Владыка Севера - Гарри Тертлдав

Жареное мясо было жареным мясом, хотя трокмуа готовили баранину с мятой, а не с чесноком. Некоторые же лепешки, которые служанки выложили перед воинами, показались Джерину весьма странными: толстые, мясистые, начиненные ягодами. Они весьма отличались от тех лепешек, что он привык есть у себя, в Лисьей крепости, но, тем не менее, пришлись ему по вкусу. А вот о пиве Лис такого бы не сказал. Оно никак не походило на эль, ничего общего с тем, что варили он или прочие элабонцы. На взгляд жидкость казалась почти черной, а на вкус — подгорелой и вяжущей рот.

Адиатанус же пил ее с искренним наслаждением, значит, что-то в ней все-таки было.

— Йо, мы варим и светлое пиво тоже, — ответил он на вопрос гостя. — Но я подумал, что тебе будет интересно попробовать что-нибудь новенькое… ведь ты славишься тягой ко всему необычному. Чтобы получить такой напиток, нужно жарить солодовый ячмень подольше, почти до подгоревшего состояния, понимаешь, прежде чем бросать его в чан.

— Держу пари, первый, кто сварил такое пиво, сделал это случайно или потому, что не уследил за сковородой, — сказал Джерин. Он глотнул еще разок и задумчиво облизал губы. — Когда начинаешь привыкать к вкусу, то находишь его даже приятным. Новое кроется и в привычных вещах, а?

— Когда все закончится, я отправлю в Лисью крепость пивовара, и он покажет, как это делается, — пообещал Адиатанус.

— Если ты действительно сможешь прислать его ко мне, а я смогу его принять, когда все закончится, я буду очень рад.

Джерин осушил пивную кружку. Ему показалось вполне естественным встать и налить черпаком очередную порцию темного напитка, поэтому он так и сделал.

У Вэна же были свои представления о вполне естественных действиях. Если бы его заигрывания с хорошенькой рыжеволосой служанкой, весьма, кстати, походившей на Фанд, стали чуть-чуть настойчивее, они уже разрешились бы. Прямо тут, на столе или на ворохе устилавшего пол тростника.

Джерин огляделся по сторонам в поисках Дарена, но не увидел его. Или его сын тоже нашел себе девушку, или просто вышел в отхожее место. Когда же Дарен так и не появился, первое предположение стало казаться более вероятным.

— У тебя симпатичный парень, — сказал Адиатанус, и Лис вздрогнул.

Он не привык, чтобы кто-либо, кроме Силэтр и, порой, Вэна, читал его мысли.

Адиатанус продолжил:

— Верно, ли я слышал, что его дед помер и он теперь наследует его поместье?

— Это так, — кивнул Джерин. Он с неподдельным уважением взглянул на трокмэ. — У тебя хорошие осведомители, раз ты так скоро все узнаешь.

— Чем больше знаешь, тем больше возможностей что-нибудь предпринять, — ответил Адиатанус.

Эти слова вполне мог бы сказать и сам Лис.

Он еще раз кивнул и уставился в черную, казавшуюся бездонной глубину своей кружки. А когда вновь поднял глаза, в главную залу замка уже входил Дарен с самодовольным выражением на лице. У него отлегло от сердца. После того как паренька похитили в детстве, Лису, когда он терял его из виду, всегда становилось не по себе.

Повернувшись к Адиатанусу, он сказал:

— Будет странно ехать в колеснице бок о бок с тобой, вместо того чтобы мчаться в ней на тебя.

— И вправду странно. — Адиатанус залпом осушил свою кружку, а затем медленно покачал головой. — Да уж, странно. Но вы, южане, что, совсем не боитесь гради, да?

— Не больше, чем тебя, — ответил Джерин. — Судя по нашей битве с ними, они храбры и сильны, но то же можно сказать и о вас, трокмуа, и о нас.

— Не знаю, как тебе это объяснить, Лис, — сказал Адиатанус, и его лицо исказило отчаяние, — но когда мы встречаемся с ними лицом к лицу, нас всегда преследуют неудачи. А когда все время ожидаешь неприятностей, они обязательно происходят.

— Да, я понимаю, о чем ты, — отозвался Джерин.

Он вспомнил своего пленника Капича. И с каким пренебрежением тот отзывался о богах трокмуа. Он не мог точно сказать, имеет ли это пренебрежение какое-нибудь отношение к злому року, преследовавшему лесных разбойников в их схватках с гради, но положительный ответ на этот вопрос его ничуть бы не удивил.

Адиатанус спросил:

— И как ты собираешься разделаться с гради? Думаешь перемешать наших людей, словно горох и бобы в супе, или решишь держать их отдельно? Там одни, а тут другие.

— Я как раз об этом и размышляю, — ответил Джерин, с облегчением взяв на заметку, что Адиатанус действительно готов выполнять все его распоряжения. — И склоняюсь к тому, чтобы все-таки перемешать их. Таким образом, меньше вероятность, что мои или твои воины решат, будто другие сбежали с поля боя и бросили их в беде. А ты что об этом думаешь?

Его вопрос был продиктован не только вежливостью. Адиатанус успел доказать ему, что далеко не глуп. Трокмэ ответил:

— Я тоже считаю, что так будет лучше. Раз мы хотим, чтобы у нас была армия, то мы действительно должны в нее превратиться, если ты понимаешь, о чем я.

— Понимаю, — кивнул Джерин. — Больше всего я беспокоюсь о том, что твои люди не будут выполнять мои команды так быстро, как мне хотелось бы. Либо потому, что подумают, будто я подвергаю их большей опасности, либо просто из упрямства, присущего вам, трокмуа.

— Что касается первого, то я уверен: этого не случится, иначе я никогда бы не преклонил перед тобой колено, — ответил Адиатанус. — Ты дерешься жестоко, Лис, но справедливо. Что же до остального, что ж, иногда я удивляюсь, как это вы, элабонцы, не умираете со скуки… ведь вы кажетесь нам такими занудами.

— Я уже слышал это от других трокмуа, — признал Джерин, — но они, конечно же, ошибаются.

Он произнес это с полной невозмутимостью: ему было интересно, как отреагирует Адиатанус.

Вождь нахмурился, но потом рассмеялся.

— Как бы ты ни пытался, лорд принц… я ведь теперь должен так к тебе обращаться, да?.. Пусть я твой вассал и все такое, но тебе не удастся так просто вывести меня из себя.

— Хорошо, — сказал Джерин. — Итак. Вы кажетесь нам легкомысленными, мы вам — скучными, а что насчет гради? Вы их знаете лучше, чем мы.

— Очевидно, хотя мне бы очень хотелось, чтобы это было не так. — На этот раз Адиатанус нахмурился всерьез, отчего лицо его словно бы удлинилось. — Они… как бы это сказать… очень серьезно настраиваются на то, что делают, вот как. Ты можешь совсем случайно… без какой-либо вины оказаться у них на пути, но, если такое случится, они ограбят тебя или убьют… как им вздумается. А если ты вдруг возымеешь наглость обидеться или разозлиться, тогда они сильно рассердятся на тебя. Просто за то, что ты пытаешься удержать то, что всегда было твоим.

— Да, это описание совпадает с тем, что я видел, — согласился Джерин. — Кроме того, они очень уверены в себе: они не верят, что мы можем их остановить. Эта их богиня… их Волдар…