Самые смешные рассказы - Веселин Георгиев

Помню, во время проводившихся однажды в Самаре дней русской литературы, во время которых мы провели небольшое совещание по работе с молодыми авторами и приняли в члены Союза писателей несколько одаренных литераторов, в том числе одного пишущего священника, новопринятый в члены СП о. Николай поднялся за устроенным местными писателями ужином из-за накрытого стола и говорит:

— Друзья, прошу минуточку тишины! Я хочу спеть сейчас для вас народную песню!

— Только, пожалуйста, батюшка, без матов, — так это буднично попросил его ведущий популярной в Самаре православной телепрограммы «Путь» — прозаик Алексей Алексеевич Солоницын. Как будто, едва только стоит запеть священнику — и от матов хоть уши затыкай…

И еще один памятный эпизодик из этой поездки. На время проведения Дней литературы нас поселили в небольшой епархиальной гостинице «Радонеж» — эдаком трехэтажном домике неподалеку от Волги, в котором было оборудовано десять шикарных номеров для остановки заезжих архиереев, — и, будучи руководителем делегации, я все время напоминал своим коллегам, чтобы они не курили в номерах, а выходили для этого грешного дела на улицу. «Ведь тут же потом будет ночевать духовенство!» — увещевал я их. А в последний день удосужился заглянуть в лежащие на столе каждого номера «Правила проживания в гостинице» и сразу же наткнулся в них на такой вот пункт: «Убедительная просьба к проживающим: НЕ ЛЕЖАТЬ НА ПОСТЕЛИ С НЕПОГАШЕННОЙ СИГАРЕТОЙ!» Получается, что администрация гостиницы просила проживающих в номерах батюшек не то что не курить вообще — куда уж там! — а хотя бы не ложиться в постель с зажженной сигаретой. Как будто любимое дело останавливающихся тут епископов и архиепископов — поваляться на широченной кровати с дымящейся сигареткой во рту!..

Вчера во второй половине дня в Правление Союза писателей России, где я работаю, зашел по каким-то своим делам поэт Владимир Андреевич Костров, и пока он сидел в кабинете Геннадия Иванова, ожидая решения своего вопроса, сама собой завязалась непринужденная легкая беседа. В числе многих других случаев он рассказал нам такой эпизод. Дело, мол, было в знаменитом Коктебеле, где в эпоху торжества соцреализма так любили отдыхать советские писатели. Однажды он и поэт Арсений Тарковский шли по берегу моря и увидели купающегося неподалеку мальчонку. Стояла ранняя весна, сезон купания еще не открывался, и, глядя на выходящего из воды посиневшего от холода и покрывшегося мелкими пупырышками купальщика, Тарковский с сочувствием в голосе произнес:

— Малыш, ты же так можешь заболеть! Вода-то, наверное, еще холоднющая?..

— Д-да м-м-малость, б-блядь, освежает, — согласился тот и, как ни в чем не бывало, пошагал к оставленной на песке одежде…

Сидели вчера в кабинете первого секретаря Правления СП России Геннадия Иванова с нижегородской писательницей Людмилой Калининой, которая исполняет сейчас обязанности главного редактора литературного журнала «Нижний Новгород», и слушали ее воспоминания о поэте Федоре Сухове. В частности, она рассказывала нам некоторые из окружающих личность поэта баек том, как он устраивал свои мини-спектакли, приезжая в Москву в драном тулупе и валенках, — эдакий, мол, дедок-самородок из глубинки, нищий, бедный, никем не печатаемый, да еще и привезший с собой в Москву яблочек из своего сада, которыми он, приходя в издательства и редакции журналов и садясь напротив женского туалета, угощал всех проходивших мимо него сотрудниц, и вслед за этим как бы ненароком прочитывал им по парочке своих стихотворений. Те, само собой, тут же бежали после этого к главному редактору и докладывали, что вот-де сидит в коридоре несчастный седобородый гений с мешком стихов и корзиной яблок. И редактор вынужден был выходить из кабинета, разговаривать с поэтом, есть его яблоки, брать у него рукописи и т. д., и т. п. Таким образом, у этого «нищего», «бедного», «не печатаемого» дедка выходило каждый год не менее трех книг, и к концу жизни имелось уже аж шесть (!) сберегательных книжек с различными суммами вкладов на них. Правда, поэт он при этом все-таки был очень хороший…

Собирая минувшим летом землянику в нижегородском лесу, я придумал для нее два новых названия:

СЕМЬЯНИКА — это когда собирать ягоду выходишь в лес всей семьей;

СОПЛЯНИКА — это когда, собирая ее, промочишь в росе ноги, простудишься и вследствие этого нахватаешься соплей.

