Нектар Полуночи - Ева Гончар

Перед ним была картина, вернее, репродукция на холсте, натянутая на тонкую деревянную раму. А на картине — то, что мог видеть только он один!

Не бывает таких совпадений!!! Ни одной живой душе он не пересказывал своих прекрасных и диковинных снов. Кто, каким образом ухитрился узнать о его ночных приключениях? Сюжет картины — двое в пустой комнате, залитой лунным светом — не просто совпадал с сюжетом последнего сна. Мелкие детали были изображены с такой точностью, с какой, наверное, не смог бы их изобразить сам Притворщик. «Когда-то Центр контролировал каждый мой шаг и каждый вздох, — подумал он мрачно. — Но в мои сновидения никогда не вторгались даже там!» Джарод был совершенно уверен: никакой техники для чтения снов у человечества пока нет. Но картина — вот она, пахнет деревом, шершавится холщовой изнанкой. В её существовании сомневаться не приходится. Что же тогда водило рукой неведомого художника?

А мисс Паркер? Какие сны снились ей? Какую картину она получила? Мужчина зажмурился, стараясь поймать ускользающую мысль, словно отгадка витала где-то совсем рядом… но чуда не произошло. Бросил взгляд на часы — в Делавэре сейчас одиннадцать, — вздохнул и принялся звонить. Он перебрал все известные номера ему номера мисс Паркер — ни один из них не ответил. С каждым новым длинным гудком Притворщик волновался о ней всё сильнее. Что за чёрт?! Ей же положено всегда быть на связи! Дозвониться до Сидни тоже не удалось. Осадив себя: «Только без паники! У них там событие века — должно быть, весь Центр стоит на ушах», — он решил позвонить позже.

Ещё один вопрос: откуда, собственно, взялся этот невозможный подарок? Здесь его, разумеется, оставил мистер Гриффит, постеснявшийся будить своего гостя — а значит, старик, как минимум, знает, кто принёс пакет… или даже причастен к появлению оного. Джарод выглянул в темноватый коридор второго этажа и позвал:

— Эйб! — но ответа не прозвучало.

Пройдя по всем комнатам и спустившись в магазин, он убедился, что антиквара нигде нет. Четверть часа потратил на ожидание, предположив, что радушный хозяин отправился к миссис Мэйсон за свежими бисквитами к завтраку… но дольше ждать было нельзя. Притворщик подхватил сумку с китайской чашей, вышел из дома и запер за собой дверь. Крыльцо замело, какие-либо следы на нём отсутствовали, что, впрочем, нисколько не удивляло — крупные хлопья снега сыпались из толстобрюхих низких туч сплошным потоком.

— Нет, Эйб сегодня не заходил, — сказала соседка, к которой Джарод на всякий случай заглянул. — Вроде я пару часов назад видела, как он идёт в сторону автостанции. Но, знаете ли, в такую погоду запросто могла обознаться!

Исчезновение мистера Гриффита, сопутствовавшее появлению картины, выглядело очень подозрительно. Нужно было слушаться интуиции — неслучайно в пространстве сна у антиквара обнаружилось не двойное даже, а тройное дно! Однако, что бы, на самом деле, ни представлял собой безобидный с виду старик, обокрали его по-настоящему, следовательно, нет причин отказываться от задуманного. Истерзанный тревогой, до крайности озадаченный и злящийся на себя за неспособность решить головоломку Притворщик отбился от настойчивого предложения выпить кофе и, пробираясь через сугробы, двинулся к особняку адвоката Роджерса.

«Главное — сохранить лицо! Главное — сохранить лицо!» — стучало в висках у Паркер. По спине стекала противная липкая струйка пота. Из последних сил удерживая спокойный деловой вид, женщина посмотрела в бесцветные невыразительные глаза настоящего директора по связям и вежливо ему кивнула. Эспеланн не ответил. Свободных кресел в кабинете не было, галантная мысль уступить место даме никому из присутствующих в голову не пришла. Не желая стоять перед ними, как проштрафившаяся школьница, Паркер на ватных ногах переместилась к отцовскому столу и присела на его край.

«Что делать? Проклятье, что мне теперь делать?!» Спрашивать Эспеланна решительно не о чем, с ним, разумеется, всё в полном порядке. Но признаться во всеуслышание, что она приняла за него другого человека, означает выставить себя полной дурой! Поэтому о чём-нибудь спросить нужно.

— Будьте добры, покажите мне документы, мистер Эспеланн, — попросила Паркер, лихорадочно пытаясь придумать вопросы.

Норвежец извлёк из внутреннего кармана пиджака изрядно потрёпанную тёмно-красную книжечку паспорта, автомобильные права и новенький пропуск Центра. Особенно внимательно Паркер осмотрела пропуск. Позавчера она держала в руках точно такой же, но на фотографии была жизнерадостная широкая физиономия викинга, а не скучное и бледное лицо этого похожего на моль субъекта! «Как же я не распознала подделку?» — тоскливо подумала женщина. Вернула директору по связям документы и спросила:

— Где вы остановились?

— В отеле, вместе со всей делегацией, — ответил Эспеланн. — А в чём проблема?

— В записях Джози Уоррен — это наша сотрудница, которая отвечает за размещение гостей — рядом с вашим именем стоит отметка «не прибыл»…

— У вашей сотрудницы устаревшие данные. Дела задержали меня в Осло, я прилетел позавчера утром.

Выходит, на роковом приёме его быть не могло, чем и воспользовался самозванец!

— Кто-нибудь знал заранее, что вы задержитесь?

— Я знал, — вмешался мистер Паркер.

— И я, — прохрипел мистер Рейнс.

— Знали все, кто хотел, чтобы я… — Эспеланн запнулся, подбирая слова, — все, кому требовалось моё участие в переговорах. Эта информация не была секретной.

— С кем вы встречались после того, как прилетели? — спросила Паркер, лишь бы ещё что-то спросить.

— Позавчера мы целый день…

— Да, я в курсе: обсуждали текст договора вместе с другими членами руководства. А кроме них?

— С вашим человеком, который встретил меня в аэропорту — простите, не помню его имени. И с теми, кто вчера сопровождал меня в Бостон…

Дотошный норвежец вознамерился перечислить своих спутников, но Паркер прервала его:

— И всё?

— Да.

— У меня больше нет к вам вопросов, мистер Эспеланн, — кое-как изобразив улыбку, проговорила она.

— Прекрасно!

Он резко поднялся, посмотрел на неё сверху вниз, и Паркер вдруг поняла, что «моль» в бешенстве.

— Прекрасно! — повторил Эспеланн, в речи которого неожиданно прорезался акцент. — Меня практически под конвоем привезли из Бостона. Мне демонстрировали недоверие. Меня спрашивали, тот ли я, за кого себя выдаю. И всё это — лишь потому, что ваша нерадивая сотрудница забыла отметить моё прибытие в своём списке?! Просто прекрасно! — он шумно выдохнул и поинтересовался: — Надеюсь, теперь я могу идти?