Величайшая в мире ложь или Никому не отдам - Теодора Игнатова

Сестра значит, метнувшись, со всего маху отвешиваю Нестерову звонкую затрещину. До конца не осознав, что творю. Он схватившись за красную щёку изумлённо на меня пялится. Но хоть уже не перепуганно. Девка так же, только ещё и рот раскрыв. Тяжело дышу, лёгкие горят огнём, внутри полыхает ненависть. На выступлении значит? Поверила дура тупая лживому бабнику. Попятившись задом отхожу от них, прожигая Димку диким взглядом. И уже готова бежать, только бы не наброситься на него в истерике. Он понимая моё намерение, мгновенно приходит в себя, хватает за локоть больно сжав и тащит вон из парка. Пытаюсь вырвать, так нет, мёртвой хваткой вцепился.

— Сестра значит?! Отпусти!

— Закрой рот!

От изумления аж торможу, он рванув дёргает за собой. Синяков не миновать. Совсем оборзел, так со мной разговаривать. Рот затыкает!

— Со своей шлюхой так разговаривать будешь! — рычу в голос. — Убрал от меня свои лапы!

Горланю на всю улицу, виду не подаю, что мне больно. Сама еле терплю, готовая взвыть. Отпускает, почти дотащив до машины. Отскакиваю от него.

— Не подходи ко мне! Не трогай меня! Исчезни, Нестеров! Исчезни навсегда! — ещё чуть-чуть и разревусь, быстро моргаю и пячусь от него.

Не останавливает, смотрит злющими глазами. Вот-вот набросится и придушит. Ухожу, ухожу в желании уйти навсегда. Просто не переживу, если узнаю, всё чего я не знаю. Шлюхи, гостиницы, стрип клуб… А слёзы всё таки потекли. Нет, не ревела, просто молча утирала и шла домой. В мыслях такое творится, что мне кажется мозг уже не сможет прийти в норму. Как я буду сдавать экзамены? Вспомнила… Майские праздники пролетели, почти середина месяца и там уже рукой подать до экзаменов. А в моей голове совсем не школа, там либо ненависть к Нестерову, либо он же и голый. Несколько раз выдыхаю, не знаю кто дома, должна успокоиться.

Пешая прогулка сожрала ненависть и слёзы, к родной улице подхожу почти спокойная, осознав, что у меня новая проблема. Рюкзак у Димки в машине, я врезала ему по морде, а он меня не остановил, позволил уйти. Тяжёлый вздох со стоном вырывается сам по себе. Вот и поговорили.

В десяти метрах его машина, смотрит на меня яркими, по неземному прекрасными глазами. Ой, дура… Останавливаюсь, боясь подойти ближе. Не хочу начинать новый разбор полётов, так же понимаю, как только окажусь дома начну сходить с ума без него. Так смотрит, понять бы ещё, как, но внутренности дрожат.

Нарушаю молчание первая.

— Зачем ты приехал? — а голос-то оказывается дрожит.

Молча подходит и сгребая крепко обнимает. Душа моя болезненно переворачивается. Чего угодно ожидала, но не этого. Так тяжело дышать, эмоции шкалят зажимая лёгкие. Неужели понял вину свою? Угрожает Антону расправой, а сам.

Обнимаю в ответ, ну, как отказать себе в этом. Я просто не знаю, как это сделать. Одно касание и вся твоя.

Садимся в машину под зорким взглядом соседки. Караулит что ли нас, постоянно тут, как тут. Уезжаем недалеко, скрываясь от любопытных глаз. Какое-то время молчим.

— Давай сейчас всё решим, потому, что я больше не могу. С ума сойду просто! — начинает он.

— Что решим? Что ты можешь решить со своей сестрой? — остановиться не смогу, если понесёт, но такое не забудешь за пол часа.

— Алис, пожалуйста… Это не я сказал.

— Ты позволяешь себя лапать этой шлюхе.

— Она не шлюха, она стриптезёршей работает.

— И по совместительству шлюхой. Да какая разница кем, это одно и то же. Скажи ещё, что у вас с ней ничего нету. В гостиницу вместе спать ходите?

— Было, до тебя.

— Но ты продолжаешь…

— Один раз я был в стрип клубе, с того момента, как познакомился с тобой. Один раз, Алис. Пошли с пацанами, посидели и всё. Потом никакой гостиницы, потом я к тебе поехал.

— Очень приятно слышать, он от стриптезёрш ко мне поехал! Выговариваешь за Антона, угрожаешь ему, а сам… — снова потряхивает от злости.

— Алиса, хватит! — орёт он на меня. — Хватит! Я больше не могу, свихнусь нахрен! Не хочу больше этих разборок, мучений. Слышишь, не хочу! Просто хочу любить тебя.

— Любить?!

Хватает ладонями за лицо придвинувшись вплотную.

— Я знаю, что ты хочешь сказать! Какая любовь, мы вот совсем ничего знакомы, не вешай мне лапшу. А мне хочется говорить тебе: люблю тебя, не могу без тебя. С ума схожу без тебя, двадцать четыре на семь хочу тебя.

Смотрит в глаза, от его воплей во мне всё дрожит. Я и сама дура уже говорю: люблю тебя Нестеров, не могу без тебя. Но только про себя. Вслух продолжаю молчать. Понимаю, если сейчас поцелует, то всё, пиши пропала, и я дура возле его ног.

— Ты сам сказал постелью проблем не решить.

Отпускает лицо, садится ровно, смотрит перед собой.

— Не решить. Приехал, потому, что понимаю тебя. Ты умнее, чем я поступаешь. Идиот, кинулся на Антона, а ты на меня. Перестаю соображать, когда дело касается тебя. Мозгами понимаю, Антон вообще малолетка, я ж не могу бить малолетку, не совсем ещё умом тронулся. Но я не могу терпеть и не собираюсь его подкатываний к тебе. Алис, это к тебе претензия. Ты мне глаза раскрыла. Вот, если скажешь, что он тебе проходу не даёт, тогда я буду разговаривать с ним, а так, мне надо разговаривать с тобой. Почему ты позволяешь?

— Видела я уже, как ты с ним разговариваешь.

— Я не могу выносить, когда он подходит даже к тебе.

— А я даже и не знаю, кто там к тебе подходит, кто звонит, кто пишет. Сколько их там!

— Никто ко мне не подходит.

— Я уже видела, я всё сегодня видела!

Обречённо мотает головой.

— Алис, клянусь тебе, мне никто не нужен. В моей голове только ты.

Обнимает и я тут же растаяла. Ему нельзя ко мне прикасаться, мозг отказывает за долю секунды.

— Предлагаю остыть сегодня, хватит уже истерик. Давай с завтрашнего дня с чистого листа?

— Давай, — отвечаю без раздумий.

— Мне надо идти, уже должна быть дома.

— Да, я помню… — целует нежно, ласково. — Я люблю тебя, Алис, и никому не отдам.

Сердце бьётся быстро-быстро, целуя сама. Я тоже люблю тебя Дима Нестеров,