Темная сестра - Грэм Джойс

— Да.

— Аннис. Ты вела нас за собой в танце.

— В танце? — все еще шепотом.

— Кто ты?

— Я Аннис. Я всего лишь маленькая птица.

— Ты пугаешь людей. Маленького Сэма.

Она продолжала с трудом сглатывать.

— Ты причиняешь людям боль.

Она открыла глаза и посмотрела на него. В глазах ее сверкнула вспышка, испугавшая Де Санга.

— Это они сделали мне больно. Они сделали больно. Она ловила ртом воздух.

— Ты хочешь пить, Аннис?

Она кивнула, и он протянул ей стакан воды. Она обхватила стакан пальцами и стала судорожно пить.

— Кто ты, Аннис?

— Целительница. Я никому не вредила. Священники. Они пришли за мной.

— Как Белла.

— Белла слабая.

Она снова закрыла глаза. Де Санг взял у нее стакан.

— Аннис? Аннис? Слушай меня, Аннис.

Но она не отвечала. Она тяжело дышала, грудь ее заметно поднималась и опускалась, а из горла доносилось слабое дребезжание.

Потом она сказала:

— Ты священник.

— Нет, — возразил Де Санг. — Я целитель. Как ты.

— Нет, ты священник. Новые слова. Новые боги.

— Едва ли ты знаешь меня, Аннис.

— Нет. Я знаю тебя. Ты был там. Ты был священником. И Аннис ушла, а Мэгги проснулась, дрожа всем телом.

43

Эш погрузился в раздумья. Визиты к Мэгги, которые неохотно позволял ему Алекс, не убедили его в том, что она чувствует себя лучше. В этом вопросе их с Алексом мнения совпадали. Эш решил навестить старую Лиз, потому что больше ему не с кем было поделиться. Он изливал ей свою тревогу в таком возбуждении, что стучал пальцами о чашку с чаем.

— Да, дела, — сказала Лиз, когда он выговорился.

Он сидел под ее старинными часами, маятник раскачивался из стороны в сторону, а негромкое тиканье разгоняло тишину. Хозяйка пожевала щеку и погладила собаку.

— Да уж, дела. Ты ведь очень по ней тоскуешь, верно? — спросила она, — Что же ты так легко ее уступил?

— Мне вовсе не было легко, Лиз. Но дети — она погибала в разлуке с ними. К тому же в глубине души она любит Алекса, я знаю, что любит. И хотя ей так не казалось, я стоял между ними.

— Очень уж ты хороший, Эш. Иногда люди бывают такими хорошими, что даже слишком.

— Она больна. Сильно больна.

— А как насчет того, кто ее посещает? Что ты о нем скажешь?

— О психологе? Не знаю. Она ему доверяет. Но возможно, этого недостаточно.

— Она верит ему, да? — уточнила старая Лиз, призадумавшись.

— Что вам известно, Лиз?

— А сколько ты мне заплатишь? — расхохоталась Лиз.

Гость усмехнулся, но хозяйка не услышала в его смехе особой радости. Она чопорно встала и взяла у него чашку.

— Ох, до сих пор все кости ломит после той прогулки.

Она взяла из кладовки бутылку бузинного вина и налила им по стаканчику.

— Уж я-то знаю, — пробормотала она, — ту, которая завладела Мэгги и не отпускает. Я ее видала.

— Видала? Что значит — «видала»?

— Она все вокруг детей ошивалась. Однажды была и в моей кладовке. Видала я ее, можешь не сумлеваться.

— Вы говорите о той, что зовется Аннис?

— Мы не называем имен, верно? Уж это ты должен знать, если вообще что-то знаешь. Мы не называем имен, но — да, это она. Я присматривала за детьми, а потому я была... супротив ее... скажем так.

Эш погладил бороду.

— Она что, вроде духа, пытающегося завладеть Мэгги?

Старуха взмахнула рукой:

— Недалекий. Ох и недалекий же ты, Эш. Ничего-то ты не знаешь. Этот дух не пытается войти в Мэгги. Этот дух пытается из нее выбраться. Как ты вообще надеешься хоть что-нибудь понять, если ты такой недалекий?

— А как насчет той, что зовется Беллой?

— То же самое.

Эш покачал головой.

— Мэгги сказала мне, что все началось с птицы. С черного дрозда.

— Ну да, Мэгги и мне это рассказывала. И она была вроде тебя — такая же недалекая, не понимала этого, не знала того. Только языком чесала, да и все. Я сказала ей: нет, птица не пыталась в тебя войти, она пыталась выбраться наружу, но она этого не видела.

— Может, это фамильяр?[3]

— Как хочешь, так и зови. Сперва птица, потом та, что у нее за плечом, потом еще одна...

— Аннис и Белла.

— И другие. Чем ты сильнее, тем их будет больше. Все они в тебе. И они выйдут, если ты один из них. И всех их можно использовать. Но если ты неосторожен и выбираешь неверный путь, тогда что же, они захотят попользоваться тобой, верно?

