Пять минут до любви - Ирина Лобусова

Я молчала. Мне было нечего ответить.

— А ты его ждешь. Ждешь этого…., каждый раз. И ничего не знаешь! Не знаешь, что тебе он предпочитает грязную проститутку!

Я молчала. Мне действительно нечего было сказать.

— Люди, которые платят проституткам — убогие, грязные люди. Кому это знать, как ни ментам. Я понимаю, что ты расстроилась. Но тебе следует хорошо подумать. Когда ты решишь, что готова со мной встретиться, то я…

Я повесила трубку, оборвав его на середине фразы. Потом совершенно машинально, не соображая, что делаю, набрала номер… Дома никто не отвечал. На работе трубку сняли после второго гудка — голос молодого парня.

— Леонид Валерьевич очень занят, у него совещание и он просил его не беспокоить.

Это означало, что на работе его нет. Позвонила на мобильный. Он ответил.

— Это я.

— Кто?

— Лена.

— Какая еще Лена?

— Подумай.

— А, это ты… Извини, я очень занят.

— Ты не можешь говорить?

— Нет. В другой раз.

— Ты в машине?

— Нет. Что ты хотела?

— Спросить — когда ты приедешь?

— Я сегодня не могу. И завтра тоже. Очень занят. У меня целая куча дел. Я еще должен съездить в налоговую, потом в банк… Когда я освобожусь, то тебе перезвоню. Может, через недельку. Пока.

Короткие гудки. Я тоже повесила трубку. Начинало темнеть. Засыпал город, в котором я когда-то летала. Город молчал.

Помню очень хорошо, что с того момента прошло ровно шесть дней. Помню потому, что в лихорадочном ожидании звонка все остальное раскладывалось просто в необходимые составляющие. Я не знаю, сколько времени должно было пройти, прежде чем горький яд рассерженной, гремучей, возбужденной змеи мог полностью выветриться из моей крови.

Помню, что на следующее утро я проснулась в состоянии, когда созерцание самых повседневных предметов причиняло мне нестерпимую боль. Мне хотелось плакать. Но плакать я не могла. Наверное, потому, что долго не могла прийти в себя. Я чувствовала себя заблудившейся в когда-то близком и родном, вдруг ставшим незнакомым и злым городе. Словно вся моя жизнь потрескалась и разлезлась на куски. Я была потерянна в огромном чужом пространстве и не могла себя больше найти. Прежде знакомые ситуации на глазах превращались в запутанные клубки лабиринта, из которого не было выхода.

Однажды вечером я возвращалась домой. Прошло уже шесть дней, но, несмотря на это, мне было по — прежнему больно. Был вечер, и я не помнила, откуда я шла. Помню только, что среди мерцающих вспышек зажженных вечерних огней я заметила, что на протяжении нескольких кварталов за мной настойчиво следует темная иномарка. Не обращая внимания, я ускорила шаг. Еще способная рассуждать здраво, я рассудила, что моему кошмару теперь нет абсолютно никакого смысла за мной следить. Ведь мы помирились. А он так и не понял до конца, что он — вся моя жизнь.

Я свернула на другую улицу, за угол и даже прошла целый квартал. Прямо на углу сверкал электрическими огнями открытый всю ночь киоск. Я остановилась возле него, делая вид, что рассматриваю витрину. Машина подъехала ко мне сразу, как только я остановилась. Из нее вылез кто-то и громко крикнул:

— Лена!

Я обернулась, до боли всматриваясь в окружающую меня темноту. Мне хватило нескольких секунд, чтобы узнать. Боль разочарования превратилась в застывшие сгустки — на глазах… Узнав, я стиснула зубы и крикнула:

— Убирайся!

Мне пришлось взять себя в руки, чтобы не разбить в его машине стекло. Он практически не изменился за те полгода, что мы не виделись. Может быть, только чуть располнел, приобрел косую сажень в плечах. Подошел ко мне так, будто ничего не произошло.

— Я сказала, чтобы ты убирался! Разве ты меня не слышал?

— Здравствуй. Я тоже рад тебя видеть! Давай подвезу?

— Уйди с моих глаз!

— Успокойся! И говори тише. За нами уже люди наблюдают.

— Пусть наблюдают! Если ты не уберешься, я буду кричать до тех пор, пока кто-то не вызовет милицию!

— Глупенькая, я и есть милиция. Неужели ты этого до сих пор не понимаешь?

— Ты снова за мной следил?

— Как грубо ты это сказала! Я как культурный человек остановил машину, чтобы поздороваться и предложить тебя подвезти. И спросишь, не выпьешь ли ты со мной кофе.

— Я не пью кофе с поддонками.

— Я советовал бы тебе выбирать выражения!

— А я посоветовала бы тебе скорее уехать — если ты хоть немного себя уважаешь!

— Почему ты злишься? Я целый день катаюсь за тобой по всему городу, чтобы спокойно обо всем поговорить…

— Мне не о чем с тобой разговаривать!

— Потому, что я рассказал тебе правду? Но кто-то же должен был это сделать?

— Зачем? Ты хотел поговорить? Очень хорошо! Вот я и спрошу тебя прямо: зачем ты это сделал? Зачем ты лезешь в чужие дела? Чтобы намеренно причинить мне боль? Неужели я чем-то обидела тебя — так сильно? Скажи, что страшного я тебе сделала, за что ты решил так мне отплатить? Почему ты не можешь оставить меня в покое?

— Потому, что я не могу тебя забыть! И мне не безразлична твоя судьба! Но ничего, твой гнев скоро пройдет, ты успокоишься. А когда успокоишься, то поймешь, что была неправа. Я единственный из твоих знакомых, кто относится к тебе по — хорошему…

— По — хорошему?! Это называется хорошее отношение? Ворваться в мою жизнь, наплевать в душу, облить помоями человека, которого я люблю…

— Вот именно. Это ты правильно сказала. Ты — любишь, а не он. Это не он тебя, а ты его любишь.

— Продолжения разговора не будет. Хватит. Я ухожу.

— Знаешь, я действительно понимаю, как тебе больно. Сейчас в тебе говорит твоя боль. Но время — время все уносит. А когда пройдет время, ты вспомнишь, что я твой единственный друг. И может быть, тогда ты захочешь меня увидеть. Я подожду. Я умею ждать. Я делал это достаточно долго. Знаешь, я ведь предлагаю тебе серьезные отношения. А этот твой новый русский когда-то предлагал жениться на тебе? Или хотя бы намекал на это? Что ты молчишь? Значит, я попал в точку. Запомни: если мужчина уважает и любит женщину, он предложит ей стать женой. А если она для него просто развлечение, то, конечно, можно и так встречаться. Подумай об этом на досуге. Не хочешь со мной ехать? Не надо. Я не насильник. Я просто мужчина, который в тебя влюбился. Подумай, а я тебе позвоню.

Шум отъезжающей машины. Я осталась стоять одна, в темноте.

Люди встречаются, знакомятся, узнают многое друг о друге, изучают поступки, характеры, появляются на людях и уединяются в различных местах, а потом, узнав друг друга поближе, обязательно занимаются любовью. А потом? Потом приходит либо привычка, либо опустошение. И в жизни, как в романах, обязательно начинается дождь. Ты останавливаешься на полдороге и понимаешь: пришла осень. И тогда чем-то вполне объяснимым становится мокрый холодный город, косо изрезанный хлестким дождем.