А еще я за это время пришел к выводу, что комары в лесу «крышуют» ягоду, как мафиози — «крышуют» различные сферы бизнеса. Они сидят в лесу на всех ягодных кустиках с нижней стороны листочков — иди себе по дороге, и тебя никто не тронет. Но стоит только наклониться и пошевелить кустик черники или раздвинуть траву в поисках земляники, как они тут же вылетают из-под листиков и впиваются в твои руки. Хочешь наслаждаться ягодой — отстегивай комарам «откат» за «крышу». Причем — своей собственной кровью…

Виктор ПЛОТИЦЫН

Это жутко увлекательное занятие.

Хотя сами журналисты с своей работе обычно отзываются с легкой кокетливой иронией. Дескать, «утром — в газете, вечером — в туалете». Вроде как их одноразовая продукция особого внимания не заслуживает.

А на самом деле, конечно, переживают за собственный нелегкий, хотя и частично интеллектуальный труд.

Причем никакой печатный материал не рождается по взмаху волшебной палочки. Его сначала нужно написать. Выразить имеющиеся мудрые мысли в яркой доходчивой форме. Придумать хлесткий, притягивающий взоры заголовок «Маньяк душил свои жертвы носками Подольской фабрики».

Для этой цели вокруг каждого издания пасется небольшое стадо постоянных авторов. Они ударно работают в трех основных направлениях — политическая тусовка, криминал и шоу-бизнес. Их основная задача — раскопать что-то мутное о ком-то известном. Поскольку в идеале газета должна питаться скандалами, как воробей навозом.

Хотя чаще всего такие условные направления переплетаются.

К примеру — на краже в универсаме попался малолетний племянник депутата городского собрания. Его поймали на выходе с полными карманами вредных для неокрепшего здоровья сладостей и жевательной резинки. Провели в комнату администратора и разрешили позвонить родителям.

Мамаша ворвалась в магазин, на ходу отвергая все обвинения:

— Как вы могли подумать, что мой сын на такое способен! Это я на вас буду подавать в суд!

Но сын радостно признался:

— Мама, не ругайся. Я правда украл!

Администратор, почувствовав запах добычи, намекал

на передачу акта в комиссию по делам несовершеннолетних. Родительница по мобильнику вызвала тяжелую артиллерию в лице ближайшего высокопоставленного родственника.

Депутат приехал с охраной и какими-то особыми вескими аргументами. Акт порвали, стоимость похищенного оплатили в кассе. Администратору пожали руку и поблагодарили за нелегкий, но такой нужный труд.

Дядя попытался докопаться до глубин незрелой мальчишеской души:

— Зачем ты это делаешь? Тебе что, мама денег на сладкое не дает?

Юный джентльмен удачи гордо предъявил наличность, которой работники магазина от души позавидовали.

— Почему тогда ты воруешь?

— Потому что прикольно, — снисходительно объяснил мальчик. — Мне нравится. Я тут уже вчера украл. И завтра еще украду!

Депутат дополнительно пожал руку администратора:

— Ну, в случае чего — звоните. Приедем, заплатим…

Автор, который раскопал эту душераздирающую историю, особо подчеркивал нездоровый моральный климат в семьях отдельных народных избранников. Материал получился язвительным и забойным. С выходом на широкий общественный резонанс.

Правда, слегка смущало то, что депутат именовался господином Перделко.

Видимо, еще в дореволюционное время пьяный писарь таким веселым образом исказил более нейтральное слово «Переделко». И последующим поколениям оставалось только прославлять получившуюся звонкую фамилию и гордиться ее уникальностью.

Автор на всякий случай позвонил в городскую администрацию. Точно — Перделко. Правда, с благоразумным ударением на первый слог.

И начальный вариант статьи «Племянник Сергея Перделко ворует в магазинах!» уже на следующий день лег на широкий редакторский стол.

Редактору фамилия депутата тоже не сразу понравилась — хоть и с ударением на первом слоге. Но и повторная телефонная проверка тоже дала абсолютно положительный результат.

Главное редакторское дело — отбор и правка материалов. Он решает, пойдет ли статья в печать, и если пойдет, то в каком виде. Ну и, конечно, доводит текст до кондиции, отсеивая или исправляя фразы типа: «Массовым отравлением детей в Сочи занялась прокуратура» или «В Бишкеке произошли многочисленные акты вандализма. Там работает наш корреспондент».