Кицуне. Первая партия. - Алексей Шпик

К слову, помимо двенадцатого офицера четвертого отряда, здесь можно было найти и капитана восьмого отряда, который частенько убегал сюда от своего лейтенанта пропустить бутылочку другую саке. Собственно здесь мы с ним снова и встретились. Я мгновенно был узнан, как наиболее долго продержавшийся с ним собутыльник, остальные синигами видимо отрубались раньше. Вот и сегодня я вновь сидел в парке под деревом в компании Кьёраку-сана.

- Вот ик! Что за несправедливость? - В очередной раз жаловался мне на жизнь Шунсуй. В оправдание могу заметить, что мы оба уже были "в кондиции". - Все говорят, что капитан это почести и права! А на самом деле куча обязанностей, много бумажной волокиты, постоянно приходится отвечать за свой отряд, да еще, ик, это воспринимается как должное!

В таком ключе мы с ним общались уже не менее часа, от меня только и требовалось, что выслушать душевные порывы бедного капитана, да поддакивать в нужные моменты.

- Вот все мечтают стать капитанами, даже не представляя, что на нас все в обществе душ и держится! Нет, ик! Есть ещё старик Яма-джи, но нельзя же все на него сваливать? Да и лейте-ик-нанты помогают, да только моя уж очень не любит, когда я пью! А ведь мне надо! Я так, ик! Стресс снимаю! - Продолжал капитан восьмого отряда.

- Вот ты хочешь стать капитаном? - Задал он мне вопрос, я же с содроганием понимал, что будет дальше.

- Нет, мне бы сначала на моем посту удержаться, да и до лейтенанта для начала надо дора-ик-сти! - Ответил я, уже зная, что сейчас скажет мой собутыльник.

- Так выпьем же за это! - Выдал Кьёраку, мне же оставалось только подчиниться. Ничего, еще пару бутылочек и меня "развезет", после чего я смогу с чистой совестью отплатить Шунсую его же монетой, начав жаловаться на жизнь. Жаль только, что тот не оценит подобную мелкую месть за мои нервы, и выслушает с охотой, еще и постоянно подливая выпивки.

***

Утро следующего дня, неизвестно где, на лавочке.

Что ж мне так плохо? Голова раскалывается.

- "А вот нечего было вчера так напиваться, да еще и всю ночь продолжать!" - Раздался у меня в голове до тошноты бодрый голос Ревности, отдаваясь тупой болью в висках.

- "Да и этот Кьёраку тоже хорош, как такого алкоголика вообще капитаном сделали?" - Продолжала истязать мой разум злобная зампакто.

- "Да, да, только умоляю потише, и так голова почти отваливается!" - Взмолился я, пытаясь принять сидячее положение. Мешало в этом деле мне нечто, что я обнимал обеими руками. С содроганием глянув в ту сторону обнаружил бутылку с саке, причем даже не открытую. Это было двойным облегчением! Мало того, что я не с кем в этот раз в обнимку не проснулся, что уже хорошо, мне и Шаолинь два года назад хватило, так еще и опохмелиться есть чем! Мысли не стали расходиться с делами, и уже через минуту, сковырнув когтем (в тот момент мне было уже наплевать на маскировку, но потом я себе еще не раз припомнил тот косяк и искренне порадовался, что никого рядом не было) затычку у бутылки присосался к горлышку. Так вот ты какое - счастье!

- "Толи еще будет, тебе еще перед Уноханой отчитываться за отсутствие тебя на вечернем построении, а если не поторопишься, то еще и за опоздание!" - "успокоила" меня одна ушастая зараза.

Одновременно с этими словами, и их осознанием не до конца проснувшимся/отошедшим после вчерашнего сознанием, я услышал стон с соседней скамейки. Скосив глаза на источник шума, чуть не заклинив глазки в таком положении, обнаружил своего собутыльника, начавшего подавать признаки жизни, заключающиеся в попытках разлепить глаза и усесться на скамейке. Оба действия не иначе как чудом ему все же удались, и мутные глаза "лица" восьмого отряда сфокусировались на мне, точнее на ополовиненной бутылке саке в моих руках. Молча протянув "лекарство" нуждающемуся, заработав этим благодарный кивок, чуть не заставивший бравого капитана упасть со скамейки, был свидетелем исчезновения содержимого бутылки меньше чем за пару секунд.

Сам же я в этот момент думал о словах своего духовного орудия. Зерно истины в них было, и раньше Унохана-сан меня и правда неслабо "пилила", по этому поводу, но уже спустя пол года видимо смирилась, и доставалось мне скорее для галочки. Правда так считали только мы с капитаном, остальных же она стращала всегда именно по мягкому варианту, счастливчики, вот если бы кто-то оказался на моем месте в первые пол года этих "дискуссий", он бы мало чем отличался от меня, постоянно зеленея, краснея и бледнея от замечаний, сделанных все тем же добрым голосом, от которого бросало в дрожь и с вежливо-понимающей улыбкой на лице. Пожалуй, после этих разносов я теперь мог бы игнорировать любой раздражающий фактор, который раньше бы меня стопроцентно отвлекал бы.

- Кэнго-кун, там еще что-нибудь осталось? - Вырвал меня из мыслей вопрос "ожившего" Шунсуя.

- Нет, Кьёраку-сан, ничего больше не осталось. - Ответил я, быстро пройдясь взглядом по округе в поисках очередной порции "лекарства".

- Жаль, тогда может в бар, а там еще по одной? - Спросил капитан восьмого отряда. Нет, это тупиковая нить развития событий, я так точно опоздаю, кстати.

- Вынужден отказаться, у меня через полчаса построение, а я и так сегодня ночью в казармах отсутствовал, так что мне стоит поторопиться, если я не хочу расстроить Унохану-тайчо. - Ответил я. Упоминание первой кемпачи заставило вздрогнуть еще не полностью "выздоровевшего" капитана, все же другие представители верховного звена Готея тоже побаиваются сей милой женщины, кроме разве что главнокомандующего, но это отдельная тема.

- Да, опаздывать тебе и в самом деле противопоказано, да и мне пора уже возвращаться, а то нехорошо получится, если капитан на собственное построение отряда опоздает.

На этих словах мы и разошлись в разные стороны, уходя в сюнпо, правда если капитан вполне мог и за один раз достигнуть места назначения, то мне пришлось немного попрыгать.

На построение я все же успел, но от пропесочивания в кабинете нашего капитана меня это не спасло, и ведь даже моё отсутствие заметила, хотя я, как и все офицеры проживаю уже не в общих бараках, а в своей комнатушке в выделенном для командного состава здании. Правда сама комнатка кроме стола, стула, кровати и шкафа ничего и не имеет, но говорят что у двадцатого офицера и шкафа со стулом то нет. Так что могло быть и хуже, а уж после огромного обилия соседей это и вовсе казалось мне раем.

Получив очередную порцию спокойных распеканий по мягкому варианту, я в наказание был на месяц приписан в помощь девятнадцатому офицеру. Кто не в курсе, именно этот офицер, с небольшим отрядом в пять десятков синигами, и отвечает за поддержание чистоты на улицах Сейретея. Уж лучше бы меня сразу прибили, это было бы гуманнее, особенно учитывая, что бумажную волокиту одиннадцатого офицера с меня тоже не спешили снимать. Это было жестоко, да и времени у меня снова стало не хватать. Когда я решил пожаловаться на жизнь своим подругам, то вместо понимания получил полное согласие с методами воспитания Уноханы. Я, видите ли, сам виноват.