Самые смешные рассказы - Веселин Георгиев

От редактора материалы идут на компьютерную верстку. Куда, соответственно, и была отдана статья с изменившимся заголовком «Депутат Сергей Перделко покрывает племянника-вора».

Газетный верстальщик — это, как правило, человек с устоявшейся психологией пофигизма. Он невозмутим, как слон в небрачный период. И примерно такой же толстокожий.

Он занимается размещением материалов на полосах. Загоняет текст в колонки, подбирает шрифт, втискивает в нужные места иллюстрации и рекламу.

Ему глубоко наплевать, о чем там идет речь. Зато по-настоящему огорчило, что в фотоархиве снимков депутата не оказалось. И пришлось делать монтаж — к выставленным на стеллаже ярким зарубежным товарам тянется загребущая детская рука. Полчаса дополнительной работы за те же не самые большие в мире деньги.

Дальше сверстанные полосы выводятся на бумагу и отправляются на корректорскую вычитку. Это основная преграда на пути возможных ошибок и опечаток, которые, кстати, в некоторых случаях выглядят гораздо выразительнее самого текста:

«Продаю кровать с матрОсом».

«ЗасУженный работник культуры».

«Отпуск по семеНным обстоятельствам».

«Заводское обУРОдование».

Обидчивая пенсионерка-корректорша вообще отказалась верить в существование фамилии Перделко. У нее на лице было крупно написано: «Здравствуй, ужас!» Она посчитала, что это какой-то глупый розыгрыш с целью избавиться от старых проверенных кадров.

И такой скрытый конфликт общего настроения тоже никак не поднял.

После внесения корректорской правки верстальщик невозмутимо выводит полосы еще раз. Дабы они прошли через ответственного секретаря, юриста и рекламный отдел. Там их должны просмотреть и завизировать на предмет эстетических и правовых требований.

Ну и заодно развлечь себя и товарищей.

Каждый ставил свою подпись — и прибегал в редакцию, чтоб победно сообщит!) о найденной опечатке. И его дежурно встречали нервным смехом.

Но было общее ощущение — что-то не то. Хотя и непонятно, что именно.

Умудренный опытом юрист не поленился раскопать в Интернете официальный список всех городских депутатов; Где отдельной строкой действительно значился Перделко С.И.

Редактор облегченно вздохнул и решительно подписал номер в печать.

Но скандал все-таки случился. Потому что депутата, как выяснилось, звали не Сергеем, а Станиславом.

И кто после такого скажет, что газету делать неинтересно?!

В кабинет к сексопатологу приходит застенчивый паренек и, краснея, объясняет ситуацию. Так, мол, и так, собираюсь жениться, невеста послала провериться на предмет — могу ли я иметь детей.

Доктор профессионально говорит:

— Раздевайтесь до пояса. В смысле — рубашку снимать необязательно.

Молодой человек смущается:

— А я думал, вы будете объяснять, что главное — психология…

Врач говорит:

— Если вы так думаете — вам еще рано жениться.

Парень радостно спрашивает:

— Ну тогда я пошел?

— Что значит «пошел»? — обижается врач. — Это жениться рано. А провериться никогда не рано.

И осматривает молодого человека в конкретном нужном месте.

— На вид, — говорит, — у вас все нормально…

Паренек внезапно издает душераздирающий страдальческий крик. Доктор задумчиво продолжает:

— …и отклонения вполне допустимые… У вас, простите, с невестой что-нибудь серьезное уже было?

Парень на всякий случай краснеет больше обычного.

— Мы недавно познакомились. У нас серьезное только один раз было. Мы в кино ходили — я оба билета покупал.

— Фильм-то хоть эротический? — с надеждой спрашивает врач.

— Киножурнал был — как кролики размножаются…

— Да, — говорит доктор. — Запущенный случай. — И объясняет: — Вам для настоящей проверки надо сдать кое-какие анализы. Так сказать, детородную жидкость. Вот вам пробирка — и идите с ней в соседнюю комнату.

Парень с подозрением интересуется: дескать, что ему там делать и чем заниматься?

Врач говорит:

— Вот этим самым. Чем многие мамы своих детей пугают. Что от этого ладони будут волосатые.

Молодой человек мучительно вспоминает:

— В носу ковырять, что ли?

— Идите, — мягко советует врач. — Там для таких, как вы, специальный плакатик висит. Прочитаете и поймете. И главное — делайте все строго по инструкции.

Парень уходит, но быстро приходит обратно.

