Когда осенние печали. Часть 3 (СИ) - Пиженко Эвелина Николаевна

- Понятно… Просто я думала, может, у вас сценическое имя какое-нибудь…

- Нет, у меня моё имя, - казавшаяся слишком серьёзной Наташа, наконец-то улыбнулась. – У нас у всех свои имена.

- Ну, и зря… - Говоров явно решил её подразнить. – Прикинь – «Ната Фрост»! Звучит!.. А можно по-нашему… «Натаха Мороз»!

- Наташ, мы скоро, но сильно не торопись!.. – в отличие от товарища, Журавлёв был настроен намного серьёзнее. Обняв Сашку за плечи, он потащил его к двери, на ходу помахав Наталье рукой.

Сделав парням «ручкой», Наташа открыла сумку, достала из неё голубое, искристое платье с короткой, пышной юбкой и прозрачными, до локтя, рукавами. Оглянувшись в поисках крючка, на который можно было бы повесить плечики, вопросительно посмотрела на Злату.

- Можно сюда… - та рукой показала на ручку антресоли. Взглянув в большие карие глаза Наташи, она уже не в первый раз удивилась их необычному сочетанию с белыми от природы волосами. Решив, что задерживает Морозову, поспешно взялась за ручку двери. – Я пойду, а вы переодевайтесь... Сюда никто не войдёт.

- Вы извините нас, пожалуйста… - голос Натальи неожиданно заставил обернуться вновь. – Мы, действительно не смогли приехать всей группой. Дима вчера пообещал, но не получилось.

- Ну, что вы… - Злата приветливо улыбнулась. – Мы и так вам очень благодарны… Обычно у нас только самодеятельность выступает, а тут – такие артисты!..

- Понимаете… у Диминых родителей сегодня юбилей. И все наши ребята будут вечером выступать. Понятное дело, что практически бесплатно… - Наталья всё ещё держала платье в руках, чувствуя неловкость. – Это их решение, но… на второй благотворительный концерт почти никто не согласился. К тому же, наша аппаратура требует много места, и по мощности не для маленьких залов. Поэтому решили, что выступлю я, сольно… А Женька сам себя предложил в качестве фигуры сопровождения, потому, что Дима тоже очень занят, а одну он меня, естественно, не отправит.

- Это хорошо, что вы приехали не одна… - Злата неожиданно посерьёзнела. – После концерта сразу не уезжайте. С вами хочет поговорить Михаил Витальевич… Это следователь, который приходил домой к вашим родителям. Его сейчас нет, но он обязательно подъедет.

- Со мной?! – Наташа удивлённо приподняла брови. – О чём?!

- Он всё вам скажет.

Оставив Наталью, Злата уже хотела пройти к актовому залу, в котором шла торжественная часть, но, услышав громкие голоса у центрального входа, немедленно свернула в другой коридор.

- Ромы-ы-ч! – на глазах у изумлённого дежурного вернувшийся с перекура Говоров крепко обнимал парнишку-полицейского. – Ты чё, ментом заделался?!

- Будьте корректнее, Александр!.. – заложив руки за спину, остановившийся рядом Журавлёв иронично изображал строгого гувернёра. – Повторите то же самое, но по-французски!

- Да это же – Ромыч! – сорвав с головы знакомого форменную шапку, Сашка нахлобучил её на собственную голову и радостно обернулся. – Бывший сосед по дому!

- По-французски, Саша, по-французски!..

- Да пошёл ты, Жека!.. развернувшись, тот перекинул руку через шею слегка покрасневшего парня, а другой подбоченился. – У тебя телефон с собой?!

- Нет, в куртке.

- И у меня в куртке. А у тебя? – Говоров шутливо тряхнул «Ромыча».

- Есть… - видимо, не ожидавший такой бурной встречи, тот смущённо улыбался. Потянувшись, достал из кармана сенсорный мобильник.

- Девушка!.. – заметив Злату, Сашка махнул ей рукой. – Девушка, идите к нам!.. Снимите нас, пожалуйста!..

Представив, сколько шума производит неугомонный «патруль» на репетициях и гастролях, Злата невольно рассмеялась. Решив, что не будет ничего плохого, если она поможет сделать фото, шагнула вперёд.

- Да ладно, Саня… - всё ещё не пришедший в себя парнишка смутился ещё больше.

