Ночь над Cербией - Дмитрий Черкасов

– Извини, плохо соображаю... Не высыпаюсь... Да, пожалуй, ты прав. И не “пожалуй”, а на сто процентов... И что ты предлагаешь?

Американец с гордостью улыбнулся. Наконец он перестал быть обузой.

– Двигаемся по хребту налево. Рано или поздно выйдем к снайперской точке. В секрете максимум трое, так что мы их уделаем... Нападения сзади они вряд ли ожидают, все их внимание должно быть сосредоточено на долине. В два ствола мы их положим за секунду.

– А шум?

Джесс умолк и почесал щеку, на которой уже обозначилась рыжеватая щетина.

– Об этом я как-то не подумал... Если прижать пистолет к телу, то шума не будет. Но нет гарантии, что мы сможем подобраться так близко...

Рокотов покопался в карманах, извлек упаковку презервативов и продемонстрировал Коннору.

– Вот решение.

Американец посмотрел на русского с опасливым выражением, никак не соответствующим серьезности момента. Более того, Коннор рефлекторно отодвинулся от Владислава.

Тот вскрыл упаковку и вытащил розовую усатую резинку.

– Славненько, – биолог поднял глаза и встретил напряженный взгляд Кудесника. – Что с тобой?

– В каком смысле?..

Влад посмотрел на зажатый в руке презерватив, потом на пилота, потом снова на резиновое изделие “номер два”... и согнулся от хохота.

– Ты что... подумал... – сквозь приступы смеха выдавил он, – что я... с тобой... – Рокотов вытер слезы и немного успокоился. – Эта штука совсем не для этого...

Новый приступ веселья не дал ему закончить фразу.

Спустя полминуты Владислав успокоился.

– Ну ты даешь! Запомни, Джесси, я – не гомик, никогда им не был и даже ни одного знакомого “голубого” у меня нет. Так что в этом смысле я абсолютно безопасен.

– Ну, это твое личное дело, – примирительно заявил Коннор, – “голубые” такие же люди, и я не испытываю к ним антипатии... Просто я подумал...

– Что мы с тобой тут сольемся в экстазе?! – опять заржал Рокотов. – Брось ты эту фигню! Кондомы существуют не только для того, чтобы предотвращать демографические взрывы и от СПИДа обезопаситься. Учись, студент...

Биолог надул презерватив, ловко нацепил его на ствол “вальтера” и место соединения обмазал сосновой смолой. Теперь дуло заканчивалось надутой колбаской, конец которой украшали усики.

– Самое сексуальное оружие в мире. Жаль что одноразовое, – Влад потряс пистолетом. – При выстреле раздается хлопок, как от лопнувшего воздушного шарика. К сожалению, такую пушку можно носить только в руке. Ни в карман, ни в кобуру не поместится.

Летчик восхищенно посмотрел на модернизированный пистолет.

– Круто! А сработает?

– Обязательно. Согласно законам Гей-Люссака и Бойля-Мариотта... Кстати, о Гей-Люссаке ничего дурного не думай, – биолог опять развеселился. – Ну, ты меня уморил...

– Бывает, – развел руками американец, – извини... У нас в Штатах сейчас столько педиков, что иногда уже переклинивает. Их даже в армию берут.

– Серьезно? – удивился Влад. – И как они там?

– Не знаю, – Коннор передернул плечами. – К нам пока ни одного не попадало. А в пехоте, знаю, есть...

– Ив элитных частях, типа “людей-лягушек”?

– Не-ет, исключено. Ни у “тюленей”, ни у “зеленых беретов” этих ребят нет. Хотя, конечно, педики и орут про дискриминацию, но спецназ пока держится.

– Это хорошо. А то не очень приятно, если сюда за тобой прилетят напомаженные манерные “спасатели”, – Рокотов снова хмыкнул. – Ладно, давай попробуем пройти до той вершинки, а там посмотрим. Таблеточку не хочешь? – Он расстегнул клапан аптечки и достал пузырек с фенамином.

– Это что?

– Так, – Владислав протянул ему лекарство на ладони. – Только не подумай, что я наркоман. Объясняю: это медицинский препарат, позволяющий долгое время не спать и быть бодрым. Основной компонент наркотик, но я знаю дозировку, чтоб здоровье не повредить... В нашем положении без допинга не обойтись, мы уже почти двое суток на ногах.

– Это не очень опасно?

– Если не злоупотреблять.

– Давай, – махнул рукой американец. – Я тоже хреново себя чувствую...

– Золотой ты мужик, Джесс, – Рокотов сморщил нос. – Можешь смело ехать в Россию. Не пропадешь... Надо – значит, надо! По-нашему.

Коннор широко улыбнулся.

Блок “А” с двумя зажатыми ракетами в треснувших вдоль своей длины шахтах продолжал крутиться вокруг оси. С каждым витком траектория обломков снижалась, некоторые уже стали нагреваться от трения в верхних слоях стратосферы. От них отваливались мелкие куски обшивки, но сами боеголовки пока были не повреждены.

