Месть женщины среднего возраста - Элизабет Бушан

Натан поморщился.

– Я никак не мог отделаться от подозрения, что ты думаешь о нем, а не обо мне. – Он помешал кофе и отставил чашку. – Это неправда. Сначала все было в порядке, но когда ты вышла на работу, мне казалось, что таким образом ты пытаешься сообщить мне, что несчастлива.

– Натан, мне просто хотелось работать головой. Я не собиралась что-то менять в наших с тобой отношениях.

– Наверное, это было естественно. – Он вздохнул. – Тогда я начал задумываться о своей жизни, и потом…

– Что потом?

– Я встретил Минти.

– И у нее не было прошлого?

Он пожал плечами:

– Но зачем ты о нем заговорила?

– Ничего подобного.

– Ты рассказала о Хэле Минти. А она рассказала мне. Это меня подстрекнуло, и все началось заново.

Я в ярости проговорила:

– А тебе не приходило в голову, что Минти нарочно тебе рассказала? Что она хотела, чтобы ты все понял превратно?

– Ни к чему выходить из себя.

Автомат зашипел и выдал струйку кофе. Посетители заходили и выходили. Я уронила голову в ладони. Видимо, из мимолетного упоминания, незначительного признания выросло нечто большее.

– Натан, прошлое есть у всех.

Я подняла голову. Натан пристально смотрел на меня. Он медленно протянул руку и коснулся моего плеча; его ладонь скользнула по груди. – Старый жест, который я так любила. – Он так к тебе прикасался?

Я отвернулась.

– Роуз. – Натан вернулся к своей формальной офисной манере. – Я очень жалею об этой проблеме с Хэлом. Наверное, все произошло потому, что я плохо умею говорить о таких вещах, а его было так удобно и легко использовать… Я использовал воспоминание о нем.

Я закрыла глаза.

– Как ты мог?

– Все мы совершаем глупости. Даже ты, Роуз. – Натан взял портфель и извлек из него стопку бумаг. – Я составил списки… наших вещей и указал, как их следует поделить. Возьми и посмотри, со всем ли ты согласна. Я готов пойти на переговоры. Также придется поговорить о доме. – Он пододвинул мне бумаги. Я опустила глаза.

Мне следовало бы сказать: «Пожалуйста, давай подумаем еще раз. Давай попробуем начать все заново». Принимая эти списки, я смирялась с концом наших с Натаном отношений.

– Пожалуйста, посмотри бумаги, – холодно произнес он.

Хрупкое равновесие исчезло. Что-то между нами прекратило существовать, и я не могла вернуть его обратно. Очевидно, я сделала глупость. Я не заметила, что мы с Натаном расходимся в разные стороны. Мы достигли той стадии, когда люди принимают друг друга как должное, но вместе с тем не были достаточно сильны, чтобы этого не опасаться. Наши острые углы притупились, и я прекратила пытаться установить равновесие… точнее, я не позволяла Натану меняться, таким образом загнав его в ловушку и перекрыв кислород.

Я протянула руку и взяла списки. Стулья и диван отходят к нему. Зеркала и голубое кресло остаются мне.

– Я не уверена, – проговорила я. – Мне нужно посмотреть. – Я взглянула на Натана. – Я еще не готова.

Он заерзал на табурете.

– Конечно, не торопись.

– Спасибо. – Его маленькая уступка меня утешила, она была как соломинка, за которую можно ухватиться, и я подумала, что в будущем, возможно, мы сможем видеться и говорить мирно.

И тут я все испортила. Меня озадачило состояние рубашки Натана: она была плохо выглажена. Я потрогала жеваный воротник.

– Разве у вас с Минти нет утюга?

Натан раздраженно отодвинулся.

– Минти не очень-то умеет гладить. Сегодня ее очередь… и я пытался научить ее… ну, знаешь, как гладить рубашки.

– Неужели? И что сказала Минти?

Кажется, Натан пришел в замешательство.

– Когда я объяснил, что главная хитрость – вести утюг от кокетки наружу, она швырнула в меня рубашкой.

– Что поделать – свободный дух.

Он щелкнул замком портфеля.

– Сначала женщины говорят одно, потом требуют прямо противоположное. Они хотят, чтобы их замечали, требуют почитания. Когда же получают его, то обвиняют нас в изнасиловании или страшном посягательстве на их права. Они говорят, что хотят видеть нас свободными и хотят свободы для себя, и мы, слабаки, им верим.

– О боже, – ахнула я. – Ненадолго же ее хватило.

Страшно злые друг на друга, мы соскользнули с неустойчивых барных табуретов и разошлись в разные стороны.

Глава 18

Я знала, что Натан будет все отрицать. Знала, что он будет бороться с чувством, которое считает неправильным и унизительным, но оглядываясь назад, понимаю, что мой выход на работу стал для нашего брака раздражающим фактором. Я неправильно рассчитала время: чуть позже Натан был бы не против.

Думаю, ему казалось, что наши отношения утратили чистоту, и иллюзия была разрушена.

Через шесть месяцев после того как я начала работать ассистентом в книжной рубрике, заболел Сэм. Все началось с высокой температуры. «Обычный вирус», – заверила я Нэнси, девушку из Новой Зеландии, которая выручала меня после обеда. Пришлось доплатить ей, чтобы она осталась на весь день. Я схватила сумку с книгами и выбежала из офиса.

На третий день у Сэма началась рвота, температура по-прежнему была тревожно высокой. В восемь часов позвонила Нэнси, извинилась и сказала, что не может больше пропускать колледж. Я нашла Натана в кабинете и попросила взять выходной. Поскольку я была новичком на работе, мне не хотелось рисковать. Натан бросил пачку конвертов в корзину с пометкой «счета» и задумался.

– Нет, – ответил он, и мне показалось, будто он давно ждал этого момента. – Я не могу взять выходной без предупреждения.

Я изготовилась к бою:

– Пожалуйста. – Если он произнесет: «А я что тебе говорил», у меня случится истерика.

– А я что тебе говорил, – бросил Натан, но таким тоном, что мой гнев утих, не успев родиться. Это был серьезный спор.

Повисла ледяная тишина.

– Не могу поверить, что ты это сказал. Ему хватило такта изобразить неловкость.

– Прости. Но ты знаешь, как я отношусь к твоей работе. Именно такую ситуацию я и предсказывал. Я просил, чтобы ты подождала, пока дети подрастут. – Он повернулся ко мне спиной и принялся скреплять документы. – Ты хоть понимаешь, как тебе повезло, Роуз, ведь тебе необязательно работать!

– Натан, это моральный шантаж. Что случилось с нашей договоренностью? «Я помогаю тебе, ты помогаешь мне». Куда она подевалась?

– Я не знаю, – ответил он. Меня обожгли его слова.

– Ты же сам помог мне найти работу.

– Для тебя это превратилось в навязчивую идею.

– Ради бога, – огрызнулась я. – Я тебе припомню в следующий раз, когда тебе понадобится поддержка.

Я позвонила Ианте и взмолилась о помощи. Она была только рада помочь и привезла с собой старую головоломку с изображением Марафонской битвы, в которую я играла в детстве, и «Маленький домик в прерии». Я сомневалась, что Сэму придется по вкусу описание жизни первопроходцев американского Запада с точки зрения девочки, но когда вечером я вернулась, Поппи сидела на его кровати и играла в медсестру, кормя брата с ложечки свежевыжатым соком, а он тоненьким голоском читал «Маленький домик» вслух. Я вошла в комнату, и сын поднял голову.