— Не получается…

Врач с пониманием говорит:

— Бывает… Вы, главное, не волнуйтесь. У меня как раз для таких случаев есть видеомагнитофон с очень любопытной кассетой. Посидите, посмотрите — и все получится.

Доктор чуть ли не за руку ведет молодого человека в соседнюю комнату, включает видак и оставляет паренька наедине с приятным изображением и вольными мыслями.

Спустя какое-то время усталые, но довольные собеседники расстаются.

Через пару дней юноша появляется снова. Сексопатолог приветливо улыбается:

— Отличные у вас анализы. Прямо как у быка-производителя. Так и передайте невесте.

А молодой человек опять-таки краснеет. Но отвечает ужо вполне уверенно.

— Что вы, — говорит, — доктор, какая невеста? Я вообще жениться передумал. Я вместо этого тоже видик купил Вот, хочу у вас ту любопытную кассету переписать, можно?

Доктор говорит:

— Ну что ж, медицина против такого факта не возражает. И идет за кассетой, мурлыкая свою профессиональную

песенку:

— Мы жили по соседству,встречались просто так,любовь проснулась к сексу,я сам не знаю как…

Геннадий ПОПОВ

Вроде бы многие действующие лица тех историй из жизни, которые я иногда описываю, не всегда выглядят в лучшем свете. И тем не менее я часто слышу просьбы от моих знакомых написать и о них. Вот и Андрюша тоже. Прочитав рассказ о Саше Володарском, похвалил меня и обиженно заметил:

— А обо мне чего не пишешь? Обо мне, между прочим, тоже есть что написать.

Тут он прав, о нем тоже есть что написать.

Андрей Мурай редактирует питерский юмористический журнал, представляющий из себя этакую мешанину юмористической продукции. Я не хочу никого обидеть, там, наверное, можно встретить и что-то вполне достойное. Но в журнале все так намешано, что лично у меня напрочь отшибает желание рыться во всем этом, отыскивая что-то удобочтимое.

— Андрей! — с молодым запалом возмущался я. — Ну как так можно?! У вас же иногда такое печатается! Что ни в какие ворота! Иногда вообще неправленые тексты появляются!

Андрей в такие моменты смотрел на меня с плохо скрываемым любопытством. Как бы не понимая: серьезно я это или придуриваюсь. Так опытный натуралист смотрит на бессмысленно машущего крылышками мотылька.

— Ты что же, предлагаешь мне читать все это? — после некоторой паузы интересовался он.

Я это принимал больше за показушный цинизм. Но понял, что ошибался.

Как-то он позвонил и спросил моего разрешения на публикацию в его журнале моего бенефиса.

— Зачем мне у тебя печататься, если ты даже гонорары не платишь?

— Я не плачу?! — В его голосе звучала неподдельная обида. — Как это я не плачу?! Вот передо мной лежит твой гонорар. Пятьсот рублей. За последнюю твою публикацию. А больше ты у меня не печатался.

Настроение у меня было благодушное, ссориться не хотелось. Я даже не стал напоминать, что с момента той публикации прошло более пяти лет. Просто разрешил:

— Хорошо, печатай.

Через какое-то время я уже держал в руках вышедший номер журнала с моим бенефисом.

Вверху страницы была напечатана моя большая цветная фотография. Набрана крупным шрифтом была и моя фамилия — «Бенефис Геннадия Попова». И все. Больше ничего имеющего хоть какое-то отношение ко мне не было. Все рассказы, расположенные ниже, ко мне совершенно никакого отношения не имели.

— Андрюша! — орал я в телефонную трубку. — Какого черта! Зачем ты печатаешь чужие рассказы под моей фамилией!? И тем более, под моей фотографией?!

— Что значит «чужие рассказы»? — искренне удивлялся Андрюша. — Ты их что, не писал?

— Даже и не думал! — орал я. — Это не мои рассказы!

— Ты уверен?

— Я знаю, что я писал, а что нет!

— А чьи это рассказы? — решил выяснить у меня Мурай.

— Да я-то откуда знаю? Знаю, что не мои.

— Хорошо, — примирительно сказал он, — Не волнуйся. Мы это поправим.

Как он хотел это поправить, было не совсем понятно. Наверное, собирался напечатать мои рассказы под чужой фамилией. К счастью, он этого не сделал. Зато вскоре он появился передо мной в небольшом кафе, где мы договорились встретиться во время его приезда в Москву, размахивая какими-то рукописями.

— Ну что, ты по-прежнему утверждаешь, что не писал тех рассказов?!