Луна моего сердца (СИ) - Иванова Инесса

— А Рэв знает?

— Нет, — по лицу Ясмины пробежала тень. — Случай редкий, и никто не может предсказать, выживут ли они в родах. Вполне возможно, что ты не родишь ни одного.

Сердце ухнуло вниз. Я же чувствовала, что что-то идёт не по плану лазарей!

— Дети лежат не совсем верно. Впрочем, может природа тебя и пощадит. Ещё есть немного времени.

Мы обе встали, лазарь сама вызвалась проводить меня до входа.

— Подумай, стоит ли твоему хозяину знать об этом. Иногда неведение важнее правды. Мы приложим все силы, чтобы ты родила здоровых детей. Но ты ведь знаешь Кодекс, а значит, понимаешь, что в случае неизбежного выбора спасают ребёнка, а не женщину чуждого нам вида. Несмотря на легенду и прочие обстоятельства.

Я кивнула и от души поблагодарила Ясмину за то, что та не осталась безучастной к моей просьбе. Теперь, зная правду, я использую отведённое до родов время с большей пользой, чем планировала. Смерти я не боялась, наверное, и впрямь для меня не может быть другого исхода. Но зато я смогу сделать всё, чтобы спасти детей, запертых внутри моего чрева. И через них останусь жить там, где нашло себе приют моё сердце.

Глава 28

Роды Леонтины начались немного раньше срока. В этом не было ничего необычного или предвещающего дурной исход, но Рэв испытывал нарастающую тревогу.

Уже через сутки он, наконец, станет отцом. Это ведь самое главное, а природа и лазари подскажут его женщине как себя вести во время разрешения от бремени. Эти слова оборотень так часто говорил своим друзьям и соратникам по Стае, что они превратились в набор бездушных звуков, не отражающих глубины страданий родильницы и тревоги её супруга.

Рэв сел за свой стол и выдвинул нижний ящик. Там, в секретном отделении он и хранил последние месяцы от посторонних глаз круглую, с блестящим красным камнем, похожим на глаз демонического волка, тайну. После того как Леонтина оправится от родов, он сделает её равной себе не только по жизни, но и по закону Стаи. Старейшины и Совет больше не смогут ничего возразить.

Пятно на бедре зажгло ещё сильнее. Рэв встал и плеснул себе очередную порцию янтарной воды, разгоняющей кровь и притупляющей боль. Истинная пара всё делит поровну. Его много раз ранили на поле боя и после, на состязаниях, но эти раны сейчас казались волку слабыми царапинами.

“Волчица должна родить не меньше трёх раз”, — гласили старые правила, которые сейчас представлялись Рэву идиотскими догмами. Нет, хватит с него и одного сына. Даже если он будет дочерью. Главное — пусть они все будут здоровы и сильны. Хотя разве может быть иначе?

— Что ты молчишь? — Рэв резко поднял голову и тяжёлым взглядом посмотрел на вошедшую. — Есть вести?

— Нет, хозяин, — мягко ответила Боана и опустила глаза.

— Сколько уже прошло? — голос Рэва прозвучал глухо.

— Почти двое суток.

— И до сих пор ничего… Скажи Томасу, чтобы был готов. Через полчаса едем, — Рэв поднялся со стула, стараясь не обращать внимания на ноющую ногу и прихрамывая, отправился переодеваться. Был бы он в обличии зверя, наверное, отгрыз бы её себе. А ведь алкоголь уменьшал боль, да и Леонтина чувствовала её острее. Значит, дела и впрямь плохи.

Всю дорогу Рэв возносил молитвы Фенриру, чтобы Верховный волк помог появиться на свет своему новому ребёнку и вдохнул в него звериную силу. К своему стыду, оборотень даже попробовал обратиться к нечестивым Богам своей второй половины, они ведь могли помочь его женщине благополучно пережить испытание. Она же столько лет была предана их заветам, не вина Леонтины, что ей пришлось отвернуться от прежней жизни!

Усилием воли оборотень не позволял отчаянию завладеть душой, в которой прочно обосновалась надежда и хрупкая вера в то, что у истинной пары всё не может вот так закончиться! Словно в подтверждение его мыслей, метка на бедре болеть почти перестала.

