Не на жизнь, а на смерть - Иэн Рэнкин

Ребус узнал его голос еще до того, как вспомнил его лицо. Это он был судьей в деле Уоткиса. Боже правый, он угнал машину с судьей!

– Если вы меня и вправду похитили, – продолжал судья, – не могли бы вы разрешить мне позвонить жене? А не то у нее отбивные подгорят.

Позвонить! Ребус снова опустил глаза. Прямо под приборной доской, между водительским и пассажирским креслами, он увидел аккуратненький черный телефон.

– Вы не возражаете, если я воспользуюсь вашим телефоном? – спросил он, пытаясь изобразить приветливую улыбку.

– Пожалуйста.

Ребус схватил телефон и принялся неловко набирать номер, в результате чего машина неистово завиляла.

– Нажмите кнопку, на которой написано «TRS», – подсказал судья.

– Спасибо, ваша честь.

– Вы знаете, кто я? Мне показалось, что ваше лицо мне знакомо. Мы с вами уже где-то встречались?

Ребус ничего не ответил; набрав номер, он ждал ответа. Казалось, целую вечность никто не брал трубку. А тем временем «БМВ» проворно проскользнул на желтый свет.

– Держитесь крепче, – сказал Ребус, оскаливая зубы. Отчаянно сигналя, он обогнул ряд застывших в ожидании машин и вылетел на перекресток. Едущие справа и слева машины резко затормозили, причем одна из них, не успев затормозить, врезалась в другую; какой-то мотоцикл занесло прямо на грязный тротуар. Но они проскочили. «БМВ», все еще не подозревающий о погоне, был пока хорошо виден, его от них отделяло пять или шесть машин.

Наконец кто-то взял трубку.

– Говорит Ребус. – И добавил для спокойствия судьи: – Инспектор-детектив Ребус. Мне нужно поговорить с Флайтом. Он на месте?

Молчание. В трубке что-то потрескивало; было такое впечатление, что связь вот-вот прервется. Ребус, прижимая трубку щекой к плечу, неистово крутил руль, вписываясь в повороты – сначала в один, потом в другой.

– Джон! Ты где? – задребезжал в трубке отдаленный голос Флайта.

– В машине, – отвечал Ребус, – в машине, которую я угнал. Я преследую Чамберса. У него Лиза Фрейзер. Не думаю, что она догадывается, что он и есть Оборотень.

– Но скажи мне, Джон, ради бога, ты уверен, что это он?

– Спрошу у него, когда поймаю. Ты посылал машины в Олд-Бейли?

– Ну, я послал одну.

– Да, это щедро. – Ребус посмотрел вперед. – О, черт! – Он резко затормозил, но было уже поздно.

Какая-то старушка не спеша трусила по пешеходному переходу, везя за собой хозяйственную сумку на колесиках. Ребус вильнул рулем, но был не в силах обогнуть тележку. Она взвилась, словно пушечное ядро, разметав по воздуху все свое содержимое: яйца, масло, муку, корнфлекс, дождем посыпавшиеся на асфальт. Ребус услышал, как она завизжала. В худшем случае он сломал ей руку. Нет, в худшем случае она умрет от шока.

– Вот черт, – пробормотал он сквозь зубы.

Судья, повернувшись, смотрел в заднее окно.

– Я думаю, с ней ничего страшного не случилось, – успокоил он.

– Джон? – снова задребезжал голос Флайта. – Это кто у тебя там разговаривает?

– Ах да, – вспомнил Ребус, – это судья. Я угнал его «ягуар». – Он включил «дворники», чтобы счистить с ветрового стекла блинную муку.

– Что ты сделал?! – взревел Флайт.

«БМВ» все еще был виден. Но он немного притормозил, вероятно заметив дорожный инцидент с хозяйственной тележкой.

– Не бери в голову, – ответил Ребус, – слушай, подгони сюда патрульные машины. Мы сейчас на… – Он выглянул из окна, силясь разглядеть хоть какой-нибудь опознавательный знак.

– Хай-Холборн, – подсказал судья.

– Спасибо, – поблагодарил Ребус, – мы сейчас на Хай-Холборн, Джордж.

– Подожди минутку, – сказал Флайт.

Раздался приглушенный щелчок (он переключился на другую линию), потом в трубке снова зазвучал его голос.

– Пожалуйста, Джон… – устало проговорил Флайт, – скажи мне, что все эти безобразия – не твоих рук дело. Наши коммутаторы того и гляди взорвутся.

– Пожалуй, все-таки наших, Джордж. Мы перевернули дорожный знак, спровоцировали пару аварий, а минуту назад раскидали по всей мостовой покупки бедной старушки. Да, это наших рук дело.

Флайт едва слышно застонал.

– А что, если это не он, Джон? Что, если ты ошибаешься?

– Тогда я по уши в дерьме, Джордж, и, вероятно, мне придется узнать, что такое пособие по безработице, а то и загреметь в тюрьму. А пока пришли сюда наконец чертову подмогу! – Ребус взглянул на телефонную трубку. – Судья, помогите мне. Как надо?…

– Просто нажмите «Выключить».

