По следам дзёро-гумо (СИ) - Луговцова Полина

Амина начала перебираться ближе к хвосту, стараясь не высовываться из гривы, но чем дальше, тем волосы в холке становились все короче и вскоре перестали ее скрывать. Тогда она съехала со спины на хвост, скатилась по нему вниз и, сжавшись в комок, прислушалась. Вэй не шевельнулся, хотя и чувствовал, как она перемещается. Наверняка он прикроет ее в случае чего. Зеленое пламя, которое могут изрыгнуть тяньлуны, ему не повредит, ведь оно разрушает лишь черную магию. Вэй сможет без ущерба для себя укрыть ее от пламени своим крылом.

А раз так, пора действовать. Амина собрала остатки сил – все, до мельчайшей крупицы, – и… помчалась!

Лавируя между прудов, цветочных деревьев и людей в белых кимоно, она достигла высокого крыльца. Взбежав по ступеням на просторную террасу, она чуть не налетела на сидевшего у входа тяньлуна. Дракон пригнул голову, явно собираясь изрыгнуть зеленое пламя, и Амина кубарем скатилась обратно с крыльца. Обругав себя идиоткой – надо же было предусмотреть, что главный вход охраняется, и войти через него не получится! – она оббежала вокруг здания и принялась карабкаться вверх по стене. Все-таки она паук, и может перемещаться не только по горизонтальной поверхности, но и по вертикальной, и даже вниз головой! Но надо торопиться! Тяньлун у входа уже, должно быть, поднял тревогу, и вся драконья армия, возможно, рыщет сейчас в ее поисках! Как назло, поверхность стены, покрытой толстым слоем краски и лака, скользила, не позволяя как следует уцепиться. Амина двигалась с пробуксовкой и готовилась к худшему. Открытые окна монастыря были недалеко, но с такой скоростью она не успеет до них добраться. Шум крыльев позади нее стремительно нарастал. Тело обожгло колющей болью. Скорее! Еще чуть-чуть! Силы заканчивались: слишком быстро ее вымотала эта короткая пробежка.

Удивляясь тому, что все еще жива, Амина перевалилась через перила террасы, взбежала по вертикальной опоре вверх и уцепилась за край одного из черепичных козырьков, какие опоясывали каждый этаж монастыря. Покачавшись в воздухе, она вскарабкалась по черепичным пластинам и через мгновение спрыгнула на пол второго этажа. Оттуда она прошмыгнула в открытое окно и очутилась в просторном круглом зале с колоннами и множеством окон. Не теряя времени на то, чтобы осмотреться, Амина выхватила взглядом лестницу и бросилась туда. Ей казалось, что богиня должна находиться на самом верхнем этаже монастыря, поближе к небу.

Минуя один за другим одинаковые залы, Амина поднималась все выше. Второй, этаж, третий, пятый, седьмой… да сколько же здесь этажей?! Вскоре она сбилась со счета. Но вот, кажется, и последний этаж. Дальше лестницы не было. Амина остановилась. Зал кружился перед глазами, а вместе с ним кружилась девушка, сидевшая в чаше гигантского белого лотоса, расположенного в центре зала. Она находилась в медитативной позе: со скрещенными ногами, сложенными вместе ладонями и застывшим лицом. Амина разочарованно уставилась на нее. Да это же… это всего лишь статуя! А где же сама богиня?

В зале не было ни души. На дрожащих от усталости ногах Амина подошла ближе и прикоснулась кончиком лапы к лепесткам лотоса. По ощущениям, те были сделаны из камня или фарфора и обтянуты шелковой тканью. Наверное, и Гуаньинь фарфоровая, в платье из такого же шелка, как на лепестках. Вон, и лицо словно разукрашенное, блестит, как чайное блюдце. Но проверить свои подозрения Амина не решилась, ведь, чтобы коснуться тела богини, нужно было забраться внутрь цветочной чаши. А вдруг богиня все-таки живая? Вряд ли ей это понравится.

Опершись передними лапами на изогнутый лепесток, Амина привстала и заглянула в глаза девушки, огромные и прозрачные, как горный ручей, но точно так же ничего не выражающие.

