Ковчег завета - Грэм Хэнкок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я не уверен, что им самим это ясно до конца. Но они утверждают, что это записано… Все это записано в книге, хранящейся здесь, в церкви, и мы сможем обсудить этот вопрос со старшим священником.
УКРАДЕННАЯ ИСТОРИЯ
Через пять минут мы подошли к церкви, которая посвящена — узнал я без особого удивления — Святой Марии Сионской. Это простенькая, без претензий, мазанка, побеленная снаружи, с простым крестом наверху. Отсюда, с вершины холма, открывается потрясающий вид, дающий представление о размерах этого большого острова. За нашими спинами, там, откуда мы пришли, вьется тропинка среди полей, местами отмеченных убогими хижинами крестьян. Перед нами крутой обрыв к берегу озера, заросший акацией и кактусами.
Перед нами предстал старший священник Абба Гебра Христос. Невысокий, жилистый мужчина лет семидесяти, с узкой седой бородой, в поношенном костюме-двойке, на плечи которого накинута белая хлопчатобумажная ткань в типичном для нагорья стиле. Его манеры были достаточно приветливыми и радушными, но в нем также проглядывало что-то лисье, расчетливое, предвещающее неминуемый торг.
Я нервно нащупал в кармане пачку засаленных быров, которой запасся в Аддис-Абебе, и решил платить только за качественную информацию. Затем, без дальнейших проволочек я включил диктофон и задал свой первый вопрос: известна ли ему история о том, как Менелик похитил ковчег завета из храма Соломона в Иерусалиме.
— Да, — перевел Йоханнес. — Разумеется, известна.
— А знает ли он, что случилось дальше?
— Менелик, — отвечал священник, — доставил ковчег в Эфиопию, где он и находится по сию пору.
— Он уверен, — спросил я, — что это был подлинный ковчег завета с десятью заповедями, написанными пальцем Бога на скрижалях?
Йоханнес перевел вопрос, и Абба Гебра Христос веско ответил:
— Да, я уверен.
— Ладно. Хорошо. А теперь скажите мне, привозился ли когда-нибудь этот самый подлинный ковчег на озеро Звай, на Дебра Сион?
— Да, — отвечает священник, — во времена Гудит ковчег был привезен сюда из Аксума.
— Но почему его доставили сюда? — спрашиваю я. — Почему именно сюда? Почему так далеко? Наверняка есть сотни потаенных мест в Тиграи, где можно было бы спрятать ковчег?
— Послушайте… Эта Гудит… Она была сущим дьяволом. Она сожгла в Тиграи множество церквей. И в других регионах страны. То было время жестоких боев и большой опасности. Наши праотцы очень боялись, что она захватит ковчег. Поэтому они вывезли его из Аксума на Звай, где, они были уверены, его смогут сохранить. Они передвигались только по ночам, прячась днем в лесах и пещерах. Они очень боялись, говорю вам! Но таким образом они ускользнули от ее воинов и доставили ковчег на Звай и на этот остров.
— Вы знаете, как долго он находился здесь? Без какого-либо колебания Абба Гебра Христос ответил:
— Через семьдесят два года его вернули в Аксум.
Пришло время, подумал я, задать самый трудный главный вопрос:
— Были ли еще случаи, когда ковчег привозили сюда для сохранения? Быть может, недавно?
Опять без какого-либо колебания:
— Никогда.
— И, насколько вызнаете, он все еще находится в Аксуме?
— Да.
— Даже сейчас, когда в Тиграи идет война?
Абба пожал плечами:
— Я так думаю. Но это лишь мое личное мнение. Если хотите знать наверняка, спросите у людей из Аксума.
Мне в голову пришла другая идея.
— Когда мы поднимались сюда, — сказал я, — кто-то из монахов сообщил, что у вас есть древняя книга, в которой записана история того, как ковчег был доставлен на Дебра Сион во времена Гудит. Это верно? У вас есть такая книга?
Пока Йоханнес переводил мои вопросы, на сморщенном лице Абба Гебра Христоса промелькнуло выражение человека, неожиданно попробовавшего что-то горькое. Однако ответил он с достаточной готовностью:
— Да, есть такая книга.
— Можно ее посмотреть?
После минутного колебания:
— Да… Но в ней уже нет того места, где описывается история с ковчегом.
— Жаль. Но я не понимаю, что именно вы хотите этим сказать?
— Лет двадцать назад сюда явился один человек, вырезал несколько страниц из книги и забрал их с собой.
Как раз те страницы, на которых рассказывалась история ковчега.
— Тот человек… он был иноземцем или эфиопом?
— Ну, эфиопом. Но с тех пор мы так и не смогли разыскать его.
