Второй этап - Серьёзный Сэм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мужик подошёл ко мне метра на два и приказал:
– Упрись в дерево лицом, обе руки соедини за спиной!
А вот это БДСМ мне уже не нравилось!
Тем не менее, я повиновался. Как только охранник за моей спиной зазвенел наручниками, я резко повернулся, одновременно уходя с линии огня противника, и, призвав револьвер, прострелил ему бедро.
Подскочив к падающему мужику, я перехватил ствол калаша, не давая прицелиться в себя, и пяткой пнул тюремщика в лицо. Затем, размахнувшись, добавил по лбу рукоятью тяжёлого револьвера. Потом ещё и ещё – пока охранник на земле не затих.
Железный Феликс на такое обращение ответил образами недовольного бурчания, но я его успокоил, объяснив, что так мы всё равно победили врага.
Связывать отрубившегося противника я не стал. Надеюсь, он не откинется, а умрёт – так сам виноват. Нечего было на меня нападать.
Немного подумав, я отобрал у него АК – чтобы не опасаться выстрела в спину.
Дальнейший мой путь по несущему на себе следы разрушения редкому леску минут через десять-пятнадцать вывел меня к новому месту сражения. Правда, на этот раз оно уже отгремело. Действуя по уже отработанной схеме, я спрятался за деревом и аккуратно выглянул, исследуя обстановку.
На расчищенной полянке в окружении пары дюжин трупов в позе роденовского мыслителя на пеньке сидел по пояс голый здоровенный бородатый мужик, покрытый татуировками с ног до головы.
Живописно раскинувшиеся по залитой кровью поляне мертвецы несли на себе следы страшной насильственной смерти. Причём, к каждому костлявая пришла в каком-то оригинальном обличье. Тут присутствовало вбитое в голову лицо, и череп, разбитый, словно яйцо, а также оторванная челюсть, вмятая внутрь страшным ударом грудная клетка, вырванные с мясом конечности и другие следы страшной и болезненной кончины.
Татуировки на бугристом от могучих мышц теле здоровяка не несли в себе абсолютно никакого смысла и противоречили друг другу. Паутины, цепи, волны и странные орнаменты формировали узор, обрамляющий более крупные татуировки. Над правой грудью у него была набита свастика и написано «Хайль, Гитлер!», над левой грудью сияла красная звезда, под ней – изображение хитро прищурившегося Сталина, от которого отходил комиксовый бабл: «Смерть немецко-фашистским захватчикам!». На пузе значилась надпись: «Жизнь ворам, смерть мусорам!», но на плечах отчётливо читалось «Воров и блатных давлю как тараканов». На левом плече был даже выбит погон с несколькими звёздами. Под шеей у здоровяка «висела» звезда Героя России. Эти и ещё куча других татуировок представляли из себя жуткую какофонию смыслов, вдумываться в которые я не захотел.
Вглядевшись, я увидел следующее:
Чёртов Бешбермак
Игрок
Статус: полный псих
Аккуратно обойдя поляну, я убедился, что никто не сидит в кустах в засаде. И только после этого вышел к Бешбермаку.
– Эй, привет! – я помахал рукой, привлекая к себе внимание метров с десяти.
Достаточно, чтобы, с одной стороны, «полный псих» не ощущал угрозы, а с другой – я имел возможность наверняка всадить ему пулю в лоб.
– Стой! – крикнул мне мужик. – Не приближайся, а не то сгинешь бесславно, как и все вокруг меня.
После такого предупреждения я не просто остановился, а сделал пару шагов назад. И всё же не удержался и поддел здоровяка:
– А может, ты меня боишься?
– Не прав ты, малец, не прав, – исподлобья глянул он на меня. – В этом мире мне внушает страх только один человек – я сам.
– Ну ты и псих, – восхитился я. – Статус-то не врёт!
– А видел ли ты свой статус? – слабо, кончиком рта, но улыбнулся мужик.
Мой статус? Так я же «зумерок». Хороший статус, неагрессивный… Я вгляделся в себя. Мама родная – мой статус изменился!
999Хозяин_качалки666
Игрок
Статус: отмороженный милфхантер
Ну вот, теперь и я обладаю «пошлым» статусом. Грёбанный ИТМИ, вот зачем ты это делаешь? Наверняка причина банальная – чьё-то плохое чувство юмора.
– Ну что, врёт твой статус али нет? – спросил здоровяк.
– Не врёт.
– Не признавай так легко непонятно с какой целью наклеенные ярлыки. Самая страшная ложь, пацан, всегда состоит из правды, – вымолвил мускулистый Бешбермак.
– Это как? – почесал затылок я.
– Не стоит верить тем, кому доверяешь. Доверяй только тем, кому не веришь, – пожал плечами мой собеседник.
Мда, похоже в мозгах у татуированного здоровяка такая же каша, как и на его коже.
– А почему у тебя такие странные татуировки? Одна противоречит другой, – я начал обходить сидящего на пне мужчину, чтобы рассмотреть сзади.
Я ожидал, что Бешбермак как-то отреагирует, но он продолжал сидеть, как сидел. Не опасается нападения? Не имеет слепых зон? Провоцирует меня на атаку?
Неизвестный татуировщик, а скорее всего – группа татуировщиков, превратили его спину в гигантский коллаж из абсолютно несовместимых изображений. Словно малыш взял пачку стикеров и принялся клеить один на другой – из-под нового изображения торчали ножки и рожки старого, да и само старое как будто просвечивалось в новом. Идентифицировать получившуюся кляксу было практически невозможно: я увидел смерть с косой и в капюшоне, оскаленное лицо какого-то божка с ножом в зубах, чешую дракона, пару паучьих ножек и многое-многое другое. Коллаж был заключён в обрамление, одновременно напоминающее православный храм и космодром с пятью золотыми куполами-ракетами, стартующими в космос.
– Мои тату столь же бессмысленны, как и наш мир, – ответил мне мужчина. – Будь моя воля, я бы стёр их вместе со своей кожей.
– Воу, воу, палегче, – поднял руки я, снова входя в его видимость. – Селфхарм – это признак психического расстройства.
– Малец, выгляжу ли я нормальным? – спросил меня Бешбермак, выпрямляясь на пне и показывая мне измазанные в красном ладони.
Измазанные в крови.
– Я встречал мужика, который добровольно стал вампиром, собаку-игрока, дриаду-зоофилку, призрака-мстителя, чокнутых оборотней и химеролога, подорвавших целый город мирно спящих людей, – настал уже мой черёд философски пожимать плечами. – Пока не вижу в тебе чего-то выдающегося. Впечатли меня.
– А что бы ты хотел увидеть? – с любопытством спросил здоровяк.
– Ну, к примеру, способ, с помощью которого ты здесь всех укокошил. Смотри, вот этот разрублен, а этот… похоже, разорван, – предположил я.