Ребус сделал, как было велено, и подсветка на кнопках погасла.

– Спасибо, – сказал он.

Движение постепенно замедлялось, впереди зажегся красный свет.

– Если вы снова надумаете позвонить, – продолжал судья, – я могу вам посоветовать воспользоваться бесконтактным способом связи. Просто наберите номер и не трогайте трубку. Вы сможете прекрасно слышать вашего абонента, а он – вас.

Ребус закивал в знак признательности.

Судья придвинулся вплотную к его уху, выглядывая через его плечо на дорогу.

– Итак, – взволнованно проговорил он, – вы полагаете, что Малькольм Чамберс стоит за всеми этими убийствами?

– Абсолютно верно.

– А какими доказательствами вы располагаете, инспектор?

Ребус рассмеялся и постучал себя по голове:

– Только этими, ваша честь, только этими.

– Замечательно, – сказал судья. Казалось, он что-то обдумывает. – Мне всегда казалось, что Малькольм – весьма странный молодой человек. В суде он безупречен, выдающийся обвинитель, и все такое. Умеет заигрывать с публикой. Но вне зала суда становится другим, совершенно другим. Таким замкнутым, угрюмым, словно его мысли блуждают где-то далеко-далеко.

«Да уж, – подумал Ребус, – надо полагать, его мысли совсем заблудились, раз уж он перешел черту и оказался за гранью».

– Хотите с ним поговорить?

– А вы думаете, я гоняюсь за ним, чтобы заключить с ним пари?

Судья хихикнул и показал пальцем на телефон.

– Я имел в виду, не хотите ли вы поговорить с ним прямо сейчас?

Ребуса прошиб холодный пот.

– Вы что, хотите сказать, у вас есть его номер?

– О да.

Ребус обдумал предложение и покачал головой:

– Нет. У него в машине пассажир. Ни в чем не повинная женщина. Я не хочу, чтобы он запаниковал.

– Понятно, – отозвался судья, откидываясь на сиденье. – Да, я полагаю, вы правы. Я об этом как-то не подумал.

А потом в салоне нежно запиликал звонок. Это был телефон: его дисплей зажегся и замигал. Ребус передал трубку судье.

– Наверное, это вас, – сухо проговорил он.

– Нет, – сказал судья, – положите трубку и нажмите кнопку «Принять». – Ребус так и поступил. Только потом судья заговорил: – Да?

Голос был ясным и четким:

– Эдвард! Это ты меня преследуешь?

Это был голос Чамберса; вероятно, он был в приятном расположении духа. Судья воззрился на Ребуса, который сам не знал, что делать и как ему помочь.

– Малькольм? – спросил судья, стараясь не терять самообладание. – Это ты?

– Надо полагать. Ты буквально в нескольких метрах от меня.

– Правда? А ты на какой дороге?

Голос вдруг изменился и заговорил с плохо скрываемой злобой:

– Кончай валять дурака, Тед! Кто там ведет твою долбаную машину? Это ведь не ты за рулем, у тебя даже прав нет! Кто это?

Судья снова посмотрел на Ребуса, ища поддержки. Они оба затаили дыхание и наконец услышали отдаленный голос Лизы:

– Что происходит? – повторяла она. – Что случилось?

Потом тишину прорезал голос Чамберса.

– Заткнись, сука! Ты свое получишь! – визжал Малькольм. Его голос сделался вдруг необыкновенно высоким, словно у плохого актера, играющего женскую роль; от его воплей у Ребуса зашевелились волосы на голове. – Ты свое получишь! – Затем он снова заговорил в трубку: – Алло? Кто там? Кто это? Я слышу, как ты сопишь, ты, кусок дерьма!

Ребус закусил губу. Ответить или сохранять молчание? Он решил промолчать.

– Ну хорошо, – со вздохом проговорил Чамберс, – сейчас она вылетит вон.

Ребус увидел, как открылась пассажирская дверца «БМВ», свернувшего на тротуар.

– Что вы делаете?! – закричала Лиза. – Нет, нет! Отпустите меня!

– Чамберс! – взревел Ребус, схватив трубку. – Оставь ее в покое!

«БМВ» вырулил обратно на дорогу, дверца захлопнулась. Никакого ответа.

– Эй, привет, – глумливо заговорил наконец Чамберс, – с кем имею честь говорить?

– Меня зовут Ребус. Мы встречались в…

– Джон! – Это был голос Лизы, испуганный, на грани истерики. Глухой звук удара болью отозвался в сердце Ребуса.

– Я сказал, оставь ее в покое! – заорал он.

– Я слышал, – отозвался Чамберс, – но ты сейчас вряд ли можешь мне что-либо приказывать. По правде говоря, теперь, когда я знаю, что вы знакомы, положение делается еще более пикантным, верно, инспектор?

– Ты меня помнишь?

– Я знаю всех, кто так или иначе связан с делом Оборотня. Меня с самого начала заинтересовало это дело – по вполне очевидным причинам. Рядом со мной всегда оказывался кто-нибудь, готовый поделиться всем, что было ему известно.