Жизнь и необычайные приключения менеджера Володи Бойновича, или Америка 2043 - Геннадий Карпов

– Фен, стиральная машинка, кофеварка, вибратор и унитаз. А что? Какое отношение это имеет к моей трагедии? Мой брат работал в "Дайнэмикс". Мы живём все трое в Бостоне. Вернее – уже двое. И зачем мы поехали в эту Колумбию! Брат не перенесёт такого удара! Он так любил нашего пипочку!

Женщина зарыдала, но ремни не давали ей рыдать полной грудью, а по-другому рыдать она, видимо, не привыкла. А я подумал: интересно, она с рождения такая, или приборы Михалкина помогли ей заработать старческий маразм в ещё совсем не старом возрасте?

– Вашего брата надо бы подготовить к такому повороту судьбы. Вы звонили ему?

– Нет, не звонила. Мой брат не говорит по телефонам. Их постоянно кто-то прослушивает. За нами постоянно следят! Ночью кто-то заглядывает в окна, а из розеток плывёт жёлтый дым. Тони словно чувствовал, что что-то должно случиться. Приходил с работы, закрывался у себя в кабинете, и даже перестал целовать пипочку в животик. Я думала, что у него на работе неприятности, а он, оказывается, всё предчувствовал. Мой умный, талантливый, заботливый бывший муж.

– Простите, вы наверно хотели сказать – брат?

– Да, брат. Он был моим мужем до того, как я вышла замуж за пипочку. Потом мы жили все втроём, нам было хорошо и спокойно. И вот – такая беда! Тони не переживёт!

– Может, вам нужна моя помощь? Я проходил курс психиатрии у одного иностранца, и мог бы вам помочь. Я успокою вашего брата! Мужа! Ну, бывшего!

– И сколько вы возьмёте за свою практику? Я знаю расценки психиатров! Вы берёте почти как адвокаты, и вместо одной проблемы у человека возникает дюжина!

– Я не возьму с вас денег. Просто довезите меня до Бостона! А там я помогу вашему горю, и уже сам поеду в свою Канаду.

Честно говоря, никакого плана действия в этот момент у меня не было. Идей возникло две: поскорее выскочить из Вашингтона, и посмотреть на технику от "Дайнэмикс", рядом с которой происходят такие сложные жизненные коллизии. Тем более, что Бостон – как раз на пути к дяде.

Дама оглядела меня очень внимательно, и я подумал, что если бы не ремни – она полезла бы меня щупать.

– Меня зовут Джулия. А ты не террорист?

– Нет. Террористы только русские и китайцы. Разве я похож на русского?

– Спаси, господи! – она засмеялась, и я подумал, что лучше бы уж она плакала. – Русские – это те же арабы, только крупнее и более…э-э-э… хитрые. Да, более хитрые и более…э-э-э…у них медведи. Да! Вспомнила! У них много медведей и холодно. Очень холодно. Поэтому выжили там только самые хитрые. И ещё ими командует Стариков. Он – ставленник террористов и изобрёл дешёвый автомат. У меня что-то уши стало закладывать. Видимо, пошли на посадку. Посмотри на это море огней внизу!

Мы действительно вскоре приземлились. В самолёте никто ничего не объявлял. Да и зачем? И так понятно, что все самолёты летят только в столицу, которая встретила нас проливным дождём. Мы сдали обратно жвачку с синильной кислотой, получили багаж, и Джулия прижалась ко мне своей левой половиной:

– Ну, поедем в Бостон сразу, или проведём медовый месяц в каком-нибудь особняке на берегу? Я забыла, как тебя зовут, мой пупсик?

– Риддик! Риддик Тайсон Кинг, если быть точным. К сожалению, дорогая, я жутко опаздываю к моему дяде в Канаду. Позже могу вернуться хоть на два медовых месяца, а пока – времени нет совершенно. Я давно хотел погулять по столице штатов, посмотреть мощь, размах, красоту столицы свободного мира. И обязательно это сделаю! Но не сейчас. Да и проводить медовый месяц с женщиной, которую в таком положении только что бросил любимый – это как-то слишком…

– Ты живёшь с дядей? А говорил, что любишь женщин! Я не в положении! Я что – дура себя калечить! Рожают пусть кошки! Я живу эту жизнь для себя, а не для каких-то подонков! Мне просто обидно. Был такой козлик! А теперь – он для меня просто козёл!

– Я в интимном смысле люблю женщин, а дядю я люблю как дядю! Он хороший мужик, с которым можно выпить виски, поболтать и покидать удочки.

– Знаю я, как вы кидаете свои удочки! Вам главное – кинуть своё удилище! Что уж там трепыхается на другом конце – не важно! Ладно, поехали, а то опоздаем на поезд!

