Мария Федоровна - Юлия Кудрина

Будучи глубоко религиозным человеком, цесаревич уделял большое внимание религиозному воспитанию и необходимости постоянного общения с Богом. В письмах жене он часто затрагивал эту тему. В мае 1877 года, вскоре после начала Русско-турецкой войны, он писал Марии Федоровне из Румынии: «Скажи от меня Ники и Георгию, чтобы они молились за меня; молитва детей всегда приносит счастье родителям, и Господь услышит и примет ее…»

Императрица Мария Федоровна, приняв православие, относилась к религии и религиозным обрядам очень свято и старалась передать это отношение своим детям. В одном из писем мужу из Германии, рассказывая о свадьбе дочери ландграфа Гессенского Елизаветы, она писала: «Невеста была красива и совершенно не смущалась. Мне кажется, что она очень довольна, что покидает отцовский дом. Я пришла бы в отчаяние, если бы мне пришлось выходить замуж таким образом. В этом зале у меня не возникло никаких религиозных чувств. Да, клятва была красивой, но никаких молитв, больше ничего. Я бы после такой церемонии не почувствовала бы и не поверила бы, что вышла замуж».

Религиозные праздники — Рождество и Пасха, бывшие в то время главными праздниками на Руси, торжественно праздновались царской семьей. Праздники объединяли всех русских людей, обращавшихся в эти дни в молитве к Богу.

«Сегодня утром в 11 часов была Заупокойная обедня в крепости (Петропавловском соборе. — Ю. К.). И я горячо молился вместе с тобой у дорогих могил. Чудная была служба, я так люблю Пасхальную службу и Христос Воскресе и прочее пасхальное пение. Погода тоже сегодня отличная, ясная и теплая».

Александр III часто говорил на религиозные темы, в письмах рассказывал о своих впечатлениях от встреч со священнослужителями и верующими. 14 мая 1884 года из Гатчины он сообщал жене: «Утро как всегда и доклады возобновлены. Был с прощанием митрополит Платон, он уезжает к себе в Киев на все лето и очень сожалел, что не мог проститься с тобой. Он подарил мне в воспоминание коронации маленькую губку, которой он обтирал места после миропомазания; губка помешена в серебряный футляр очень милой работы, в виде кубка с крышкой. Это меня очень тронуло со стороны почтенного и милого старика, что он подумал обо мне».

В российских архивах сохранилась записка отца Иоанна Янышева, протоиерея Русской церкви в Висбадене, которая была специально составлена для Дагмар, когда она в 1866 году собиралась в Россию. Записка носит название «Об основных различиях православной и лютеранской церкви».

В царствование Александра III в стране было открыто двадцать пять тысяч церковно-приходских школ и пять тысяч церквей и часовен. Были открыты русские церкви и за рубежом. Как отмечали современники, царь был глубоко религиозно терпимым человеком. Лица, занимавшие при дворе высокие посты, часто были неправославной веры. Так, гофмаршал двора граф Бенкендорф был католиком, а министр двора барон Фредерикс — лютеранином.

«Принес Жаконе (корреспондент французской газеты. — Ю. К.) вырезку из „Times“ от 15 ноября (1889 года — Ю. К.), — читаем мы в дневниках жены генерала от инфантерии, члена Совета министров, министра внутренних дел Е. В. Богдановича, — где пишут, что Государь дал три месяца непрошенного отпуска Победоносцеву. Поводом к этой немилости послужило религиозное гонение так долго бывшего всемогущим прокурора Святейшего синода. Оказывается, что во время пребывания Царя в Копенгагене он получил памфлет Дальтона (протестантский пастор. — Ю. К.), где он пишет, каким гонениям подверглись балтийские лютеране по приказанию Победоносцева. Говорят, он был глубоко возмущен рассказами, каким страданиям подвергаются лютеранские пасторы, высказал это в разговоре с датским двором, и его убеждали там, чтобы гуманнее обращаться со всеми, кто не принадлежит к православной русской церкви. Государь в ту минуту ничего не обещал, но, по-видимому, остался под впечатлением того, что слышал…»

По воспоминаниям великой княгини Ольги Александровны, Рождество и Пасха были самыми памятными днями в году, «это были счастливые семейные торжества». Готовились к Рождеству заранее: развешивали образа в Храме, выбирали подарки для гостей. Понятие «семья» включало не только императора, императрицу и их детей, но также великое множество родственников. К ней принадлежали тысячи слуг, лакеев, придворной челяди, солдат, моряков, членов придворного штата и все, кто имел право доступа во дворец. И всем им полагалось дарить подарки.

В сочельник в 6 часов вечера начинали звонить колокола гатчинской дворцовой церкви, созывая верующих к вечерне. После службы устраивался семейный обед.

Праздничные столы накрывались, как правило, в Арсенальном зале. После обеда все «с нетерпением ждали, пока император не позвонит в колокольчик. И тут, забыв про этикет и всякую чинность, все бросались к дверям банкетного зала. Двери распахивались настежь, и мы оказывались в волшебном царстве. Весь зал был уставлен рождественскими елками, сверкающими разноцветными свечами и увешанными позолоченными и посеребренными фруктами и елочными украшениями. Ничего удивительного! Шесть елок предназначались для семьи, и гораздо больше — для родственников и придворного штата. Возле каждой елки стоял маленький столик, покрытый белой скатертью и уставленный подарками». Кругом царила суматоха и толкотня, но, как вспоминает великая княгиня Ольга Александровна, даже императрица Мария Федоровна терпеливо переносила беспорядок, царивший повсюду.

«После веселых минут, проведенных в банкетном зале, пили чай, пели традиционные песни. Елки убирали через три дня. Этим занимались сами дети. В банкетный зал приходили слуги вместе со своими семьями, а царские дети, вооруженные ножницами, взбирались на стремянки и снимали с елей все до последнего украшения. Все изящные, похожие на тюльпаны, подсвечники и великолепные украшения, многие из которых были изготовлены Боленом и Пето, раздавались слугам. До чего же они были счастливы, до чего же были счастливы и мы, доставив им такую радость».

Рождественские подарки обходились императорской семье довольно дорого. В списках, составленных в канцелярии министра императорского двора, числились как родственники (русские и зарубежные), так и вся прислуга, солдаты и матросы, служившие при дворе. Это было несколько тысяч имен. На всех карточках, прикрепленных к подаркам, стояли собственные подписи императорской четы.

Царские дети получали в качестве подарков книги, игрушки, садовые инструменты, родственники и близкие друзья — драгоценности, а все остальные — изделия из серебра, фарфора или стекла.