Нефертити и фараон. Красавица и чудовище - Наталья Павлищева

Неужели и Тутмес бежал вместе со всеми, забросив свои работы? Растерянно оглядываясь, Нефертити подумала, что если ей удастся разыскать мастера и вернуть его в этот переставший существовать город, то остальные тоже вернутся. Хотя кто остальные, те, кто сбежал при первой возможности? Они ей не нужны.

Ветер надул в открытые двери много песка. Пробираясь по нему и оглядывая стеллажи, Нефертити думала, что сама отберет тех, кто вернется в Ахетамон! Эти люди не будут знать, что такое зависть и злость, не будут сплетничать и злословить, им будет незнакома ненависть… И править в новом городе будет любовь!

Вдруг ей под ноги попали осколки какого-то бюста. Наклонившись, Нефертити достала из песка обломки скульптурки такого знакомого лица. Она могла бы повторить его, и не прикасаясь. Это было изображение Эхнатона. Узкие щеки, длинный подбородок, пухлые, искривленные в привычном презрении губы, не хватало только взгляда ящера. Собрав осколки, царица долго смотрела на то, что получилось. Она не нашла именно глаз, пугавших больше всего. Хотя, когда Тутмес создал это изображение, Эхнатон еще не был столь безумен и его взгляд так не пугал.

Стало не по себе, видно, из-за жары закружилась голова. И еще почему-то очень захотелось расшвырять эти осколки снова. Нефертити схватилась рукой на край полки и тут чуть повыше увидела свою собственную головку. Тутмес сделал ее еще тогда, когда только начинал работать в мастерской для фараона. Царица была изображена совсем молоденькой, такою скульптор знать ее просто не мог, но когда творение предстало перед родными Нефертити, все поразились, насколько точно Тутмес угадал спокойную красоту юной царицы.

Сама Нефертити тоже очень любила это изображение и с удовольствием держала бы его в спальне, но воспротивился Эхнатон. Пер-аа кричал, что не желает постоянного напоминания о различии в их внешности! Царица не знала, что мастер не уничтожил головку, просто унес с собой. Теперь, переводя взгляд со своего изображения на скульптурку мужа, лежавшую в песке, она вдруг отчетливо поняла, насколько непохожими они были. Но тогда любовь настолько застилала ей глаза, что даже советы подруги Бакетамон пролетали мимо ушей. Нефертити любила Аменхотепа, а поэтому не видела никаких его недостатков ни во внешности, ни в характере, за что потом горько поплатилась.

И все равно вспоминать плохое не хотелось. Неприятно сдавило в груди, не хватало воздуха. Подумав, что это из-за непривычного долгого гуляния по жаре, Нефертити решила поскорее возвращаться к слугам. Но скульптурку нужно обязательно взять с собой, это воспоминание о действительно счастливых днях прежней жизни. Она протянула руку, чтобы достать головку. Тутмес верно выбрал материал, песчаник казался теплым, это добавляло сходства с живой Нефертити.

Царица с улыбкой прижала головку к себе – это то, с чего начнется восстановление нового Ахетамона…

Но голова закружилась уже так сильно, что пришлось схватиться за опору обеими руками, при этом скульптурка упала и чуть покатилась по песку в сторону. Ослабшие пальцы не удержали край полки. Последней мыслью Нефертити было: только бы творение Тутмеса не разбилось!

Кошка заглянула в дом, куда зашла женщина, но ничего интересного не увидела, та лежала на полу навзничь и никуда идти явно не собиралась. А ведь обещала покормить…

Слуги ждали долго, но близился вечер, а царица все не возвращалась. Начальник ее охраны на свой страх и риск решил идти и разыскивать Нефертити. Пусть лучше она отругает его за своеволие, чем с царицей что-то случится. Разрушенный город был пуст, в этом он не сомневался, иначе ни за что бы не опустил царицу гулять по нему одну. Но мало ли что может произойти?

Кое-где на песке остались следы, но в большинстве мест их тут же стер ветер, понадобилось немало времени, чтобы понять, где ходила царица. Наконец, не выдержав, начальник охраны принялся кричать, зовя Нефертити. Та не откликалась. Стало не по себе. Куда она могла деться?

На бывший Ахетатон уже начали опускаться сумерки, еще немного, и солнце спрячется окончательно, а ведь ночь наступает так быстро! Где тогда искать? Тем более у них с собой не было факелов, ведь никто не собирался ночевать в городе. Начальник охраны отправил двух слуг на корабль за факелами, а с остальными стал забегать уже в каждый дом, хотя понятно, что царица не пойдет в простые хижины.

– Здесь!

