Добро пожаловать в Найт-Вэйл - Джозеф Финк

– Я не хотела…

– Ты не одеваешься так, как другая, и вдруг вы близнецы. Ты не делаешь себе ту же прическу, и вдруг вы подруги. Я не еду в Кинг-Сити, понятно? Я еле ноги таскаю. Моя голова, кажется, работает не так, как раньше. У меня нет машины. Я не могу выполнять свою работу. Если бы никто не напоминал мне об этой проклятой бумажке, я так бы все время и сидела здесь и никогда бы не подумала о ней или о чем-то еще. – Она покачала головой. – Извини. Я знаю, что тебе тяжело. Знаю, как тебе больно. Ты мать и делаешь все, что в твоих силах. Но у меня едва хватает сил, чтобы просто сидеть вот тут. Я не могу тебе помочь. Я даже себе помочь не могу.

– Я нашла это в комнате Джоша. – Диана не повысила голос, не покраснела от злости или смущения. Она не заискивала и не угодничала. Она рассказала все, что знала, так, как это узнала, и надеялась, что этого будет достаточно. – Не уверена, имеет ли это какое-то отношение к Трою, но я знаю, что Джош отправился в Кинг-Сити. Понятия не имею, откуда я это знаю, но это так. Последнее, о чем Эв… эм-м-м…

– Эван.

– …Эван говорил со мной – это о Джоше. Он пытался передать Джошу бумагу вроде твоей. Я ничего ему не передавала, но мне кажется, что Джош ее заполучил. И я думаю, что Джош отправился в Кинг-Сити.

Диана почувствовала глубокую опустошенность, изнеможение. Оно не было физическим, однако все равно замедляло движения. Джеки испытывала то же изнеможение, и тело ее превратилось в кусок ноющей боли. Они ощутили это рядом друг с другом, и ни одна из них этого не осознавала.

– Однако все, что я делаю, замыкает меня на Кинг-Сити, – продолжала Диана. – Любая попытка, которую я предпринимаю в одиночестве, кончается провалом. Я не знаю, что делать дальше. Мне кажется, что если бы мы отправились вместе, если бы мы объединили усилия, то тогда бы мы туда попали. У нас бы получилось. – Диана перегнулась через прилавок, Джеки наклонилась ей навстречу, так что их лица соприкоснулись. Они чувствовали дыхание друг друга.

– Джеки, – произнесла она. – Джеки.

Джеки слышала, но не подавала вида.

– Несколько недель назад я по какой-то причине сдала тебе в ломбард слезу. И я сама не знаю, что это была за причина. Я все делаю по каким-то причинам, но не знаю ни одной из них. Все имеет свой смысл, но этот смысл скрыт от меня. Мы живем в какой-то закономерности, которую никогда не распознаем и которая ведет сквозь невидимые иерархии к нашей фактической смерти.

Раньше Диана никогда не думала ни о чем подобном, но теперь перед ней словно лежал сценарий. Предложения были очевидны и следовали одно за другим, и она произносила их, как только они становились частью ее знания.

– Мы с тобой чем-то связаны. Я не знаю и никогда не узнаю, но мы связаны. Джеки!

– Да, Диана?

– Извини, что я так сумбурно все это излагаю, но я тебя очень уважаю. Я никому не могу довериться в поисках моего сына, кроме тебя. Никому, ведь верно? – У Дианы защипало глаза.

Джеки пожала плечами:

– Я зла на тебя, дорогая, очень зла. Сегодня я узнала кое-что, о чем раньше не помнила. Я хотела бы тебе помочь. Но у меня все болит. Я еле ноги таскаю.

– Я не могу тебя вылечить. Но у тебя же все равно будет болеть, и сильно. Однако мне кажется, что если ты отправишься со мной, то мы сможем найти ответы, Джеки. Мы вместе выбрались из библиотеки. По какой-то причине вдвоем у нас хорошо получается. Я не прошу тебя сделать… Я просто прошу… Мне просто хочется, чтобы мы попытались. – Она сложила руки на уровне груди, словно молясь.

Джеки задумчиво смотрела на эту женщину, мать того, кто мог однажды стать ее братом. Она вспомнила слова Лусинды о том, что значит быть матерью, медленно и неотвратимо теряющей ребенка.

– Опусти руки. Не знаю, зачем ты это делаешь, но выглядит это жутко. Ладно. Да, я поеду с тобой.

Диана хлопнула в ладоши и обняла Джеки.

– Я сделаю все, что в моих силах, – сказала Джеки. – Но вот силенок у меня может вообще не остаться. – Она осторожно высвободилась из объятий Дианы и ткнула пальцем в окно в сторону велосипеда.

– Сейчас у нас обеих нет машин. Ну и как мы туда отправимся? На этом твоем классном байке, что ли?

Диана нахмурилась:

– Нет, не думаю.