Яркое солнце позолотило окна и наполнило зал сиянием. Амина увидела свое отражение в божественных глазах и содрогнулась от собственного безобразного вида. Паучье тело еще больше сморщилось с тех пор, как она в него переселилась, панцирь покрывала засохшая грязь с прилипшими ошметками паутины, а в глазах плескалось отчаяние. В этот момент Амина даже обрадовалась, что богиня оказалась ненастоящей. Правы были тяньлуны, когда сказали, что она своим видом только осквернит божественный взор. Невероятно мерзкое зрелище! Паукам-оборотням не место в божественных чертогах.

Вдруг Амине показалось, что ее отражение в глазах богини Гуаньинь шевельнулось, хотя сама она оставалась неподвижна. Ее взгляд устремился в глубь глаз-зеркал, которые вдруг слились воедино, превратившись в одно большое зеркало, и вдалеке стал виден силуэт девушки, заслоненный круглым паучьим телом. Нет, не может быть, просто показалось. Или?..

Амина таращилась изо всех сил в свои шесть паучьих глаз. Далекая девушка немного приблизилась. Обман зрения? Нет, она точно стала чуть ближе! Амина с жадностью впилась взглядом в скрытое паучьей тенью лицо, такое знакомое! Она мгновенно узнала его, ведь это было ее, Амины, человеческое лицо! Но едва это произошло, как паучиха в отражении вновь шевельнулась, ее шарообразное тело раздулось и скрыло собой силуэт девушки.

Но девушка была там, ведь Амина видела ее – то есть, себя, свое человеческое воплощение рядом с паучьим! Как же его вернуть? Как сделать, чтобы оно вышло на передний план и вытеснило паучиху?

Паучиха в отражении нервно задвигала хелицерами, словно почуяла угрозу. Всем своим видом она показывала, что не сдастся без боя и не позволит вновь высунуться человеческому воплощению Амины, скрытому позади. Да и было ли то воплощение? Что, если это лишь игра света, причудливое искажение отражавшихся в божественных глазах предметов, находившихся позади Амины, стоящей посреди зала?

– Смотри внимательно, – вдруг раздалось в голове, и Амина чуть не подпрыгнула от неожиданности. Неужели… богиня заговорила с ней?

– Смотри, смотри… – продолжал звучать божественный голос, тонкий и нежный, как перезвон колокольчиков. – Разглядишь, и вернешь себя настоящую.

И Амина смотрела, но видела лишь паучиху, хотя та уже не казалась ее отражением, потому что шевелилась в то время, как сама Амина стояла, замерев, и даже перестала ощущать свое паучье тело.

– Смотри, смотри, – подбадривала ее Гуаньинь.

А может, Амине это лишь почудилось и на самом деле она сама себя так подбадривала? Ведь собственные мысли можно запросто спутать с теми, что пришли извне.

– Разгляди в себе человека! Никто за тебя этого не сделает, даже самые могущественные боги. Быть человеком или не быть – выбирать тебе.

Амину обуял страх. Это помутнение рассудка, не иначе. Как она может разглядеть свой человеческий облик, если его забрала Праматерь?

– Я человек, – мысленно произнесла Амина. Вышло глупо и неубедительно. Отражение паучихи, словно в насмешку, придвинулось ближе.

– Помоги мне, богиня Гуаньинь! – взмолилась Амина, уверенная, что обращается к фарфоровому изваянию, и вдруг ощутила легкое колебание воздуха, словно богиня вздохнула.

– Не могу, – прозвучал мысленный ответ богини. – Поверь, твоя душа в твоей власти. Любая душа может стать, кем пожелает: пауком, человеком и даже богом.

– Пауком?! Разве есть души, желающие стать пауками?

– Все зависит от намерений. Кому-то нравится плести сети.

– Стать богом гораздо престижнее, – иронично заметила Амина и тут же спохватилась: ведь не с подружкой разговаривает!

Но Гуаньинь миролюбиво пояснила:

– На самом деле очень мало тех, кто готов отдавать больше, чем получать, или вовсе не ждать ничего взамен.

– Все как-то очень сложно и непонятно.

– Тебе нужно понять лишь одно: кто ты такая.

– Я – человек! – повторила Амина, придав своей мысли максимальную силу и громкость, на которую только была способна.

На какой-то миг весь мир для нее перестал существовать. Исчез залитый солнцем зал. Исчезла богиня. Исчезли глаза-зеркала. Осталась лишь паучиха, нацелившая на нее свои ядовитые крюкообразные жвалы. Она двинулась на Амину, поочередно перебирая черными блестящими ногами, изогнутыми под острым углом.