Пробуждение - Кейт Шопен

Они завернули в длинный, слабо освещенный коридор, по обе стороны которого виднелись изящных форм высокие растения. Медленно они дошли до самого конца коридора. Когда же они повернулись, чтобы пойти обратно, Брентейн сиял, а на ее лице явственно читалось торжество победы.

На свадьбе Харви был в числе приглашенных гостей. Он отыскал Натали в один из редких моментов, когда она оказалась одна.

– Ваш муж, – сказал он, улыбаясь, – послал меня передать вам поцелуй. – Яркая краска залила лицо и полную гладкую шею новобрачной. – Полагаю, для мужчины естественно чувствовать и действовать в таких случаях со всей щедростью. Он говорит, что не хочет, чтобы его брак полностью оборвал ту приятную близость, которая существовала между вами и мной. Не знаю, что вы ему говорили, – продолжал он с дерзкой улыбкой, – но он послал меня сюда поцеловать вас.

Натали почувствовала себя как игрок в шахматы, который, точно рассчитав позицию фигур, видит, что игра идет по намеченному плану. Ее глаза заблестели, лицо осветила нежная улыбка, когда она взглянула собеседнику в глаза. Губы ее раскрылись и жаждали поцелуя.

– Но вы знаете, – спокойно продолжал он, – я не сказал ему, поскольку это было бы неблагодарностью с моей стороны, но вам я скажу. Я больше не целую женщин – это опасно.

Что ж, у нее остался Брентейн и его миллионы. Нельзя в этой жизни иметь все. И с ее стороны вряд ли было бы разумно на это надеяться.

Пара шелковых чулок

Маленькая миссис Соммерс однажды оказалась неожиданной обладательницей пятнадцати долларов. Деньги показались ей очень большими, и, набивая ими потертый кошелек, она испытала чувство собственной значимости, которого не ощущала уже многие годы.

Ее крайне занимал вопрос вложения этих средств. Несколько дней она бродила в мечтательном на первый взгляд настроении, но на самом деле она была поглощена размышлениями и расчетами. Она не хотела действовать поспешно и сделать что-то, о чем впоследствии могла бы пожалеть. Но в безмолвные ночные часы она лежала без сна, постоянно возвращаясь к планам в своей голове, и, как ей казалось, ясно видела, как правильно и разумно потратить эти деньги.

Пару долларов надо добавить к той цене, которую она обычно платит за башмаки для Джени, что позволит им продержаться намного дольше, чем обычно. Она купит столько-то ярдов перкаля, чтобы сшить новые блузки для мальчиков, Джени и Мэг. Раньше она намеревалась продлить жизнь старым, поставив на них аккуратные заплатки. У Мэг будет новое платье. Она видела кое-какие красивые образцы на витрине, это будет очень выгодная покупка. И останется еще немного, чтобы купить новые чулки – по две пары на каждого, – и это избавит ее от штопки на какое-то время! Она приобретет кепочки для мальчиков и шляпки девочкам.

Миссис Соммерс представляла себе свое маленькое семейство в красивой, изящной и впервые в их жизни новой одежде, и этот образ так взволновал и возбудил ее, что она лежала без сна в предвкушении будущих покупок.

Соседи иногда болтали о неких «лучших днях», которые знавала маленькая миссис Соммерс задолго до того, как она впервые подумала о том, чтобы стать ею. Сама она не предавалась подобным болезненным воспоминаниям. У нее не было ни секунды времени, которое она могла бы уделить прошлому. Нужды сегодняшнего дня полностью поглощали ее внимание. Будущее, подобно смутно маячившему перед глазами суровому монстру, порой ужасало ее, но, по счастью, Бог, коли дал день, даст и пищу.

Миссис Соммерс понимала ценность покупки по сниженной цене. Она могла стоять в очереди часами, постепенно приближаясь к желанной вещи, которая продавалась ниже ее стоимости. Она могла локтями прокладывать себе дорогу, если потребуется; она научилась вцепляться в товар и держать его, не выпуская, с упорством и решимостью, пока не придет ее очередь быть обслуженной, не важно, сколько времени это займет.

Но в этот день она немного ослабела и устала. Она проглотила слишком легкий завтрак – а, нет! Когда она собралась подумать о том, чтобы поесть, между кормлением детей и уборкой, готовясь к походу по магазинам, она на самом деле вообще забыла о завтраке!

Миссис Соммерс села в кресло-вертушку перед каким-то прилавком, где было сравнительно мало народу, собираясь с силами и набираясь смелости, чтобы пробиться сквозь нетерпеливую толпу, осаждавшую столы с грудами мадаполама и тончайшего батиста.

Ею овладело вялое ощущение неудачи, и она бесцельно проводила руками по прилавку. Миссис Соммерс не носила перчатки. Постепенно до ее сознания дошло, что ее рука лежит на чем-то очень гладком, скользящем, очень приятном на ощупь. Она опустила глаза и увидела, что это была груда шелковых чулок. Рядом висело объявление, из которого следовало, что на них снижена цена с двух долларов пятидесяти центов до одного доллара девяноста восьми центов. Девушка, стоявшая за прилавком, поинтересовалась, не желает ли она взглянуть на их ассортимент шелковых чулочных изделий. Миссис Соммерс улыбнулась, как если бы ей предложили полюбоваться бриллиантовой диадемой с конечной целью ее приобретения. Но она продолжала перебирать эти мягкие, блестящие, роскошные вещи – теперь обеими руками, поднимая их так, чтобы они блестели, – и ощущала, как они проскальзывают, подобно змеям, сквозь ее пальцы. На ее бледных щеках внезапно выступили два лихорадочно-красных пятна.

Она подняла глаза на девушку:

– Как вы думаете, есть среди них размер восемь с половиной?

Размера восемь с половиной было полно. На самом деле этого размера было больше, чем любого другого. Здесь была пара светло-голубых чулок, затем цвета лаванды, были черные и различных бронзовых оттенков, а также серые.

Миссис Соммерс выбрала черные и долго и тщательно их разглядывала. Она сделала вид, что изучает плотность ткани, и продавщица уверила ее, что качество отличное.

– Доллар девяносто восемь, – размышляла она вслух. – Пожалуй, я возьму эту пару.

Она дала девушке пятидолларовую купюру и подождала, когда ей дадут сдачу и пакет. Какой маленький! Он, кажется, полностью затерялся в глубинах ее потертой, старой хозяйственной сумки.

Сделав покупку, миссис Соммерс не пошла в отдел товаров по сниженным ценам, а зашла в лифт и поднялась на верхний этаж в дамский зал ожидания. Там, в укромном уголке, она сняла хлопчатобумажные чулки и надела только что купленные шелковые.

В голове у нее не происходило никаких сложных процессов, она не взывала к собственному разуму, не стремилась объяснить, к собственному удовлетворению, мотивы своего поведения. Она вообще ни о чем