Под тихое мурчание... - Яна Титова

сибиряк все-таки решил не вылезать из обоев задом наперед, а пройти сквозь рулон, по пути как следует его обнюхав. Он попытался пролезть дальше — но внезапно понял, что это не так-то просто. Что-то не пускало его, и после нескольких безуспешных попыток все-таки продвинуться по «трубе», Хвостомыслу пришлось признать, что для этого «аттракциона» он слишком крупный. «Надо будет запомнить, какой ширины эта дыра, чтобы в следующий раз в такую же не влезть», — усмехнулся про себя сибирский кот и попробовал двинуться назад. Но из этой попытки тоже ничего не вышло. То ли в кошачьем облике спортивный и подтянутый Егор Грушев почему-то был чересчур толстым, то ли дело было в его слишком густой и пушистой шерсти, но в рулоне он застрял очень плотно. И выбраться из него без посторонней помощи не мог — еще несколько судорожных попыток пролезть хоть немного вперед или вернуться назад окончательно убедили его в этом.

— Мяу? — несмело подал голос Хвостомысл, с ужасом представляя себе насмешки сотрудников пансионата, которые последуют за извлечением его из обоев.

Правда, в коридоре, по человеческим меркам, все же было довольно темно, а большинство местных жителей еще ни разу не видели его в кошачьем обличье. Может быть, его и не узнали бы, тем более, что серо-полосатых котов в приюте обитало несколько десятков. Поразмыслив, сибиряк решил, что ему просто надо будет сразу, как только его достанут, вырваться и убежать на лестницу, а там сменить облик на человеческий и сделать вид, что он идет по своим делам.

— Мррряу! — решился кот позвать на помощь погромче, поскольку первое его мяуканье, судя по всему, никто не расслышал.

На его зов снова никто не откликнулся, хотя кошки, в отличие от людей, должны были услышать его голос издалека. То ли поблизости не было никого из четвероногих, то ли они сидели сейчас чуть в стороне и посмеивались над ним. Зная их вредную натуру, Хвостомысл больше склонялся к второму варианту, но делать ему было нечего — либо звать на помощь, либо сидеть в рулоне, пока обои не заберут в комнату, в которой нужно переклеить обои. А это могло случиться и вечером, и вообще завтра. Либо можно было еще попробовать превратиться обратно в человека прямо в рулоне, но решиться на это оказалось не так-то просто. Некоторое время кот убеждал себя, что в момент превращения он просто разорвет плотную бумагу, но сосредоточиться на возвращении в свой обычный облик ему так и не удалось. Окружающая его со всех сторон «труба» казалась слишком твердой и прочной, и хотя умом он понимал, что это всего лишь бумага, воображение подсовывало ему гораздо менее привлекательные картины: как он вместо того, чтобы превратиться в человека, оказывается смятым в бесформенный мертвый комок.

— Уа-а-а-а-у-у-у! — взвыл сибиряк недовольным и испуганным голосом, вложив в этот вопль не только призыв о помощи, но и обещание поймать и как следует оттрепать тех, кто сейчас смеется над его затруднительным положением вместо того, чтобы его выручить. — Мрырррм! — добавил он затем, сообразив, что такими угрозами, чего доброго, отпугнет спасателей, и пообещав щедрую награду тому, кто придет ему на помощь.

На этот раз на его зов откликнулись — но Хвостомысла это совсем не обрадовало.

— Потрясающая картина, жаль, фотоаппарата нет! — услышал он над собой знакомый женский голос и захотел провалиться сквозь землю.

Ну почему из нескольких десятков работающих в пансионате людей его обнаружила именно она, Таисия Полуянова?!

У сибирского кота еще оставалась слабая надежда, что девушка его не узнает, но в следующий миг ему пришлось распрощаться и с ней.

— Зачем ты вообще туда полез, Хвостомысл? — явно сдерживая смех, поинтересовалась Тая. — И как мне тебя теперь оттуда достать — за хвост вытянуть?

«Интересно, как она меня узнала-то, неужели по хвосту?» — удивился кот и громко зафырчал, предупреждая подругу, что если она только попробует вытащить его из «трубы» упомянутым способом, ей придется попрощаться со всеми своими нарядами, которые он раздерет в клочки зубами и когтями. Находясь в человеческом облике, Таисия не могла понять, о чем он говорит, но, без сомнения, догадалась, что это какая-то угроза. Еще несколько раз хихикнув, она засунула руки в рулон и осторожно стала вытягивать оттуда сибиряка за задние лапы. Кот попытался выдохнуть как можно больше воздуха, чтобы стать хоть немного тоньше, и это, по всей видимости, сработало — девушке удалось протащить его по «трубе» и извлечь из нее на свободу.

— Ффыррррр! — выдохнул Хвостомысл, требуя, чтобы его немедленно поставили на пол. Тая вновь догадалась, что ему нужно, и спустя мгновение он вернул себе человеческий облик и торопливо огляделся по сторонам. Коридор, к его немалому облегчению, был пуст.

— Не волнуйся, нет здесь никого! — улыбнулась Полуянова. — И я никому не скажу, что ты там застрял. Как ты вообще умудрился это сделать — забыл измерить ширину отверстия?

— Как, интересно, я мог ее измерить? — обиженно надулся Егор, глядя на рулон обоев, который теперь казался ему настолько узким, что в него не поместилась бы и Таисия, в кошачьем облике еще более изящная и гибкая, чем в человеческом.

— Так усами же! — удивленно отозвалась девушка. — Для чего кошкам длинные усы и брови? Если они не задевают за края отверстия, значит, туда поместится весь кот, а если задевают, ни один уважающий себя кот в дыру не полезет.

— Если бы мне хоть одна… нехорошая личность об этом рассказала, я бы тоже не полез, — проворчал Грушев, вспоминая, что когда-то давно вроде бы и правда слышал что-то подобное о кошачьих усах.

Полуянова виновато развела руками:

— Да я думала это всем известно, кто хоть раз кошек видел… Ладно, скажи лучше, как у тебя дела с хвостом? Научился им пользоваться?

Не ожидавший, что его подруга так быстро сменит тему вместо того, чтобы продолжать над ним смеяться, Егор хитро прищурился.

— Так, немного… — ответил молодой человек, напуская на себя уклончивый вид. — Сейчас покажу…

Он отошел чуть подальше от стены, опасаясь, что ударится о нее при превращении, прыгнул на середину коридора — и уже довольно ловко приземлился на четыре кошачьи лапы и умудрился не завалиться после этого набок. Потом сибирский кот прижался к пыльному полу и сделал длинный прыжок вперед, постаравшись «улететь» как можно дальше, а после этого, развернувшись к наблюдавшей за ним Таисии, прыгнул вверх, тоже приложив все усилия, чтобы прыжок получился как можно выше. Оба прыжка получились ровными, и девушка с улыбкой зааплодировала, а Хвостомысл, продолжая показывать