Книга власти. - Валерий Быков

На следующий год, мне пришлось радикально оптимизировать наше земледелие. Первый шаг заключался в том, что я разделил все участки поля небольшими, хлипкими заборчиками, что регулировали обрабатывающие участки. Заборчики представляли из себя столбики на расстояниях по 3 метра друг от друга, и по верху столбиков была перекинута ещё одна палка. Такие заборчики не могли ни от кого защитить, но мы старательно вымеряли одной единой мерной палкой все территории, и разбили общее поле на сто наделов. Теперь за каждым наделом было закреплено по четыре работника. Таким образом, я смог равномерно распределить трудовые затраты между всеми сельскохозяйственными рабочими.

Я заметил, что многие рабочие, стремятся работать поближе к городу и подальше от леса. Поскольку за последние пару лет, где-то три рабочих погибло от зубов хищников, что нападали с опушки, по недосмотру охраны. Это не слишком много, но создавало эффект. Рабочий что ковыряется в земле, как правило, беззащитен и сосредоточен на работе, по сторонам смотреть не может. Около города безопасно, у опушки опасно. Дальше я подумал, а чем чёрт не шутит, во время работы в поле слишком много охраны постоянно, да и охрана не слишком надёжна, а охрана это необходимость, защита от диких зверей. Мало ли какая хищная кошка нападёт на рабочего, что делать? У меня в тот момент появилось много людей, что специализировались на строительстве, но при этом они сидели без дела. И я поручил им гига проект. Они стали строить ограду вокруг поля в тех местах, где мы не собирались его расширять. Длинна такой ограды сотни метров, даже, наверное, километр. Но на самом деле это не так уж много, и спустя пару месяцев не слишком напряжённой работы, значительная часть поля была огорожена. А перенести вкопанную в землю ограду не столь уж сложно, при расширении пашни. В итоге мне удалось сильно обезопасить жителей от зверей. Теперь вдоль ограды, что отделяла всё поле от леса, просто ходил часовой. И спустя несколько месяцев, мы подумали, решили, и сделали ограду герметичной, решив, что если будем расширять поле, то просто переделаем и перенесём ограду. С этого момента, поле не стало абсолютно безопасным, как город, но мы основательно отгородились от леса, и потребность в охране снизилась, а работающие в поле больше не боялись работать на опушке.

Как-то раз меня впервые в жизни поразил эпизод ссоры одного из моих гвардейцев с одним из лучших ремесленников. Гвардеец, надо сказать, был изначально в корне не прав, и вещь, что он отнимал, ему не принадлежала, но конфликт закончился тем, что он стал жестоко избивать ремесленника. При этом меня удивило то, что гвардеец даже не усомнился в своём превосходстве над рабочим, и своём праве на результат чужого труда. Он полагал, что ремесленник обязан ему уступить везде и во всём, и считал его просто человеком второго сорта. Не признавая за ним никаких прав собственности даже на уровне подсознания. И вопиюще было то, что гвардеец даже не усомнился в том, что он человек высшего сорта, а рабочий второй класс. Я не стал вмешиваться в конфликт, потому что понимал, что тогда в следующий раз гвардеец может затаить на меня обиду, что я поставил интересы ремесленника выше, чем собственной дружины. К тому же, я предполагал, что это не единичный случай, и не только сейчас, и воины мои вели себя как тупые альфа самцы по отношению ко всем другим гражданам города. Понятно, что если бы я начал показательно наказывать своих людей за такое, мне бы пришлось делать это постоянно, и тогда, они бы пришли к мнению, что я ценю их меньше, чем других граждан, и в случае конфликта не вступились бы за меня, не признав вожаком стаи. Только я впервые увидел такое злоупотребление властью и полномочиями в человеческом обществе в такой степени. И меня совсем не устраивала та несправедливость, что имела место, когда человек по своей сути намного более полезный для общества, оказался внизу от солдата, который ничего не производил, и должен был его защищать. Я понял, что в системе выстроенной мною, эта несправедливость сплошь и рядом, и в будущем это надо как-то решить. Только, что делать и как быть? Если люди такие по своей природе.

Спустя сорок лет после основания города, я довёл его население до 2500 человек в возрасте старше 8 лет. При этом количество детей составляло около 700. Таким образом, общее население города превысило все ранее доступные мне размеры. И мой третий город превзошёл по своему величию оба предыдущих. Теперь третий город был больше любого из городов прошлого по численности населения, и его возраст также превысил сорок лет, то есть возраст первого города. Размеры города и его промышленная мощь превысили размеры второго города в 5-10 раз. По количеству производимой еды примерно в двадцать раз. И никто не голодал, и всех всё устраивало, и я не чувствовал никакой опасности своей персоне. У меня в гвардии теперь было 110 воинов, и я даже не успевал за всеми следить.

Моё влияние на воинов снизилось, на каждого отдельно, но у меня было десять командиров, и у каждого по десять солдат в подчинении, я старался контролировать умы командиров. Таким образом, общество было полностью стабильно, и я подумал, что никогда раньше не строил таких больших городов как этот. И ещё я подумал тогда, что вообще-то, если сделать всё правильно, то такой город как мой мог бы иметь население даже пять тысяч человек, и даже десять тысяч. И плодить поселенцев по три семьи в месяц. В принципе, чисто физически, племя может быть просто огромным, и уметь многое. Эта мысль постоянно подмывала меня на то, чтобы попробовать создать нечто невообразимое, неестественное для нашего мира, но я сдерживал свои желания, опасаясь упустить ситуацию из-под контроля, и я понимал, это неизбежно. Причём, мой город сейчас политически и социально был крайне стабилен, и хотя теперь уже я не знал всю нищету, что жила на окраинах в лицо, из-за чего ситуация слегка уплывала из моих рук. Но теперь у меня были десятки управленцев, из числа моих детей. И возраст, наиболее приближённых ко мне лиц, плавал около отметки сорок лет, то есть они были весьма взрослыми и многое понимали в жизни, были верной моей опорой. А значит, такие люди не предадут меня за кусок мяса, понимая, что вся система держится на мне. И думаю, никто бы и не смог поднять против меня восстание, потому что людей стало слишком много, и они уже не могли договориться меж собой против меня, если что. А у меня за спиной целая армия обученных воинов, моя гвардия.

И да на фоне текущих успехов, меня преследовала мысль, повышать население города и дальше, просто было интересно. Но в какой-то момент я решил не рисковать и остановиться. Подумав, что более крупный город я смогу создать когда-нибудь в будущем, торопиться некуда, иначе вдруг рост города вызовет новые не решаемые мной проблемы, и снова всё развалится. По своему прошлому опыту, я понимал, что рост системы на принципиально новый уровень, означает новые серьёзные проблемы, к которым я не готов, и быть может, я буду готов к ним позже, но не сейчас. А сейчас, лучше пока пожить лет десять так, при стабильности, тем более, мой город сейчас стабильно, каждый месяц рожал семью людей, что уходили прочь. И я понимал, что сейчас идёт великое расселение людей по континенту. Потому что за последние годы мы создали около 100 семей, то есть в будущем это 5-10 тысяч человек, и мы продолжали создавать всё новые и новые группы поселенцев. И все эти годы я стабильно отправлял новых людей всё дальше и дальше от нашей столицы.