Диана рассмотрела несколько вариантов. Легче всего было бы взять машину напрокат, но у нее почти кончились деньги. У Дианы имелась только одна кредитная карта – «Американ экспресс урановая». Пользоваться такой картой опасно, поскольку возобновляемый кредит по ней недоступен и она сделана из обогащенного урана. Немногие торговые заведения принимают урановые карты «Американ экспресс» или разрешают вход с ними в свои помещения, однако она получала двойные бонусные баллы, если кто-то принимал эту карту и оставался в живых.

Диана откинула голову назад и выдохнула вверх, надеясь, что оттуда ей в голову ударит какая-нибудь умная мысль. Она моргнула. Пристально посмотрела в потолок. Ничего.

– А можно взять машину у кого-нибудь на время? – спросила Джеки.

– Стив бы однозначно дал свою. Он всегда такой милый и рад помочь. Но пару дней назад он сделался таким необяза… – Ей в голову ударила умная мысль. – А как насчет вот того?

Почти на самой верхней полке стоял совсем еще не старый «мерседес», который когда-то в спешке заложил молодой человек в сером в тонкую полоску деловом костюме, заляпанном грязью. Роскошный седан был великолепно уравновешен по всей ширине и стоял вертикально на трехметровой деревянной полке.

Джеки улыбнулась и тут же вздрогнула. Улыбка причинила ей боль. Не душевную, а физическую – из-за ушибленных мышц. После аварии она ни разу не улыбнулась.

– Ключи в замке зажигания, – сказала она.

– Отлично, – ответила Диана, но ничего не сделала, поскольку спросила: – А как мы его оттуда?.. Но как ты его сначала туда?..

– Не помню.

– Значит, опять тупик.

– Похоже на то.

Не прошло ни одной секунды, и не произошло никакого действия, однако стоявший на полке «мерседес» оказался на автостоянке. Вокруг женщин располагались ящик с инструментами, след из перьев и большое количество подшипников. В воздухе пахло сгоревшими спичками.

Они довольно долго вникали в эту новую реальность, а затем, как подобает добропорядочным гражданам Найт-Вэйла, отнесли ее к категории необъяснимого и навсегда о ней забыли.

– Похоже, мы сняли ее так же, как я ее туда подняла, – заметила Джеки. Она не помнила, как именно.

– Ух ты! – удивилась Диана. – Ну мы даем. Надеюсь, я хоть чем-то помогла.

– Дорогая, уверена, что да.

– Спасибо.

– Ну что, в путь?

Пока Джеки поднималась наверх к своему столу, чтобы взять кое-что в дорогу, Диана разгуливала по ломбарду, разглядывая заложенные вещи. Она нашла слезу и немного огорчилась из-за того, что ее до сих пор никто не купил, но обрадовалась тому, что Джеки выставила ее на полке на самом видном месте. Потом она увидела нечто, что заставило ее замереть. Под набором изящных фарфоровых статуэток, изображавших молодые пары, совершавшие мыслепреступления и заметавшие следы, стояла мусорная корзина. Поверх нее лежала картонная коробка. Самая обычная коробка из коричневого картона. Диана точно знала, что это за коробка. В таких привозили конверты девятого размера. Подобные коробки были ей знакомы. Единственный офис в Найт-Вэйле, где пользовались конвертами девятого размера, был тот самый, где она до недавнего времени работала.

Она нагнулась, чтобы получше рассмотреть коробку. Ее край подпирал черенок от садовой тяпки длиной в метр с лишним. На металлическом острие тяпки виднелось темно-коричневое пятно со спутанными клочками темно-коричневого меха.

Диана положила тяпку и коснулась крышки коробки. Ей стало грустно. Она не знала, отчего ей стало грустно. Ей стало страшно. Она не знала, отчего ей стало страшно.

Она подняла крышку и увидела. Увидела. И ощутила. И на мгновение ее не стало. А затем она вернулась. Она прижала руку ко рту.

Когда Джеки медленно доковыляла до «мерседеса», Диана уже сидела на пассажирском месте.

– Поехали, – сказала Джеки.

Диана выставила локоть в открытое окно. Она была немного бледна и рассеянно смотрела куда-то вдаль. Джеки точно не знала, что это значит, когда у тебя пропал сын, но думала, что это, наверное, выматывает до полного изнеможения. Она знала, что такое изнеможение. Она знала, что такое боль.

– Все нормально? – спросила она.

– Я заложила к тебе в ломбард слезу, потому что начинался учебный год и мне нужны были деньги, – ответила Диана. – Это была единственная причина. Все остальное я придумала, потому что мне казалось, что так я смогу убедить тебя поехать со мной.

– Я знаю.

– Ну вот и ладно.

Джеки завела машину, нажала ногами на обе педали и под визг шин выехала задним ходом, выпустив облако серого дыма. Агентша в стоявшем неподалеку черном седане фотографировала их отъезд. Каждое фото оказалось испорчено вспышкой, и всякий раз это сопровождалось руганью. Две женщины укатили прочь, оставив на растрескавшемся асфальте стоянки две черных изогнутых полосы, похожих на рога.