Плавное снижение не должно было сказаться на ракетах. Рассчитанные на попадание в атмосферу практически под прямым углом, реактивные снаряды выдерживали температуры на порядок выше, чем при падении спутника на землю. Керамические пластины, защищавшие термоядерные заряды, были рассчитаны на пять тысяч градусов.

Хуже дело обстояло с твердотопливными ускорителями. Разработанные для мгновенного разгона боеголовок, двигатели от нагревания могли взорваться и повредить “изделия”. Потому автономные компьютеры ракет приняли решение отстрелить ставшие потенциально опасными ускорители, уже подававшие в центральные схемы сигналы о перегреве внешних оболочек.

В пиропатроны экстренного сброса разгонных блоков поступил кислород , и криотронные взрыватели сожгли свои вольфрамовые нити. Порошок сдетонировал, и двигатели оторвались от боеголовок вместе с обшивкой “Радуги”, всееще удерживавшей ракеты в плену смятой оболочки. Заряды, освободившись от ненужных ступеней, немного сблизились и пошли на следующий виток, почти параллельно 42-му градусу северной широты.

Один за одним обломки КН-710 входили в плоскость вращения коммерческих и военных спутников. Но вероятность столкновения в околоземном пространстве столь мала, что большинство из них не приближались к другим объектам ближе чем на сто километров.

Американец оказался совершенно прав. Они прошли каких-то полтора километра и в полусотне метров под собой увидели двух расположившихся меж камней стрелков. Снайперы лежали совсем рядом, искусно замаскировавшись в росших по склонам горы кривых кустиках.

Без доступа кислорода взрыв в безвоздушном пространстве невозможен.

– Да, – летчик почесал затылок. – С пятидесяти ярдов из пистолета прицельно не попадешь... Можно гранатой.

– Во-первых, у меня одна осталась, и, во-вторых, слишком шумно. Не пойдет. Я хочу одного взять живым.

– Для допроса? – оживился Джесс.

– Не только. Есть у меня идейка, как этих сволочей до смерти перепугать. Кудесник нахмурился.

– Ты не будешь его пытать? Влад криво усмехнулся.

– Не буду... Я, видишь ли, пытать не умею и, скорее всего, не смогу. Поугрожать – да, это сколько угодно, даже скальпелем перед глазами поиграю. А вот вырывать ногти или что-то подобное еще сотворить – вряд ли... Так что постараемся обойтись без традиционных пыток. Если, конечно, удастся взять живым хотя бы одного...

– Может, внимание отвлечем, швырнем камень куда-нибудь в сторону?

– Не поможет, – покачал головой Рокотов. – Примитивно. Они на такие фокусы не покупаются. Лучше придумаем, как незаметно спуститься...

Коннор подполз к краю обрыва и внимательно посмотрел вниз.

– Ну что?

Летчик покрутил головой и вернулся.

– Под ними – отвесная стена. Следовательно, пришли они сюда другим путем, вдоль склона. Смотри: слева от них рощица, а дальше – пологий откос. Если подобраться оттуда, то мы выйдем им точно в тыл.

– Давай попробуем. Мы для них пока в “мертвой зоне”...

Место для спуска избрали за иссеченным ветрами и временем утесом в двух сотнях метрах от снайперов. Влад обвязался веревкой и лег за овальный камень, исполняющий роль страховочного ворота. Джесс резко спустился на площадку в десяти метрах от хребта.

Веревка дважды дернулась в руках Рокотова, и тот подобрался к краю. Коннор, подняв голову, жестами показал, что все в порядке.

Биолог тщательно проверил узел, поскольку предстояло спускаться самостоятельно, и аккуратно сполз вниз. Освободив один конец, он стянул веревку и снова смотал ее. Летчик с двумя пистолетами, стволы которых украшали натянутые презервативы, контролировал окружающую обстановку.

– Теперь можно добраться до рощи, – шепнул Кудесник.

– Хорошо, давай пушку, – согласился Влад и получил один из “секс-пистолетов”. – Только не стреляй сразу, я попробую одного выключить руками.

– А сможешь? – засомневался Коннор.

– Вот об этом не волнуйся. Есть опыт. И прецеденты уже бывали...

Американец молча кивнул.

Ненад Кротович с досадой отшвырнул график дежурств, оперся локтями о стол и положил голову на ладони. Идиотизм начальства злил все больше и больше.

Мало было установить жесточайший пропускной режим, из-за которого курьерам с материалами приходилось ждать по несколько часов, прежде чем их пустят внутрь здания, так теперь еще и это: график посменной работы всех без исключения сотрудников предполагал сутки через трое дежурить на рабочих местах, дабы правительство, ежели у него возникнет такая блажь, могло обратиться к нации с тем или иным заявлением. Причем в график были включены не только персонал служб новостей, который и так не покидал телецентра, но и все технические работники.