Цена человечности: Торг - Владислав Вольнов

   Ещё одна попытка, и очередной провал - теперь это оказалось что-то крепкое, от души сдобренное каким-то жутким набором специй. Эта бутылка тоже отправилась подальше, с глаз долой.

   Всё ещё периодически фыркая от жуткого вкуса последнего пойла, я решил отложить идею дегустации местных напитков до лучших времён. Или вообще от неё отказаться. А сейчас я лучше уделю время магии, пока бой не закончится. Даже здесь были слышны далёкие взрывы и крики. Думаю, ещё не скоро всё это прекратится.

   Потом нужно будет найти Сараша и попробовать убедить его остаться в этом мире ненадолго. Уверен, даже на его развалинах можно найти много интересного: магические академии, королевские дворцы и кто знает, что ещё. Уж всяко лучше, чем безжизненные пейзажи Бездны.

   Мои мысли бесцеремонно прервали. Молодой мужчина, почти юноша, ворвался в бар с копьём наперевес. Запыхавшийся, он судорожно сжимает своё копьё, ища в нём уверенности, которой ему сейчас так не хватает. На левой руке у него ярко-зелёная повязка, уже испачканная кровью. Выглядит нелепо, но местное сопротивление не может не знать, что полнейшая глупость искать демонов лишь по внешнему облику. Отсутствие рогов и хвоста ещё ни о чём не говорит. Так что, они придумали для себя яркий опознавательный знак, чтобы не пропустить демона и не зарубить в горячке боя своего соратника.

   Паренёк заметил меня, и уже открыл было рот, чтобы заговорить, но тут он заметил, что на мне нет опознавательного знака. А даже такой юный парень не может не знать, что если видишь перед собой человека без такой же повязки, что и на тебе, то никакой это не человек, а самый настоящий демон. Враг всего живого.

   Вероятно, этот паренёк хотел спрятаться в этом баре, спасаясь от преследователей, или его загнала сюда трусость. Я этого никогда не узнаю. Сейчас, видя перед собой несомненного врага, он нашёл в себе достаточно решимости, чтобы атаковать не задумываясь. Несколько уверенных шагов и быстрый удар копьём, которое в данный момент сжимают неожиданно твёрдые руки.

   Я тоже действую, не успев даже подумать. Меч, выскочивший из ножен быстрее мысли, оставил кровавую борозду на груди парня, ударив снизу вверх. Не дав копью упасть, я подхватываю его из ослабевших рук, а мой противник, последний раз покачнувшись, валится на грязный пол, так и не успев испугаться.

   В голове пусто. Я привык убивать, это моё ремесло. Но случившееся только что было глупо и бессмысленно. Как я и думал, ни славы, ни даже денег. Так убивать не по мне.

   Моим размышлениям снова было не суждено прийти к какому-либо заключению. Меня опять прервали.

   Трое мужчин. Все в доспехах и с оружием в руках. Они послали паренька вперёд разведать место? Или пустились в погоню за дезертиром? Но не в пылу же сражения этим заниматься!

   Какова бы ни была их цель, это уже не важно. И даже не имеет значения, каким образом они связаны с этим мальчишкой. Важно лишь то, что я стою над телом их соратника, сжимая в одной руке окровавленный меч, а в другой - трофейное копьё. И на моей руке по-прежнему нет опознавательного знака, в отличие от вошедших. И в отличие от убитого мною парня.

   Эти воины тоже не тратят времени на разговоры, и с криками набрасываются на меня, чтобы отомстить не только за смерть товарища, но и за гибель своих семей, народа и самого мира.

   Из всего этого, на моих руках лишь кровь парнишки, но на этот раз, помимо рефлексов, меня подталкивает желание жить. Сейчас я смертен, а эти люди опасны.

   Троица ещё только срывается в мою сторону, как одного из них сносит копьё, ударившее ниже шеи. Оставшаяся пара не замечает этого, они уже в паре метров от меня, в ход пошли мечи.

   Отбив первые удары, я обхожу нападающих таким образом, чтобы они мешали друг другу и не могли атаковать одновременно. И уж ни в коем случае, не смогли зажать меня с двух сторон.

   Вместе с тем, мою левую руку, свободную от меча, охватывают языки пламени, собирающиеся в ладони. Ещё немного тяну время, пока пламя не стало достаточно интенсивным, и разрываю дистанцию, насколько это позволяет сделать замкнутое помещение бара.

   Это вынуждает моих врагов самих идти в мои руки. И они шагают, готовые ударить отступающего врага. Их встречает огненная лента, которую я запустил им в лица широким взмахом левой руки.

   Слабое пламя, способное разве что оставить ожоги, да ещё и брошенное по такой площади, тем не менее, блестяще справилось со своей нехитрой задачей. Воины, пренебрегшие шлемами, сейчас кричали и хлопали себя по лицу и голове ладонями, пытаясь потушить тлеющие волосы и прикрыть глаза и кожу, раздираемые болью.

   Два быстрых удара, и боль больше никогда не будет их заботить.

   Вот так просто, бар, в который я забрёл, надеясь переждать бойню на окраине города, превратился в маленький морг.

   И всё это для того, чтобы я смог задать себе вопрос, ответ на который я и так знаю. Моя жизнь или чужая? Каким бы бессмысленным мне ни казалось очередное убийство, я совершу его не задумываясь, если от этого будет зависеть моя жизнь.

   Рефлекс, выработанный чередой сложных жизненных путей или осознанный выбор? А вот это уже не важно. Мы те, кто мы есть, и с этим стоит смириться.

Глава 16. Разбор полётов и новые планы

   У меня нет никакого желания торчать рядом с четырьмя трупами дольше необходимого. И дело не в тонкой душевной организации - только что можно было убедиться, что подобное мне не свойственно. Оставаться здесь физически неприятно - и в живом состоянии человека трудно назвать хозяином своего мочевого пузыря и кишечника, не говоря уже о трупах. На фоне поднимающегося зловония, пряный запах разлитой крови ощущался почти изысканно.

   Но и на тренировках у Клауса, где смерть была хоть и достоверно болезненной, но всё-таки понарошку, нередко случались такие зловонные конфузы. Что уж говорить о моей памяти, которая услужливо, хотя и без спроса, подсовывает мне не только грязные подворотни и покойников со вскрытыми глотками, но и поля с равнинами, на которых только что отгремело сражение со всеми сопутствующими прелестями.

   Уставшие солдаты бродят повсюду, выискивая раненых врагов, чтобы добить их. Уже без злости, весь воинский задор сошёл на нет во время боя, а тела постепенно отходят от адреналиновой встряски. Солдаты теперь заняты рутиной, почти механически выполняя приказы командиров. Изредка очередному вражескому подранку везёт, и по богатому доспеху и оружию, в нём узнают важную персону, за которую можно потребовать выкуп.

   Вон уже подкатили телеги, на которые складывают снаряжение, снятое здесь же, с трупов. В другие телеги, а иногда и в те же, грузят своих раненых. Большинство из них не доживёт и до рассвета, а львиная доля оставшихся испустит дух в ближайшие дни. Антисанитария, воспаление ран, заражение крови, ... Шутка ли, когда глубокий порез может отправить в могилу? Вино, которое используют в качестве обеззараживающего средства это далеко не панацея. Это даже не слишком-то надёжно.