Дно разума - Алексей Атеев

– Эй, Скоков!.. Юра… Иди-ка сюда, – прервал ход его построений голос сталевара Степана Тимофеевича Галушко. – С тобой начальство желает потолковать.

Через час Скок ехал со смены в переполненном трамвае, но на толкотню и острые локти не обращал никакого внимания. Мысли его были заняты исключительно монетой и связанными с ней происшествиями. Значит, он теперь кто-то вроде волшебника. Что пожелает, то и получит. Здорово! Чего бы такого захотеть? А, вот! Чтобы к его приходу в общагу на столе стояла пара бутылочек пивка. И не просто пивка, а свежего и холодного. Именно такого, какое он любит. Посмотрим, сработает ли?

Однако, когда он вошел в комнату, никакого пивка не наблюдалось.

Значит, ничего особенного в этой дырявой монетке вовсе и нет, заключил Скок. Просто фантазия разыгралась как результат аварии и непосредственной опасности для жизни.

Он вспомнил толстенького профессора, несколько дней назад приходившего в общагу и выспрашивавшего про монету. Тогда Скок принял профессора за мента, но сейчас переменил свое мнение. Видать, в этой монете все же что-то заключено. Вот только что? Неужели она и в самом деле способна выполнять желания? Но если способна, каким образом ей можно приказать? Насколько понимал Скок, тут не все так просто. Пиво-то она не сотворила. Но монета, надо думать, не волшебная палочка из фильма про Золушку. Тыкву в карету она не превратит, и крысу в кучера тоже. Но, возможно, монета может поспособствовать возвращению к нему Лены. Нужно только сильно захотеть.

Засыпая, Скок бормотал: «Хочу, чтобы Лена вновь была со мной. Хочу, чтобы Лена вновь была со мной. Хочу, чтобы…»

Следующим утром, едва дождавшись десяти часов, Скок помчался в библиотеку, мысленно непрерывно повторяя про Лену и про ее возврат к нему. Какое-то время он стоял за стеклянной дверью и подсматривал за происходящим в читальном зале. Лена сидела за столом и заполняла какие-то бумажки. Кроме нее, в зале никого не было. Скок толкнул дверь. Лена подняла голову, и лицо ее тут же закаменело.

Мысленно произнеся: «Лена, будь со мной», Скок подошел к столу, вежливо поздоровался и попросил книгу Паустовского «про Мещеру». Ни слова не говоря, Лена принесла требуемое, Скок уселся, перевернул первую страницу и прочел:

«В Мещерском крае нет никаких особенных красот и богатств, кроме лесов, лугов и прозрачного воздуха. Но все же край этот обладает большой притягательной силой».

– Притягательной силой, – повторил Скок вслух.

– Какая же ты сволочь, Юра! – неожиданно услышал он.

«Действует, действует! – возликовал Скок. – Она уже разговаривает со мной!»

– Почему же я сволочь? – спросил он.

– Да потому, что ты завлек меня в эти дебри и изнасиловал.

– Изнасиловал?!

– А как же иначе можно это назвать?

– По-моему, ты сама… это…

– Ах по-твоему?! Я не хотела. Я сопротивлялась всеми силами. Это такой удар для меня!

– Удар?!

– А как же иначе!

– Ну не знаю… Но я тебя не насиловал! Матерью клянусь, даже и не думал. Лена! Если можешь, прости меня.

– Простить тебя?!

В этот момент хлопнула дверь. В зал вошла пожилая гражданка и потребовала подшивку журнала «Работница» за 1958 год. Разговор между Скоком и Леной прервался. Женщина с полчаса листала подшивку, делала какие-то выписки. Наконец она ушла.

– Прости меня, – повторил Скок, словно их объяснение прервалось минуту назад.

Лена встала из-за стола и подошла к Юре.

– Значит, говоришь, я должна простить тебя?

Она смотрела на него, как показалось Скоку, с напускной ненавистью. Лицо оставалось каменным, но в глазах светилась насмешка. Внезапно девушка со всей силы ударила его по лицу. Звук оплеухи был особенно звонок в пустом зале. Скок непроизвольно дернулся. Никто еще безнаказанно не мог ударить его. Удар на удар – такова была его философия. Но теперь приходилось терпеть. Удары сыпались градом, а он только понурил голову и закрыл лицо руками.

– Ну хватит, – наконец умоляюще произнес Юра. – Пожалуйста!

– Гад такой! – вымолвила Лена и закончила экзекуцию. Некоторое время она, тяжело дыша, разглядывала Скока, как некое омерзительное насекомое, которое необходимо немедленно раздавить.

Юра осторожно дотронулся до ее руки. Она резко отдернула ее:

– Не смей прикасаться ко мне!

– Лена, я не хотел…

– Вот даже как! Не хотел он! Не хотел… А меня ты спросил?!

– О чем?

– Хочу ли я…

Скок почувствовал: общение налаживается.

– Могу сейчас спросить, – сообщил он.

– Так спроси.

– Лена, скажи, ты хотела?..

В ответ он услышал лишь вздох.

С того дня отношения между девушкой и парнем как будто начали налаживаться. После долгих уговоров Лена, наконец, согласилась встретиться вне стен библиотеки. Они, как и раньше, гуляли по городу, ходили в кино – короче, развлекались в меру скромных возможностей Скока. Один раз Юра сделал попытку поцеловать девушку, но получил столь яростный отпор, что продолжать действия в том же роде дальше не стал. Он решил использовать давно проверенную тактику планомерной осады.

Однажды Лена пригласила его к себе домой.

– Родители уехали на Украину, – сообщила она. – У отца под Полтавой сестра живет. Вот они и решили провести отпуск в тех местах, и теперь я одна живу. Пока… Но, надеюсь, ты будешь вести себя достойно.

Скок поклялся, что поведение его будет весьма примерным.

Квартира, в которой проживала девушка, была самой обычной, двухкомнатной, тесной и темноватой, однако Скоку она показалась дворцом. Лена провела его в свою комнату, где кроме узенькой девичьей кроватки имелся древний комод, на котором стояло трюмо и валялись различные косметические причиндалы. Еще на комоде имелась фарфоровая статуэтка – восточная девушка в тюбетейке разливает чай по пиалам. Носик у чайника был отломан. На стене висела картина под названием «Незнакомка», а над кроватью коврик, иллюстрирующий русскую народную сказку «Кот, лиса и петух».

«Роскошь! – подумал Скок, всю жизнь промыкавшийся по землянкам и зоновским баракам. – Живут же люди!»

– Вот тут я и обитаю, – сообщила Лена.

– Неплохо, – одобрил Скок, выразительно посмотрел на девичью кроватку, потом на Лену и присел у окна.

– А папа и мама у тебя кто?

– Папа – инженер. Работает мастером в электроремонтном цехе, мама – тоже мастер, только на швейной фабрике.

– Интеллигенция, – сделал вывод Скок. – Не мне чета.

– У нас в стране все равны, – одернула его девушка. – Ты – металлург. Сталь варишь.

– Варю… А толку? Всю жизнь у печи париться…