Из здания аэропорта мы выходили почти два часа. Народу было много, всех прилетающих тщательно обыскивали и досматривали. Скорее даже – просматривали насквозь в специальной кабине. Кого-то из прилетевших из Далласа без объяснений ударили электрошокером, и утащили в дальний коридор. Полиции и солдат было – человек сто, не меньше. Я изрядно поволновался, но всё обошлось. У всех снимали отпечатки пальцев, сравнивали с базами данных на экранах, и задавали вопросы о цели приезда. Каждому прилетевшему давали брошюру, в которой описывались правила пребывания в столице. Из неё следовало, что человек, прибывший в столицу мировой демократии, обязуется соблюдать все местные законы и правила, за нарушение которых следует: выдворение в первое кольцо враждебности – в трёх случаях, штраф до миллиона долларов – в сорока пяти случаях, штраф свыше миллиона долларов – в тридцати одном случае, арест до года без объяснения причин – в семнадцати случаях (Кроме особо оговариваемых случаев.), заключение до десяти лет – в восемнадцати случаях, заключение пожизненное – в девятнадцати случаях, смертная казнь – в шестнадцати случаях (Кроме особо оговариваемых случаев.) Конкретные случаи или статьи закона не описывались, поэтому я порадовался, что у меня есть провожатый из местных, а то было непонятно, что за наказание последует за хождение по газону, или за езду в кабриолете с поднятым верхом во время дождя.

Мы взяли такси, и поехали на железнодорожный вокзал. Джулия приказала мне не думать о деньгах, а думать о ней и её братомуже. Я хотел сказать водителю, чтобы провёз меня через центр, но с ужасом увидел, что за рулём сидит негр! Джулия закрыла окошко и положила руку мне на колено.

– Там водитель – негр! – сказал ей я. – Они же воюют с белыми!

– Расслабься! Это они там воюют. А тут они работают. Куда же им деваться без нас! Кто будет голосовать около вокзалов, мусорить, бить в гололёд машины? Мы, белые, обеспечиваем их тут работой. Поэтому тут с ними никаких проблем!

– Наверно, ты хотела сказать – куда же вам без них? Кто будет возить вас на такси, убирать мусор и чинить тачки?

Джулия погладила меня по голове и промурлыкала:

– Дурачок! Ничего в жизни не понимает! Всему-то тебя придётся заново учить, не так ли! У нас есть армия, полиция, ЦРУ. У меня есть мой Тони. Они не допустят, чтобы их Джулию обидели какие-то обезьяны! Как Джулия хочет выпить!

Я жадно всматривался в окно машины, разглядывая город, о котором столько в своё время мечтал, столько слышал и видел. Ощущения были непередаваемые. Город сиял вечерними огнями так, что солнечным днём вряд ли было светлее. Тысячи прогуливающихся людей, музыка, лазерное шоу в небесах, фейерверки. Праздник жизни! Здесь не понедельник начинался в субботу, а наоборот: суббота начиналась уже в понедельник. Женщины и мужчины ходили парами под ручку в трёх разных вариациях. Все фасады зданий светились рекламой с двумя призывами: покупать и брать кредиты. (Видимо, эта змея крепко вцепилась в свой собственный хвост, и уже не сможет остановиться, пока не сожрёт себя целиком.) Если бы меня попросили охарактеризовать обстановку одним словом, то я бы сказал: беззаботность. Есть народ – богоборец, есть народ – хлебопашец. Даже есть народ – учёный! Но не может существовать народ – торгаш! Народ – адвокат и банкир! Такой народ не спасёт никакая армия, потому что это вообще не народ! Таких не спасать надо, а наоборот!

Я попросил остановиться на набережной. Не хотелось уезжать из столицы просто так. Я подошёл к парапету, с минуту постоял, любуясь спокойной водой Потомака, и всю эту минуту собирая слюни во рту, и смачно харкнул в воду. Вот теперь можно было уезжать.

Я сел в такси, и бросил взгляд на счётчик: там светилась цифра семь.

– А в каких единицах у тебя считает этот прибор? – спросил я водителя.

Тот достал карманный переводчик, включил и показал на него пальцем. Мол, повтори вопрос сюда! Я задал тот же вопрос, и переводчик по-испански проскрипел его водителю. Дуглас Фитц, как я прочитал на карточке, ответил мне по-испански, а переводчик проскрипел по-английски, что в долларах, естественно! Тогда я перешёл на испанский, и спросил: во сколько обойдётся нам поездка от аэропорта до железнодорожного вокзала? Он ответил, уже без переводчика, что примерно в двадцать пять долларов.

– Не тысяч? – переспросил я. – Просто двадцать пять долларов?

Дуглас засмеялся и не ответил, а я понял, что задал глупый вопрос. Просмеявшись, негр сказал, что если бы он брал за одну поездку двадцать пять тысяч, то через год купил бы себе отель на берегу океана. Тут до меня дошло, почему у меня отобрали мои миллионы в аэропорту Колумбии.

– Скажи, а можно на автомобиле проехать из Вашингтона до Атланты? Или до Колумбии?