Игрушки. Выше, дальше, быстрее - Артём Рыбаков

Скороспелов ещё пару мгновений усваивал информацию, затем буркнул «есть» и скрылся под тентом.

Покончив с этим делом, я похромал к своему спальному месту, решив дожидаться ребят в горизонтальном положении.

Проснулся я оттого, что кто-то аккуратно тряс меня за плечо:

– Антон… Антон…

– А? Что? Немцы? – вскинулся я.

– Тщ, тихо, это я, Док.

– А Серёга… Вы уже вернулись? – я посмотрел на часы. Флюоресцирующие стрелки показывали половину двенадцатого, следовательно, я проспал больше, чем полтора часа.

– Вернулись. Давай, ногу свою показывай! Мне Тотен наябедничал, что тебя подстрелили. А потом тебя Фермер с Бродягой ждут.

– А Люк уже там?

– Нет, командир велел дать вам поспать, так что его мы разбудим, как только с твой ногой закончим.

Осмотрев раны и похвалив меня за грамотные действия, Серёжа ещё раз обработал раневые каналы антибиотиком и забинтовал ногу.

– Док, у меня к тебе просьба есть.

– Что-нибудь вроде «не режьте мне ногу, не надо, не надо, я буду летать»?

– Ответ не верный. Катетер для капельницы нужен. С регулятором.

– На фига он тебе?

– Для подрывных дел.

– С отдачей?

– Нет, мы из него замедлитель сделаем.

– Охо-хо… Ну раз надо, значит – надо.

– И ещё, мы там окруженца притащили…

– Что, ещё одного?

– Ага, посмотришь парня?

– А что у него?

– Рука сломана, и контузия или сотряс.

– И как я без томографа определю? Сам знаешь, сотрясение фиг продиагностируешь…

– Да ладно тебе, нам же не больничный выписывать. Посмотри своим медицинским оком – он и в правду ушибленный или косит?

Закончив медицинские процедуры, мы разбудили Люка, после чего Саша и я отправились к командованию, а Док – к танкисту.

– О, вот и гонщики наши пришли, – радостно поприветствовал нас Фермер, – ну как покатались? Э, Тоша, а что это ты скособочимшись?

– А то ты не знаешь?

– Нет, так что случилось?

– Поймал пару картечин в ляжку от полицая одного…

– Это я, отчасти виноват! – сказал Люк. – У меня рация села, вот и не скоординировали действия.

– Бывает… Как самочувствие-то?

– Канкан танцевать не могу, но, в целом – неплохо. А вы как съездили?

– Тоже неплохо, но в аккурат после выемки тайника на немцев с полицаями напоролись. Но об этом – потом, сейчас рассказывайте про объект.

Мы рассказали про наши приключения. Люк продемонстрировал свои зарисовки.

– Что в другую сторону уехали и кругом вернулись – это вы молодцы! – похвалил нас Бродяга, – а вот в деревне лопухнулись. Полицаев надо было тихо уработать! А девку чего оставили? Она нам в Минске бы пригодилась.

– А то я не знаю, как командир к женщинам в команде относится! – попытался оправдаться я.

– Я к женщинам-бойцам, так отношусь, а не связным и санитаркам!

– Так её в любой момент забрать из деревни сможем.

– В любой – не сможем! Через пару-тройку часов будем ноги отсюда делать.

– А что так?

– А в СД не дураки работают. Через день-другой нас вычислят. Вспомнят, что у нас автотранспорт есть, и вычислят. – Веско сказал Бродяга.

-Что с мостом делать будем? – спросил я.

– Взрывать! Вот, смотрите сюда, – и командир развернул карту. – Колонной. Не прячась, проходим по этому шоссе, и пересекаем трассу Радошковичи-Слобода. Сворачиваем вот здесь на просёлок и уходим двумя группами на минирование. Одна работает тот мост, что вы разведали, вторая – вот этот, у Паперни.

– Но мы же что там и как, не знаем? – удивился Люк.

– Пока первая группа до моста будет добираться, с тобою во главе, кстати, мы проведём доразведку. И, очень хорошо, что вы с Ваней, насчёт замедлителей сообразили. У Бродяги была мысль мобильники приспособить, но ночью, без паяльника и инструментов это сложновато сделать будет.

– А вы как, связь с центром наладили? – поинтересовался я.

– Требуют личной встречи, но хоть частоты для связи дали, – вместо командира ответил мне Шура-Два.

– А как же мы на встречу выйдем, если из этого района уходим?

– Будем думать. Кто же знал, что в Белоруссии с лесами так плохо. Небось, сам по книжкам помнишь: «Форест, форест, форест. Ви аре ин зе миддле оф зе форест. «Вериз зе вэй то зе Москоу?» – фашистская гадина аскед…» – процитировал Бродяга старый анекдот.