Храм Фенрира, где была пристройка для рожениц, встретил его зловещей тишиной. Дальше первого закутка его не пустили, отведя сразу в большое светлое помещение. Ясмина сама вышла ему навстречу с радостной улыбкой и зелёными отблесками в глазах:

— Поздравляю тебя, Рэв Торгский! У тебя родилось сразу два сына. Здоровые и крепкие, настоящие волчата. Фенрир поистине ценит твои заслуги перед Стаей и вознаграждает отвагу и ум, проявленные на поле боя и в здании Совета!

— Два? Разве это возможно? — прервал её высокопарные похвалы мужчина. — Почему ты мне раньше не сказала, что их будет двое? Она знала?

— Успокойся! Никто не может предсказать, как в таком случае пройдут роды. А рассчитывать на двоих и получить в итоге одного — очень жестокое испытание. И да, я сказала Леонтине совсем недавно. Это её решение не ставить тебя в известность. Мудрое, на мой взгляд. Она вообще была очень разумна и мыслила почти как волчица.

— Что значит была? — Рэв схватил Ясмину за плечи. — Она жива, почему ты говоришь в прошедшем времени?

Волчица ощетинилась, черты лица исказились, из горла вырвался звериный рык. Оборотень оттолкнул её, не дав обратиться. Сейчас ему надо было получить ответы на вопросы и узнать, что с Леонтиной:

— Говори, я спокоен.

Ясмина встряхнула копной волос и несколько раз глубоко вздохнула, прикрыв веки. Потом открыла глаза, вновь принявшие прежний вид.

— Она без сознания. Плоха. Жар сильный.

— Я хочу её видеть, — сказал Рэв, отойдя к окну, за которым занимался рассвет. Луна поблекла и почти исчезла с небосклона.

— А детей?

— Позже, — мужчина повернулся к лазарю и пристально на неё посмотрел: — Почему ты не хочешь ей помочь? Вы ведь в силах?

— Сам понимаешь, почему. Правила нельзя нарушать! Стоит вытянуть из лап Фрейи одного, как он в свою очередь принесёт своему роду потомство еще слабее, чем был когда-то сам. Позволь хилой матери выжить с помощью магии, она родит больное дитя. И наша раса выродится, растеряет силу и выносливость, дарованные нам Фенриром. Это и случилось с Древними. Поэтому их женщины такие нестойкие, духом и телом.

— Я не говорю о магии Древних!

— Согласно Кодексу мы помогаем только Волкодлакам.

Рэв повернулся и, не говоря ни слова, вышел в общий коридор.

— Где она? — прорычал мужчина на первого попавшегося под руку послушника. Тот, дрожа, указал в сторону третей двери по правую сторону.

Перед тем как войти, Рэв собрал волю в кулак и, готовый к самому худшему, открыл дверь.

Внутри было светло, прохладно и тихо. Несколько лазарей и послушница столпились возле кровати. Увидев оборотня, они молча поклонились и отошли. “Дают попрощаться”, — подумал Рэв и присел на тёмные простыни.

Леонтина была бледна и лежала так тихо, будто уже отошла. Мужчина взял любимую за руку и поднёс ту к губам.

— Я придумаю, как тебя спасти, — сказал он чуть слышно и поцеловал спящую в горячий лоб.

Покинув территорию храма, Рэв махнул Томасу, чтобы тот не ждал его, а сам отправился к главным воротам. Не обращая внимания на заспанные удивлённые лица привратников, вышел из города и быстрым шагом добрался до леса.

Деревья ещё не очнулись от зимней спячки, раннее утро выдалось не по-весеннему морозным. Снег только недавно сошёл, оголив чёрную стылую землю.

Рэв остановился и огляделся, затем быстро снял одежду и, в два счёта, размяв затёкшие мышцы, обернулся. Переход в зверя давно давался ему безболезненно. Даже приятно дать выход копившимся внутри эмоциям.

Ветки хрустели под лапами. Сначала волк ступал осторожно, чувствительные уши улавливали тысячи звуков, не слышимых в ином обличье. Лес снова стал родным и понятным, в этом мире не существовало своих и чужих, тех, кому можно помочь и тех, кто должен выжить самостоятельно.

Волк перешёл на бег. Деревья проносились мимо, мелькали перед глазами, мелкие животные в страхе затаивались в тени, крупные шарахались в сторону от злобного жёлтого взгляда. Сейчас оборотень понимал тех, кто предпочёл навсегда остаться в зверином теле. Ни мыслей, ни изматывающей боли, которую нельзя зализать шершавым языком.