек и хороший солдат.

Турция знала уже двух великих султанов из династии древнего Османа: Мухаммеда II Завоевателя, покорившего Константинополь, и его сына Баязета II. Империя а настоящее время процветала, и Бали-ага понимал, что для того, чтобы так все шло и дальше, Турции после Баязета необходим сильный султан. Бали-ага также знал, что ни Ахмед, ни Коркут не годятся на эту роль, и уже стал потихоньку расспрашивать своих командиров и солдат, из числа тех, кто, на его взгляд, подавал наибольшие надежды, об их предпочтениях.

Большинство высказывалось в пользу Селима, о чем Бали-ага тайно поставил в известность Хаджи-бея. Решение было принято, но Бали-ага предупредил, что и пальцем не шевельнет до тех пор, пока жив султан Баязет. Однако, когда придет время взойти на трон новому лидеру нации, янычары поддержат принца Селима.

Глава 20

Лето выдалось очень жарким. Принц был в отъезде, и жизнь в его дворце текла тихо и спокойно. Если бы не опасность, которая подстерегала их ежечасно и от которой их берегли верные татары, семью принца Селима можно было бы принять за обычное зажиточное семейство, находящееся на отдыхе в загородном имении.

Татары чутко и ревниво сторожили покой обитателей дворца. Они не испытывали добрых чувств ни к Бесме-кадине, ни к ее сыну-дегенерату и втайне желали, чтобы именно их хозяин Селим сменил на троне султана Баязета.

На дворе стояла середина августа. День, как и все остальные, начался с того, что над Черным морем взошел багряный диск солнца. К десяти часам ночная роса на распустившихся в саду розах окончательно высохла и цветы поникли.

Сайра сидела на бордюре мозаичного фонтана в своем саду, опустив опухшие от зноя ноги в прохладную воду. Жара стояла невыносимая, а Сайре было особенно тяжело в последние недели беременности.

Войдя в сад и увидев свою хозяйку, Мариан обеспокоенно воскликнула:

— Вы в своем уме, миледи?! Разве можно ставить ноги в холодную воду?! Вы простудитесь!

— Ничего, ничего. Такая жара… ужас! Может быть, прохлада оживит моего сына. Он что-то затих.

— Затих? Что вы хотите сказать? Все лето вы жаловались, как он вам досаждает.

— Да, верно, — со вздохом произнесла Сайра, — но вот уже двое суток, как он не напоминает о себе. Мариан, неужели может так статься, что он умрет? Я этого не переживу!

— Нет, нет, миледи, что вы такое придумываете? Ничего не бойтесь. Моя бабушка говорила, что, когда ребенок успокаивается, это верный признак того, что он готов появиться на свет. Вам больно?

— Нет, напротив, на меня снизошел такой покой, такая безмятежность. Даже странно. Ладно, пойду еще раз проверю, все ли готово к родам. Принеси, пожалуйста, полотенце. Теперь после прохладной ванны мне получше.

— Полотенце для моей госпожи! — крикнула Мариан одной из рабынь. Девушка быстро исполнила приказание, и Мариан насухо вытерла ноги Сайре и обула ее в зеленые кожаные туфли.

Войдя в гостиную, Сайра приказала принести ей небольшой сундук из кедра и, кажется, уже в сотый раз за последние два месяца открыла его и принялась рассматривать крохотные расшитые рубашечки, пеленки и халатики. Она придирчивым взглядом изучила каждый предмет одежды для малыша и аккуратно сложила все обратно. Размер рубашек и штанишек почти пугал ее. «Неужели младенец может быть таким маленьким?»

В полдень она подкрепилась фруктами и куском мягкого белого хлеба с тонким ломтиком сыра. Едва она закончила есть, как появился посыльный и сообщил, что принц Селим прибудет к ночи. Сайра тут же приказала слугам все приготовить к приезду господина.

День тянулся очень медленно. Небо стало темнеть, но то были не сумерки, а приближающийся шторм. Госпожа Рефет долго терпела беготню Сайры по дому, но наконец, увидев, что девушка утомилась, приказала ей лечь в постель.

Сайре удалось немного поспать. Она проснулась от мощного громового раската. Встав с постели и подойдя к окну, она распахнула створки и пустила в душную комнату свежий морской ветер.

Вдруг ни с того ни с сего у нее меж ног хлынула вода. Вздрогнув от неожиданности, Сайра позвала на помощь Мариан. Та, явившись, тут же оценила ситуацию, вновь уложила Сайру в постель и подложила ей под ноги высокие подушки.

— Вот и пришло время. Малыш решил появиться на свет Божий, — сказала она. — Все последние дни вы много были на ногах, это, видимо, и ускорило роды. Лежите смирно, я сбегаю за госпожой Рефет. А пока пришлю к вам Фекри и Залу.

— Но мне не больно… — недоуменно проговорила Сайра.

— Еще рано, миледи. И потом, кто рождается с болью, а кто просто с водой. Я сама дважды наблюдала за тем, как рожает моя мать, и оба раза это были на удивление легкие роды.

— Мариан, пусть Юсеф отыщет посыльного от принца и немедленно снарядит его обратно к нашему господину. Пусть тот передаст Селиму, что его сын готов появиться на свет и ему надо поторопиться.

— Уже бегу, миледи, — улыбнувшись, проговорила Мариан. — Я нисколько не сомневаюсь, что наш господин, услышав такое, перегонит шторм и явится сюда быстрее.

Сайра осталась в комнате одна. Она лежала неподвижно, едва дыша. «Завтра, — думала она, — в это самое время завтра мой сын уже родится и я буду держать его на руках». Но тут она вспомнила свою мать. Мэг умерла при родах, как и мать Адама. Страх сковал ее сердце, а тело охватила дрожь.

— Аллах… Боже всемилостивый! — истово зашептала она. — Не дай мне погибнуть! Я не хочу умирать. Придай мне сил пережить роды, чтобы я хотя бы еще разок побывала в объятиях моего Селима!

— Она запнулась. Господи, разве можно просить об этом Его?.. — О, прошу, пойми меня!

В эту минуту в комнату вошли госпожа Рефет, Зала и Фекри.

— Я послала за повитухой. Схватки уже начались? Сайра отрицательно качнула головой.

Тетушка Селима тут же принялась отдавать энергичные приказания служанкам. Три женщины помогли Сайре подняться с постели, сняли с нее шаровары и блузу, протерли тело губкой, смоченной в травяном отваре, и надели на нее просторную легкую рубаху. Затем Зала и Фекри быстро перестелили широкую постель, а госпожа Рефет помогла Сайре вновь лечь и укрыла ее одеялом, подоткнув его со всех сторон.

Тут пришла повитуха Фатима. Осмотрев Сайру, она сказала:

— Ждать придется еще несколько часов. Состояние, учитывая, что это первенец, неплохое. Она просто рождена быть матерью.