Зов - Юрий Стерх

Дождавшись от меня кивка, отец неожиданно потер руки и предложил:

— А теперь давай посмотрим, что там мы у них по карманам насобирали! Трофеи, Коля, это, понимаешь ли — святое дело!

Он сел на корточки, постелил на камни тонкое одеяло и вывалил из своего рюкзака всё содержимое.

— Негусто, но тоже неплохо! — воскликнул отец, закончив подсчет.

Денег там почти не было, но мы сняли с трупов боевиков примерно два килограмма в золотых изделиях — кольца, цепочки…

— Видимо, давно им уже деньжат не подкидывали, — отец притворно вздохнул, — да, не балуют амеры своих воспитанников, совсем не балуют!

— А чем они тут занимались? Войны-то уже нет давно!

Отец покосился на меня и усмехнулся.

— Разным, сынок, в основном контроль над маково-опиумными полями, героин… Но есть еще и политика, а эти полуодурманенные душманы больше всего подходят на роль марионеток для сильных мира сего.

Отец положил мне руку на плечо и немного сжал его.

— Очень сильная банда… была! Молодец, сынок!

Ну наконец-то хоть какая-то оценка, и я не удержавшись спросил:

— Я сдал экзамен? Почему ты ничего мне об этом не говоришь?

Он помолчал с минуту, расправляя под собой спальный мешок, а затем, снова улегшись на спину, тихо сказал:

— А ты как думаешь?

— Мне кажется, ты немного помогал мне! Это нечестно!

— С чего ты взял?

— Вначале они были какие-то быстрые и резкие, а потом стали какие-то вялые, неповоротливые, я стал успевать абсолютно везде, успевал бить их на опережение. К одному подскочил и вырвал кадык, когда он только начал замахиваться на меня ножом, а ведь до него было метра три, не меньше! Что ты на это скажешь, ты специально их тормозил?

Отец внимательно смотрел на меня во время моего монолога, затем заложил руки за голову и уставился немигающим взглядом в ночное небо.

— Что я на это тебе скажу… — отец выдержал паузу. — Поверь моему немалому опыту, любой бой, особенно первый — это как встреча лицом к лицу со своею судьбой. Этот бой бесцеремонно вытащит наружу всю твою душу и все твои скрытые возможности, о которых ты и не подозревал ранее. Он как в судный час сделает так, что ты после этого такое о себе узнаешь, что…

Отец резко замолчал, потом повернул ко мне голову и уставился на меня долгим изучающим взглядом.

— Я клянусь тебе всем нашим родом, что не помогал тебе ни в чём — клянусь! Также я могу поклясться тебе в том, что этого совсем и не требовалось — у тебя была такая скорость передвижения, что ты иногда пропадал на миг из моего поля зрения, а потом неожиданно появлялся за спиной у противника.

Он приподнялся на локте и заговорил с легким возбуждением:

— Вот ты стоишь перед противником, а в следующее мгновение ты уже у него за спиной, он, поверженный, еще не успевает упасть, а ты уже атакуешь следующего. Как это у тебя получается, раньше я за тобой такого не замечал?

Я удивленно пожал плечами.

— Не знаю, пап! Мне казалось, что это они не особо хотят со мною драться и двигаются как обкуренные сонные мухи, — ошеломленно ответил я.

Отец отрицательно мотнул головой.

— У нас в роду у всех скорость всегда была запредельная для обычного человека, но у тебя, Коля, это нечто особенное, и ни у кого из нас такого еще не было, это я тебе точно говорю!

Отец резко сел, обхватил руками свои колени.

— Это что-то абсолютно новое, и тебе необходимо обязательно научиться владеть этим твоим даром! Надо упорно над этим работать и добиться того, чтобы этот режим ускорения включался осознано, по твоему желанию, а не только в случае смертельной опасности. Понял?

Я тогда ошеломленно кивнул головой.

— Понял!..

Старая секретная база

Я зацепил десертной ложкой ароматно пахнущего пирога и положил себе в рот, а следом отправил туда маленький кусочек подтаявшего ванильного мороженного. Прикрыв глаза от удовольствия, я всё это медленно прожевал, проглотил и запил духмяным чаем.

Да, вкусно! Затем посмотрел на часы и снова окунулся в воспоминания…

Наши приключения в Афгане на этом еще далеко не закончились. К концу следующего дня отец притащил меня, как он сам выразился — на свою старую секретную базу.

Расщелина в скале была завалена камнями, и нам пришлось немного потрудиться, разгребая их, чтобы затем попасть в узкий лаз. Я последовал примеру отца: снял рюкзаки, нацепил на голову налобный фонарик и напялил на колени и локти защиту из крепкого пластика.

Еле протиснувшись вслед за отцом в эту расщелину, я быстро понял, что передвигаться по ней можно только на четвереньках, толкая перед собой свои рюкзаки.

Постепенно лаз расширился и в конце концов мы оказались в небольшой, затопленной по колено водой пещерке.

В нос шибануло чем-то кислым и протухшим, я принюхался — запах шел от воды.

— Нам надо туда! — отец показал пальцем наверх. — Делай как я!

Он пристроил свои рюкзаки на плоский валун, торчавший из воды, достал из своего рюкзака моток тонкой и прочной веревки, обвязал свои пожитки и второй ее конец закрепил у себя на поясе.

Затем быстро вскарабкался наверх по почти отвесной стене и нырнул в незаметный снизу лаз. После этого он потянул за веревку и затащил к себе свои рюкзаки наверх.

— Давай, лезь сюда, я подсвечу место! — прозвучал сверху его приглушенный голос.

Забравшись на стену, я был приятно удивлен.

Небольшой лаз заканчивался маленькой обжитой пещеркой, в которой от двух ярких налобных фонарей, стало светло как днем.

Возле одной из стен пещерки был оборудован лежак, на стене напротив — высокий стеллаж от пола и до потолка. На его полках какие-то вздувшиеся армейские консервы, цинки с боеприпасами и ряды пластиковых бутылок с прозрачной жидкостью.

В импровизированной пирамиде два густо измазанных оружейной смазкой АКМС, рядом с ними РПГ-7 и четыре ящика с выстрелами к нему. Возле лежанки импровизированный стол, сбитый из нескольких пустых ящиков из-под патронов, на нём советская армейская рация «Микрон» без батареи, под столом запыленный и густо покрытый зеленоватым налетом автомобильный аккумулятор.

В глаза бросилась железная труба, торчащая прямо из потолка. Из трубы на двадцать сантиметров торчал оружейный шомпол с приваренным к нему кольцом на конце.

— Располагайся! Здесь нас сам чёрт не найдет! — бросил мне отец, подходя к трубе с шомполом. — Единственное, что здесь плохо, это один вход и выход. Но место надежное, выручало не