Спасти обязан - Игорь Викторович Пидоренко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И все стало получаться. Плавно развернувшись, вертолет заскользил над лесом. Определившись по компасу, я повел его на север. Когда окажемся над своей территорией, можно будет искать место для посадки.
— Ну, кто там обгадился? — поинтересовался я, глядя через плечо. — Орали, словно maricones в постели.
Для кубинца «maricon» — «гомик», тягчайшее оскорбление. Парней заело.
— Если бы знал, что sovieticos так летают, лучше бы пешком пошел. Тоже мне, истребитель! — язвительно заметил Пепе.
Похоже было, что он-то и вопил дурным голосом. Я не обиделся.
— Сейчас ты летишь? Какие тогда претензии? Минут через сорок у своих будем. Лишь бы лейтенант с Мануэлем живыми остались.
Сергей дрожащим голосом сообщил:
— Если погони не будет, то скоро можешь садиться, — и добавил: — На хрена я тебе про вертолет сказал?
— Не бзди, юаровец, доставлю в лучшем виде! — рассмеялся я. — Только бы ваши не налетели.
Накаркал. В пластике кабины вдруг появились две рваные дыры и Поль, сидевший в соседнем кресле, схватился за руку.
— Mierda, зацепило!
Со стороны солнца на нас заходил тот самый «сикорский», что взлетел недавно с лесной площадки. В боковом проеме метался язычок огня. По нам лупили из пулемета.
— Нет, ребята, это вам не кино, — процедил я сквозь стиснутые зубы. — Леон, Пепе, всю обойму по расистам!
Развернув «алуэт» так, чтобы кубинцам было удобнее стрелять через имевшуюся в двери форточку, я старался удержать машину на месте. Кабина наполнилась грохотом и пороховым дымом. Одна из пуль сделала свое дело. «Сикорский» резко вильнул, задымил и стал валиться вниз, на кроны деревьев.
— Ничего, сядет, — хладнокровно прокомментировал этот скоротечный воздушный бой Сергей. Ему совсем не улыбалось глупо погибнуть в подстреленном вертолете. Леон, отложив винтовку, занялся рукой Поля.
— Не страшно, — сообщил он, — кость не задело. Эй, расист, у тебя бинт есть?
— Что ему надо? — спросил Сергей.
Я перевел.
— Какой я, на фиг, расист? У нас в Ваккерструме и черных-то почти нет! — рассердился он, но, покопавшись в кармане, индивидуальный пакет все же достал. — Держи, черножопый!
Этого я переводить не стал. Кубинцы менее всего склонны к расовым предрассудкам, но отчего-то браков между белыми и черными у них очень мало.
Следовало опасаться появления других юаровских вертолетов. Я двинул регулятор газа. Кажется, обстрел с «сикорского» не прошел для нас даром. Машина плохо слушалась управления. Двигатель работал нормально, но хвост мотало из стороны в сторону.
— Ты не мог бы лететь ровнее? — поинтересовался Леон. — Мне Поля перевязывать трудно.
— Что-то не так, ребята. Возможно, придется сесть раньше, чем хотелось бы.
— Доберемся мы когда-нибудь до своих, или нет? — возмутился Пепе.
— Скажи спасибо, что не тащишься пешком, — хладнокровно парировал я.
Приходилось держаться как можно ближе к кронам деревьев. Во-первых, так труднее было заметить нас со стороны, а во-вторых, в случае если совсем станет плохо с управлением, не так высоко падать. По моим расчетам выходило, что мы уже пересекли старую границу Намибии. Вот теперь по «алуэту» могли стрелять с земли и свои.
— Ну что, может быть хватит? Дальше ножками? — обернулся я к товарищам.
— Потяни еще немного, у Поля кровь никак не останавливается, ему трудно будет идти, — попросил Леон.
— Ладно, раз надо, буду тянуть. Но должен предупредить, что с управлением все хуже и хуже.
— Ничего, ты справишься.
И я справлялся еще минут пятнадцать, а потом мы с грохотом и хрустом почти упали на землю, сломав при ударе стойку шасси. Выключив двигатель, я подождал, пока остановится винт, и торжественно провозгласил:
— Приехали! Следующая остановка — Кувелай!
Мы выбрались наружу. Вертолет стоял у толстенного баобаба, чудом не врезавшись в него. Сергей только головой покрутил.
— Вернусь домой — всем святым свечки поставлю!
— А ты католик или православный? — поинтересовался я.
— Конечно православный! У нас и церковь есть. Ну, куда теперь идти?
— Думаю, строго на юг. Да здесь недалеко, даже устать не успеешь. Лишь бы на мины не напороться. Внимательнее смотри под ноги. Поль, ты как?
Кубинец бледно улыбнулся.
— Дойду, сил пока хватает.
Мы цепочкой зашагали по высокой траве. Помнить о минах было нелишним, хотя чаще всего подрывались на них дикие животные и коровы, которые оставались у немногих местных жителей. В моей землянке букетом стоял пучок игл дикобраза, имевшего неосторожность зацепить проволочную растяжку противопехотной мины. И надо было не забывать о змеях. Небо затянуло низкими тучами, но дождь все не начинался. Было не жарко, а душно. В воздухе висело предгрозовое напряжение. Мы шли и шли, и пути нашему не было конца.
А потом из-за деревьев вышли ангольские солдаты, издалека узнавшие нас. Весть о нашем возвращении по телефону сообщили в лагерь, через полчаса приехала машина. За рулем сидел сам Иван Семенович. Он просто сиял, а мы слишком устали, чтобы радоваться. И еще не давали покоя мысли о Серхио и Мануэле. В тот же день Пепе и Леон увезли в Джамбу раненого Поля. На отдельной машине под охраной отправили пленных юаровцев. Сергей на прощание всучил мне адрес своих родителей и пригласил, если времена изменятся, как-нибудь приехать в гости. Я взял листок бумаги, хотя был уверен, что ни написать, ни приехать не смогу. Кто же знал тогда, что времена действительно круто изменятся и в ЮАР советскому человеку, а вернее — россиянину, можно будет съездить почти без проблем. Были бы деньги.
Я попрощался с друзьями и сел писать отчет о рейде. А Серхио и Поль только через неделю вышли в расположение соседней ангольской бригады. Юаровцы очень плотно перекрыли границу, и ребятам пришлось прорываться с боем. Ничего, дошли. Позже я узнал, что наших пленных и шестерых наемников, сидевших в тюрьме Луанды, действительно поменяли на всех кубинцев, захваченных ранее армией ЮАР, да в придачу те отдали и около сотни ангольских солдат. Значит, не зря мы рисковали.
Это был обычный эпизод войны. Начальство в Луанде так и посчитало, потому что меня не только не наградили, я еще и втык получил — недостаточно подробно описал в своем рапорте рейд. За два года в Анголе у меня было еще много приключений. Участвовал в спасении захваченных унитовцами чешских