— Но почему Аннис нападает на детей?

— А кто еще отнимает мамочкино время и все прочее? Дети истощают ее жизненную силу. Вот она и не хочет этого — та, о ком мы говорим. Она хочет убрать их с пути, чтобы больше жизненной силы досталось ей. Особенно парнишка. Он отнимает много сил. Вот она и охотится за ним. А в миленькой девчушке есть что-то, чего она боится.

— В Эми?

У Эша голова пошла кругом.

— Тот случай с черным дроздом. Когда все началось. Мэгги вдохнула в него жизнь. Сама я такого не делала и не видела. Но верю в это. Потому что, помяни мои слова, в тот день в воздухе было еще кое-что, кроме Мэгги с ее способностями.

— Лиз, я вас не понимаю.

Старуха отхлебнула бузинного вина и причмокнула.

— Это потому, что ты недалекий. Ты хочешь, чтобы тебе все разложили по полочкам. А тогда это уже не то, что есть на самом деле.

— Продолжайте.

— Нет уж, я сегодня наговорилась.

Старуха уставилась на коврик под ногами.

Через некоторое время, проведенное ими в полном молчании, хозяйка закрыла глаза. Судя по ее дыханию, она уснула. Часы тикали. Один или два раза она причмокнула во сне, а в какой-то момент захрапела, и звук этот напоминал пилу.

Эш посмотрел на пол, а потом на колли, лежавшую у ног старухи. Собака навострила уши и поглядела на него — дружелюбно, но беспомощно. Эш подумал, что надо бы встать и не тревожить сон Лиз; едва ли от нее стоило ждать совета. Но вдруг его тело пронзил острый спазм, а старуха открыла глаза.

Ее палка упала на пол. Она нагнулась и подняла ее.

— Да, пора уж тебе идти, — пробормотала она вставая, чтобы его проводить.

Эш был слегка удивлен. Обычно ему приходилось терпеть старухины насмешки каждый раз, когда он собирался идти.

— Она что-то потеряла, Эш. Когда меняла обличье. Когда летала. Она потеряла частицу себя, и теперь должна ее снова найти.

— А где искать?

— А что тебе твоя мамочка говорила, когда ты что-нибудь терял? Ищи там, где потерял.

Лиз проводила Эша до самой калитки.

— Пускай этот, — промолвила она, — спросит ее про «Поющую цепь».

— Про «Поющую цепь»?

— Да, верно. А еще про «Колыбельную смерти». Пусть спросит.

— А что это?

Похоже, Лиз на него рассердилась. Она подняла свою палку.

— Тебя это не касается. Тебе и знать этого не надо. А теперь проваливай и скажи ему.

— Вот еще что, Лиз. Все эти разговоры о темной сестре. Темная сестра — Аннис? Или Белла? Или эти духи, которых она видит, когда летает? Или это она говорит о Гекате? — («Или о вас?» — добавил он про себя.) — В общем, я не понимаю.

— Неужто ты такой недалекий, потому что мужчина? — спросила старуха, — Да все они — ее темная сестра. Она принимает разные обличья. Но есть только одна настоящая темная сестра, — Лиз постучала себя по виску, — и живет она вот здесь.

Эш покачал головой и побрел к машине. Он сел за руль, повернул ключ зажигания и посмотрел в зеркало заднего вида. Старая Лиз стояла у калитки, глядя на него, а колли сидела с ней рядом. Лиз показывала на него палкой.

Эш зашел к Де Сангу в клинику и все ему рассказал. Реакция доктора была откровенно скептической.

— Пока что все, с чем мы работаем, находится исключительно в пределах сознания Мэгги. Белла — персонаж из дневника, выученного Мэгги почти что наизусть. Похожая история с Аннис. Алекс утверждает, что большая часть дневниковых записей принадлежит ей самой и что она просто использует фрагменты информации, всплывающей в результате археологических раскопок в замке.

— А вы что об этом думаете?

— Да какая разница? Ее поведение, ее здоровье — вот что важно. А она хочет выздороветь. Потому-то она и написала имя Аннис шпионскими чернилами. Это показатель того, что ее подсознание стремится к самоисцелению.

Эш покачал головой:

— Это еще не все. Я знаю, вы считаете, что она просто сплетает вокруг своей жизни историю. Но вам не кажется, что у этого духа, у Аннис, может быть и собственная жизнь?

Де Санг пристально посмотрел на Эша.

— Я психолог, — сказал он, — а не гребаный мистик.

Но Де Санг уже почти исчерпал свои возможности. В раскопках он натыкался на один и тоже непробиваемый фундамент. Стараясь путем гипноза извлечь на свет личность Аннис, доктор хотел добиться объединения Мэгги, Беллы, Аннис и всех остальных. И ради этого был готов на все. Он решил устроить длинный сеанс, надеясь, что усталость хотя бы слегка изменит реакцию пациентки.