Рота - Олег Артюхов

— Какой, Батов? Тот самый?

— Товарищ лейтенант, я не знаю, что значит «тот самый», но пять дней назад мы тут немного повоевали.

— Вот это, да! Да, мы тут за вами с дороги еле-еле горелое железо разгребли. А поле до сих пор ржавым хламом завалено. Надо ребят кликнуть. Такие люди здесь! — восторгался летёха, при этом тщательно изучая мои документы.

Я чуть прихватил летёху за руку:

— Товарищ лейтенант, не надо шуметь. У нас особое задание.

— А-а-а. Ясно. Всё понял. Побегу комполу доложу. А вы располагайтесь, как вам удобно. Держите, — вернул он бумаги. — Свои, отбой, — лейтенант махнул рукой в сторону опушки, и стволы отвернулись.

Когда мои орлы выбрались из машин, изо всех ближних окопов и щелей повылезали воины и потихоньку начали подтягиваться к шоссе. Необычный вид нашей формы, техники и пушек вызывал у пехоты неподдельный интерес, «махра» глядела на нас чуть ли не с открытыми ртами. И, судя по репликам и реакции, было понятно, что по местным понятиям одеты мы были откровенно похабно. Вместе с тем мои бойцы, не обращая внимания на окружающих, тоже разглядывали друг друга и машины на фоне леса, только сейчас осознав смысл камуфляжной окраски.

— Кто здесь старший? — Я обернулся. На шоссе стоял высокий ладный майор с пехотными петлицами с пронизывающим взглядом. Я вспомнил, что видел его около генерала, когда мы сдавали позиции.

— Командир отдельной роты спецназа, старшина Батов. Здравия желаю.

— Хм. Старшина, говорите? Командир роты? — Я понимающе кивнул и протянул комполу удостоверение и предписание из штаба корпуса, заверенное корпусной и армейской печатью. Майор вернул документы и представился, — майор Заклевский, командир полка. Прошу в мой блиндаж.

Отдав распоряжения взводным, я отправился вслед за комполом. Шагая по дороге, а затем по овражку, я всматривался в знакомую местность. Теперь две линии окопов были объединены в общую систему обороны с пулемётными гнёздами, блиндажами и дзотами. В глубине, на тыльном склоне высотки появились землянки и небольшой склад. Чуть дальше в лесу дымила кухня. С другой стороны, от шоссе тоже поднимался дымок. Вокруг было непривычно людно. Навскидку только вблизи дороги разместилось не меньше батальона пехоты с усилением. Наверняка по батальону находились слева и справа.

А впереди открылась панорама, представляющая поистине эпическое зрелище. «Бутылочное горлышко» расчистили от битой техники, которая теперь грудами валялась под откосом, частично погрузившись в болотистый грунт. На истерзанном боем поле и пустыре за прудом на полверсты в глубину сплошь громоздились уже заметно порыжевшие от ржавчины повреждённые и горелые танки, остовы грузовиков и коробки броневиков. Сейчас при дневном свете в спокойной обстановке я сбился со счёта, пытаясь определить количество подбитой вражьей брони.

— Что, старшина, любуетесь сломанным железным кулаком Гудериана? Можете не считать, только здесь по фасу тридцать девять танков и полсотни прочей мелочи.

— Благодарю. В ту ночь так и не удалось ничего толком разглядеть, а, тем более, подсчитать. Видимость никакая, сплошной дым и гарь. А утром мы уже были в дороге. Вот и смотрю сейчас.

— Так лейтенант правду сказал, это ваша работа? Точно. Я вспомнил вас, вы позиции нам передавали. Но тогда видок у вас был: оторви и выбрось.

— Работа не только наша. Два лейтенанта-артиллериста со своими бойцами были с нами. По правде сказать, их четыре пушки и решили исход боя.

— Строгов и Батура? Так они здесь. Теперь у них шесть стволов. Лейтенантов Строгова и Батуру ко мне, — отдал он приказ бойцу.

В пахнущем свежим деревом и смолой блиндаже майора Заклевского веяло приятной прохладой. По фронтовым меркам компол устроился шикарно. Жердяные стены, четыре бревенчатых наката перекрытия, две накрытые плащ-накидками и шинелями лежанки справа и слева. У сколоченного из снарядных ящиков стола с коптилкой из гильзы пристроились те же ящики для сидения. Рядом с завешенным плащ-палаткой входом висел на гвозде автомат ППД. В узком окошке-бойнице в сторону поля смотрел ручной пулемёт. За жердяной перегородкой кто-то орал в телефон, вызывая какую-то «ромашку».

— Присаживайтесь, старшина. Обед у нас закончился, если хотите, могу предложить консервы.

— Спасибо, товарищ майор, я сыт. А, что касается сломанного железного кулака Гудериана, позволю с вами не согласиться. Нам его ещё ломать и ломать. Кстати, опережая ваши вопросы, скажу сразу, сегодня, как стемнеет, мы уйдём на ту сторону. К вам, видимо, ещё не дошёл приказ. Поэтому, строго между нами, по плану контрнаступления, вслед за нами двинет ваша 155 дивизия. К утру вы должны занять Ружаны. Теперь, по существу. Нашей роте придётся столкнуться под Ружанами с танковыми батальонами, а для такого боя стволов и мощности залпа у нас маловато. Завалим, сколько сможем, но они тоже на месте сидеть не будут, расползутся, сволочи. Поскольку батарея Строгова и Батуры у вас, а вам всё равно наступать, не могли бы вы придать их нам для флангового прикрытия. У них прошлый раз здорово получилось.

— Нет, старшина, я не вправе принимать такие решения. Да, и приказа не было.

— Всё равно советую начать подготовку к наступлению, чтобы потом не суетиться.

— Спасибо за совет.

— Хотел спросить, склад-то в лесу ещё стоит?

— Стоит то он стоит, только почти пустой. Тыловики три дня его выгребали. Нам кое-что перепало. Насколько я знаю, сейчас там немного топлива осталось.

— То, что надо. А запас карман не тянет. Перед рейдом зальёмся под пробки и с собой прихватим. Кто знает, как там всё обернётся?

— Да, старшина, работёнка вам предстоит аховая. Не страшно?

— Отбоялись своё. Без патронов идти в штыковую против автоматов было страшнее.

— Лихие вы ребята, как я погляжу. Ладно, отдыхайте. Если будут новости, я вас найду.

Я выбрался из блиндажа, и нос к носу столкнулся с моими летёхами.

— Василий Захарович, вы здесь? — искренне обрадовался Строгов и приобнял за плечи.

— Здравствуйте, Василий Захарович, — смущённо проговорил Батура, но по его глазам я видел, что он тоже рад. Я крепко пожал его руку и по-приятельски тряхнул.

Стоящий в проёме блиндажа компол не скрывал удивления от таких дружеских чувств между каким-то там старшиной и лейтенантами. Ничего оботрётся. Война только началась и со временем гонора у него поубавится. Если жив останется.

Разместив бойцов на отдых, я тоже хотел маленько вздремнуть, но, открыв карту, настолько углубился в размышления, прикидывая варианты рейда и шлифуя план операции, что просидел до