- Не отказывайся, Ромка… - отступив назад, чтобы Злата могла подойти поближе, Журавлёв ободряюще кивнул. – Когда ещё такое будет, чтобы звезда рока сама захотела с тобой сфотографироваться!

- Я уже сто лет, как звезда рока!.. – поправив шапку, Сашка крепче прижал голову Романа локтем, пальцами другой руки изобразил «викторию». – А вот с живым ментом обнимаюсь – впервые в жизни!

…Техническое оснащение актового зала, в том числе и освещение не были предназначены для выступлений артистов такого уровня, как Наталья Морозова, и, уж тем более, группы «Ночной патруль», но парни сразу разобрались со щитком – притушив свет в зале, оставили горящими пару светильников над небольшой сценой. Прихваченная Говоровым светомузыкальная вертушка пришлась кстати – огромный стенд «С Днём сотрудника органов внутренних дел!», исполняющий роль заднего плана, заиграл сотнями мелькающих разноцветных светящихся шариков. Шарики рассыпались калейдоскопом, сворачивались в спирали, падали звёздами, кружили снежинками…

Поручение вести концертную программу Злата приняла с обречённой готовностью, и теперь стояла за небольшой перегородкой, готовая выйти и объявить певицу Наталью Морозову. Сама Наташа находилась рядом – она была босиком и с написанным на лице нетерпением наблюдала, как Журавлёв натирает канифолью подошву её туфелек. Туфельки были в тон платью – голубого цвета, с глубоким блеском. И так маленького размера, с высоким, тонким каблуком, в мужских руках они казались совсем миниатюрными…

…Уже поднимаясь по ступенькам, ведущим на сцену, Наталья поскользнулась на недавно окрашенной половице, и, если бы не Журавлёв, коленки певицы сейчас были бы украшены синяками. Злате пришлось вернуться в кабинет за завалявшейся в столе у одного из оперов коробочкой с канифолью, а заодно с интересом узнать, чем артисты натирают подошву, чтобы она не скользила.

- А я предлагал… - сидя за пультом, Говоров бросил на Наталью полный ехидства взгляд. – Приклеили бы наждачку, и дело с концом…

- Можно ещё гвоздики мелкие набить… шляпками внутрь… - сделав ещё пару движений, Журавлёв протянул туфли хозяйке. – Держи. И больше не падай… а то меня под рукой может не оказаться.

- Никогда не сомневалась, что вы плохого не посоветуете… - торопливо обувшись, Наташа обернулась к Злате. – Всё, мы готовы.

…Весь концерт Злата не сводила взгляда со сцены, лишь изредка переводя его на передний ряд, где сидело полицейское начальство во главе с Кравчуком и министерскими гостями. Она очень переживала, как пройдёт выступление, ведь доложено было о целой группе мужественных парней… да ещё с таким брутальным названием. А на сцене оказалась стройная длинноволосая, белокурая девушка в голубом платье. Злата редко посещала концертные залы, рестораны, клубы и прочие увеселительные заведения, поэтому имя Натальи Морозовой ей было раньше не знакомо. Впервые она увидела её сосем недавно в интернете, и теперь с искренним удивлением слушала бурные аплодисменты, которыми награждала певицу полицейская братия. Пела Наташа замечательно – нежный, но одновременно сильный голос, усиленный микрофоном и украшенный звуковыми эффектами, уверенно разливался по всему залу. Это не была попса – помня о предупреждении Златы, Морозова составила свой небольшой репертуар из четырёх роковых композиций для женского вокала, написанных Дмитрием. Осмысленные тексты, богатая, сочная аранжировка, присущая роковому стилю динамика – всё это удивительным образом сочеталось с романтическим – на первый взгляд – Наташкиным образом…

Уже на втором куплете первой песни зал дружно хлопал в такт музыке…

…Смысл присутствия Журавлёва, с гитарой наперевес маячившего на заднем плане, обозначился в конце программы: оказалось, что длинноволосый смазливый гитарист, с совершенно серьёзным видом берущий аккорды на фирменном «Фендере», вовсе не бутафорская фигура, дополняющая облик белокурой певицы… Последняя, заключительная песня расставила акценты и вызвала бурный восторг у всего зала, но особенно – у полковника Кравчука.

«Мы всю ночь танцевали,

А с утра вы сказали –

Этот мир, мир печали,