– О, кстати, о гадинах! – вспомнил я, – Шур, ты с танкистом не побеседуешь, а то что-то он слишком любознательный, хоть и головой стукнутый. Его Док, как раз сейчас осматривает.

– Посмотрим, побеседуем.

– Ну, вот и решили. Ещё раз: Тоха – ты как раненый идёшь сейчас спать. Полтора часа. Ты, Люк – тоже. Потом комплектуете заряды и пакуете их в рюкзаки. Я как раз обсчитаю первый мост, благо чертёжик есть. Ты, Шура, – говоришь с окруженцем. Общее построение – в два тридцать. Всё понятно?

– Да.

– Выполняйте.

Бродяга. Взгляд сбоку.

Отойдя от Фермера, я направился к Доку. Он, по своеобычной манере шутить, как раз объяснял своему новому пациенту мрачные перспективы его дальнейшего существования без его, Дока, помощи и поддержки. Да уж, умеет Серега повысить настроение, нечего сказать. И ведь с самым серьезным лицом говорит, сам поневоле поверишь.

– Ну, что тут у вас? – поинтересовался я, присаживаясь рядышком.

– Всего понемногу, – ответил Док. – Но, организм крепкий, жить будет.

– Плохо, но недолго?

– А это – уж как планида сложиться. – Док всегда отличался завидным оптимизмом и словоохотливостью. – И плохо может быть, и недолго, а может и по другому выйти. Ну, моя работа закончена, пойду ребят гляну. Собрав свой инструментарий, Док неторопливо удалился.

– Да, повезло вам, товарищ лейтенант, в хорошие руки попали. Док у нас специалист серьезный.

– Не уверен.

– В чем, простите? В том, что он специалист или в том, что руки у него хорошие?

– Да, за доктора – спасибо, он действительно врач неплохой. Только я не его руки имел в виду.

– Да? А чьи же тогда? Вы, случайно, не товарища старшего лейтенанта имеете в виду? Чем же он вам не понравился?

– Простите, но я и вас не знаю совсем, отчего ж мне с вами откровенничать?

– А придется, товарищ лейтенант. Посмотрите-ка сюда…

И я протянул ему свой «проездной» – пенсионное удостоверение, выписанное в свое время по линии МВД. Некоторые, не соответствующие времени, особенности текста были прикрыты (как бы случайно) карточкой-заместителем на получение табельного оружия. Это тоже имело свой смысл – на печати были слова – «Комитет государственной безопасности по г. Москве и Московской области», причем слово «Комитет» было мною предварительно слегка смазано и практически не читалось.

Все это, в свое время, производило хорошее впечатление на сотрудников ДПС и ППС. Были основания думать, что и здесь это может пригодиться. В пенсионном удостоверении пришлось аккуратно обрезать «лишние» детали на фото, так, что там осталось только лицо и воротник форменной рубашки. Понятно, что никакой проверки спецами (да и просто внимательными людьми) этот документ не выдержит (да и не было в то время ТАКИХ документов), но на неподготовленного человека, да еще и не при очень хорошем освещении впечатление должно произвести.

– Главное управление внутренних дел города Москвы. Майор… – лейтенант бледнел на глазах. – Товарищ майор…

– ЗДЕСЬ у меня ДРУГОЕ звание. Капитан госбезопасности. Я думаю, вы понимаете, ПОЧЕМУ я не предъявил ВАМ ДРУГОЕ удостоверение личности? Номер личного оружия видели?

– Да, товарищ ма… капитан госбезопасности.

– Полюбуйтесь, – из подмышечной кобуры вынырнул «Стечкин». – Номер соответствует?

– Да.

– Лицо на фото – на оригинал похоже?

– Похоже.

– Можно считать, что МОЕ представление вам состоялось. Теперь, позвольте ваши документы.

– У меня их нет, товарищ капитан госбезопасности. Полицаи отобрали…

– Тогда, на каком основании вы представляетесь лейтенантом? И откуда я могу знать, что вы действительно – Федор Скороспелый? Мне теперь что – в немецкую полицию обратиться, дабы они удостоверили вашу личность?

– Так вот же форма, товарищ капитан госбезопасности! Вот и петлицы…

– У нас на половине отряда – форма ПОХОЖАЯ на немецкую – так мы что ж теперь – немцы? Вопрос поставил лейтенанта в тупик. Он явно запутался. «Погоди, то ли еще будет!» – злорадно подумал я.

– Хорошо. Примем ваши слова на веру. Возможно вы – действительно тот, кем называетесь. Тогда – вопрос по существу. Каким образом вы оставили противнику военную технику? Да, еще в практически исправном состоянии?

– Нам накатник пробило! И стрелять мы не могли…

– Из пушки – возможно. А пулеметы? Там-то что пробило? Да и передвигаться танк мог вполне. Почему вы не использовали эти возможности?