Пытаясь понять значение последнего ответа, я не мог не задуматься над причудливым и запутанным характером своего нынешнего занятия. Должно ли меня заботить то, что какой-то неизвестный вырезал неизвестное число страниц из неизвестной мне книги? Или это не имеет никакого отношения к моему делу? Не напал ли я на следы чьего-то еще поиска ковчега завета? Или здесь речь идет лишь о местном охотнике за рукописями, заработавшем двадцать лет назад, продав несколько иллюстрированных томов на рынке древностей?
Я заподозрил, что никогда этого не узнаю. Охота за ковчегом в Эфиопии оказывалась гораздо более обескураживающей и трудной, чем я мог вообразить. Это и в самом деле походило на преследование призрака в лабиринте. Казавшиеся многообещающими и открытыми проспекты при ближайшем рассмотрении оказывались непроходимыми тупиками, и, напротив, явные тупики не раз становились путями к пониманию.
Вздохнув, я постарался сосредоточиться на обсуждаемом вопросе и сказал Абба Гебра Христосу, что, несмотря на отсутствие самых важных страниц, я все равно хотел бы посмотреть упомянутую книгу и даже, если мне разрешат, сфотографировать ее.
Моя просьба вызвала поток нервных возражений. Нет, заявил престарелый священник, он не может позволить нам сделать это. О фотографиях не может быть и речи, если только не будет получено письменное разрешение патриарха эфиопской православной церкви в Аддис-Абебе. Есть ли у нас такое разрешение?
У нас его не было.
Тогда мы не сможем сфотографировать книгу. Но мы можем посмотреть ее, если хотим.
Я заметил, что мы будем благодарны и за эту малую милость. Абба Гебра Христос кивнул с мудрым видом, провёл нас внутрь церкви и прошел к шкафу в глубине убогого здания. Последовала потрясающая пантомима — старик искал по своим карманам нужным ключ и через пару минут признался, что не может найти его.
Был призван молодой дьякон и послан куда-то. Спустя десять минут, запыхавшийся юноша вернулся с внушительной связкой, по крайней мере, из двадцати ключей. Один за другим они были опробованы, и в конце концов — к моему немалому удивлению — дверца была открыта. Шкаф был практически пуст. Хранившаяся в нем книга оказалась изданием начала XX века, подаренным церкви дочерью императора Менелика II принцессой Заудиту.
В этот момент Абба Гебра Христос вдруг вспомнил важный факт: рукопись, которую мы желали посмотреть, хранится вовсе не в церкви. Несколько недель назад он сам отнес ее в хранилище, расположенное в другом здании на некотором расстоянии от церкви. Если мы соизволим сопровождать его, он покажет нам ее в хранилище.
Я бросил взгляд на часы, решил, что у нас есть еще время до отплытия с острова, и согласился. После долгой пешей прогулки мы добрались до ветхого двухэтажного каменного здания. Священник с величественным видом провел нас в сырую и затхлую заднюю комнату, вдоль стен которой стояли — дюжины деревянных ящиков и кричащего цвета цинковые сундуки. После мгновенного колебания Абба подошел к одному из сундуков и откинул крышку, под которой мы увидели кучу книг. Он достал самую верхнюю — тяжелый том со страницами из пергамента — и протянул ее мне.
Ричард Пэнкхерст и Йоханнес сгрудились вокруг меня, когда я раскрыл книгу, и сразу же подтвердили, что она написана на геэз. К тому же она, несомненно, была очень старой.
— Судя по стилю иллюстраций и по обложке, я бы датировал её тринадцатым веком, — высказался Ричард. — Точно не позднее четырнадцатого. Это, несомненно, очень старая книга. Вероятно, очень ценная.
Мы принялись нетерпеливо листать страницы. Нигде не было и намека на то, что из книги что-то выдрано. Насколько мы могли судить, рукопись не была повреждена. Мы указали на это Абба Гебра Христосу, стоявшему рядом и молча наблюдавшему за нами, и спросили: уверен ли он в том, что рассказывал нам именно об этой книге?
Как оказалось, нет. Извинившись, старик порылся в других ящиках, передавая нам несколько древних рукописей.
— Поразительно, — заметил Ричард. — Столько старых книг. Настоящая коллекция сокровищ. И они разбросаны здесь в полном беспорядке. Они могут размокнуть. Их могут украсть. Да с ними может случиться что угодно. Как бы я хотел перевезти их все в институт.
Последней мы осмотрели заключенную в деревянную обложку и прекрасно иллюстрированную копию эфиопского Жития Святых. Она также не была повреждена. Когда мы пролистали ее, Ричард ткнул меня локтем в бок.