Крик раба заставил всех метнуться на его голос. По тому, что было внутри, начальник охраны понял, что это мастерская скульптора, всюду черепки, полки с набросками… Раб стоял, наклонившись над простертой на песке Нефертити. Слабый вечерний свет не позволял разглядеть все, но было понятно, что царица мертва. И все же ее быстро вынесли наружу, уложили на расстеленном плаще, попытались разыскать воду…

Потрогав руку Нефертити, начальник охраны покачал головой:

– Поздно, она мертва уже не первый час.

Унося царицу, люди не заметили, что наступили на собранные ею осколки скульптурки Эхнатона, но те только вдавились в песок под ногами, не превратившись в пыль окончательно. А головка из песчаника, которую уронила Нефертити, падая без чувств, так и осталась лежать в покинутой мастерской… Ее занесло песком на многие столетия.

Ахетатон никогда не был восстановлен, даже сама память о фараоне-еретике Эхнатоне, а заодно и его семье, была на долгие годы стерта. Построенный из кирпича-сырца Ахетатон со временем попросту превратился в пыль. Только обнаруженная неразграбленной гробница Тутанхамона воскресила сведения об этих фараонах.

Небольшую скульптурку Нефертити нашли больше чем через три тысячи лет. Когда миру явилось творение Тутмеса, археолог двадцатого века записал: «Описывать бесполезно. Смотреть!» Совершенное изображение совершенного лица стало символом красоты для потомков, живущих через много столетий после царицы. Прекрасная снова пришла в мир, только в виде небольшой головки, выполненной из песчаника.

А по поводу Анхесенпаамон Нефертити оказалась не права, любить молодая царица умела не хуже матери. Через несколько тысячелетий людей, все же нашедших гробницу фараона Тутанхамона, гораздо больше его золотого гроба и множества ценностей поразил скромный букетик полевых цветов, положенный юной вдовой. Дар души всегда ценнее и дороже золотых даров.

Но Анхесенпаамон все же совершила роковую ошибку, стоившую ей, и не только ей, жизни. После смерти мужа она не стала править, как это сделали бы ее мать или бабушка, но и найти себе супруга по статусу в Кемет тоже не могла. У Анхесенпаамон не было братьев. ни родных, ни двоюродных, мужчины Кемет оказались ниже ее по положению. И своенравная царица не смогла переступить через обычаи, как поступил ее дед Аменхотеп III или прапра…бабка Хатшепсут, вернее, обычай-то нарушила, но себе и остальным во вред!

Вдова предложила свою руку… сыну заклятого врага Кемет правителя хеттов Суппилулиума! Хеттский царь даже не сразу поверил, что это не западня, царица Кемет предлагала хетту стать фараоном?! Заполучить богатейшую страну без боя только потому, что вдове не за кого выходить замуж?! Такого никто не ожидал!

Но не все были согласны с опасным решением Анхесенпаамон. Прежде всего военачальник Хоремхеб, он не собирался отдавать Кемет заклятым врагам, а потому попросту уничтожил торопившегося на свадьбу царевича-хетта. Война была неизбежна, но этого Хоремхеб не боялся.

А чтобы лихая вдовушка не пригласила на престол рядом с собой еще кого-нибудь, уж совсем неприемлемого для Кемет, ее спешно выдали замуж за единственного человека, равного ей в стране. Анхесенпаамон стала супругой… Эйе!

Вряд ли старому жрецу была нужна жена, скорее это был брак по жестокому расчету. Нежная душа царицы не выдержала такой насмешки, Анхесенпаамон ненадолго пережила своего юного мужа Тутанхамона. Эйе тоже правил недолго, все же был стар.

На этом XVIII династия фараонов прервалась, и началось правление следующей, XIX. Ее основателем стал Хоремхеб, правивший, кстати, весьма толково. Хотя судьба не дала военачальнику наследника, он стойко перенес такой удар и, почувствовав, что дни сочтены, назначил соправителем и наследником достойного молодого человека не фараоновых кровей – Рамоса, ставшего Рамсесом I. Так в Кемете началась эпоха Рамсесов.

А что же гробницы Эхнатона и его прекрасной супруги Нефертити?

По желанию самой Неф ее, как и фараона, похоронили так, что до сих пор найти места захоронения и мумии невозможно. Время от времени возникают сенсационные объявления, что найдены останки прекраснейшей женщины! Но стоит сравнить смоделированное на компьютере изображение с головкой из Берлинского музея, и понимаешь, что если это и Нефертити, то вовсе не та, которую когда-то увековечил Тутмес!

Может, не стоит искать Прекрасную? Пусть останется недостижимым идеалом красоты! К чему развенчивать и раскладывать по полочкам чудо, объяснять улыбку Джоконды, раскапывать мумию Нефертити?