Дни и ночи Невервинтера. Книга 2 - М. Волошина

— Понятно, — нахмурился Ниваль, — избавиться от непрошенных гостей в лесу и выручить товарок. И все за нашей спиной.

— А что мне было делать! — Вспылила Сола. — Я не хотела вас подставлять, но боялась лишиться возможности уладить дело. Где гарантии, что, найдя свой меч, вы не свалите, оставив меня одну? Вы же великие герои, зачем вам размениваться на мелочи! Ты такой умник, вот и придумай, как мне быть!

— Да глаза бы мои этого меча не видели, — зло бросила Эйлин, опустошив свой стакан. — Если бы ты знала, сколько горя он принес. И в какой мы теперь жопе.

После долгого молчания, Сола, наконец, сказала:

— Хорошо. Я скажу вам все, как есть. Уйти или остаться — вам решать. Те амазонки искали меня, но у них оказалось незавершенное дело в Скрытом Лесу. Они собирались отомстить клиенту, который втянул их в грязную игру. Не знаю, кто это, но, похоже, из той же банды. Я показала им дорогу, но отказалась присоединиться. Они убеждали, говорили, что это хорошая возможность себя реабилитировать. Мой уход из клана был неожиданным и… в общем, это было практически бегство. А виноват во всем…

— Лео? — Догадалась Эйлин.

— Да, будь он неладен. Меня утешает лишь то, что себе он нажил еще больше геморроя. Работая на горнорудную компанию короля Термиша, этот плут заодно химичил и для себя, да выменивал всякую контрабандную дребедень для своих опытов. А у них же там шпион на шпионе едет и шпионом погоняет. Король узнал, припер его к стенке. Потребовал выдать все секреты и работать на него. Но когда запахло жаренным, дядя Лео сбежал с Вальпургием, прихватив все свое алхимическое хозяйство и рецепты. Король нанял для поимки и амазонок, и пиратов. Как они друг друга любят — это отдельная история. Если на одной дорожке встретятся пират и амазонка, закончиться это может только резней.

— И ты оказалась в это впутана?

— По самое не хочу. Этот контракт был поручен моей группе. Первое серьезное дело. Представьте себе мое положение. Я позволяла им скрываться, заваливала контракт, обманывала своих, на кону была репутация клана и моя собственная.

— Тебе не позавидуешь.

Сола пригубила из стакана, икнула и досадливо поморщилась.

— Глупая я была, девчонка семнадцатилетняя. Будь я посообразительнее, ничего бы не случилось. Ведь если подумать, главным гадом был король Термиша. Вступив в альянс с головорезами с Пиратских Островов, он поступил опрометчиво, и понял это. Вот и стравил нас. Если бы я тогда меньше нервничала и больше думала, я бы догадалась, к чему это вокруг островков стали кружить чужие лодки. И смогла бы убедить Тею отказаться от контракта, да еще королю этому навалять. Но я совсем голову потеряла. А потом, когда случилась это побоище, и выяснилось заодно, что я водила дружбу с беглецами… кто бы стал разбираться в моих объяснениях? Бежать я не собиралась, но Лео считал своим долгом спасти меня от мести клана, дать возможность отсидеться, пока не утихнут страсти.

— И ты все десять лет отсиживалась? — Поинтересовался Ниваль.

Сола хмуро посмотрела на него и нетвердой рукой подала стакан.

— А ты, пупсик, привык бить в слабое место, как я посмотрю?

— Я бы сказал, я привык задавать правильные вопросы, — миролюбиво ответил Ниваль, наливая ей. — Не горячись, а пойми, что я тебе такой же не-враг, как и ты мне.

— Да уж… Если честно, мне самой себе трудно ответить на этот вопрос. Я полюбила эти места. Они не похожи на наши голые, кажется, насквозь прокаленные солнцем острова. Я полюбила свободу. Я готова идти на любой риск, чтобы выручить своих, но я… не такая, как они, я это поняла, когда пожила здесь. Но для тебя это, конечно, пустые слова.

Ниваль вскинул брови.

— Почему ты так решила?

Сола усмехнулась.

— Да по твоим повадкам видно, что ты был любимчиком, учился в закрытой частной школе, потом тебя муштровали в каком-нибудь элитном заведении, водили строем, готовили к службе, учили владеть оружием и жить по уставу, держать голову холодной и продумывать стратегию и тактику, и ты не задавался вопросом, а нужно ли тебе это.

Она немного помолчала, опустив голову, и вдруг вскинула ее и устремила на него сияющие глаза. В ее обычно твердом голосе появились теплые нотки.

— Ты, пупсик, все равно не поймешь, что это значит — вдруг ощутить, что ты больше не единица в строю. Встать на рассвете, пробежать пару миль, позавтракать на берегу реки. Потом, обливаясь потом и работая каждой мышцей, вскарабкаться на самый верх по горячим камням… не потому что надо, а потому что хочется снова и снова испытать это чувство контроля над своим телом и радость от того, что у тебя все получается. А воздух там, наверху пахнет сосновой смолой, вереском и солнцем. И ты закрываешь глаза и подставляешь лицо ветру, и чувствуешь, как твое сердце бьется вместе с сердцем птицы, что кружит над твоей головой… вместе с сердцем этого мира…

Вдруг она резко оборвала себя, тряхнув черными локонами, медленно встала, пошла к выходу и взяла валяющийся там тяжелый холщовый мешок.

— Пойду. Приготовлю таэрам сюрприз на случай, если они заявятся.

Друзья молча проводили ее взглядами, думая каждый о своем. Эйлин — о том, что Сола ей все-таки нравится, несмотря на то, что она ее, в сущности, мало знает, и та так неохотно раскрывается. А Ниваль… он вдруг вспомнил горбатый, обсиженный чайками островок в Уотердипе, на котором торчали живописные развалины старого укрепления с маячной башней, манящие своими настоящими и мнимыми тайнами босоногого мальчишку из Округа Доков. Как там было здорово!

— Поздравляю, сэр Ниваль, — нарушила молчание Эйлин.

— Не понял.

— Ловко ты ее расколол.

Почувствовав в ее словах скепсис, Ниваль пожал плечами.

— Она уважает силу. Я показал ей, кто из нас сильнее.

— Доволен?

— Я получил результат.

Эйлин задумчиво покивала головой, поджав губы.

— Да… Получил… — И резко сменила тему: — Она задела тебя, не зная того. Не держи на нее зла… пожалуйста.

— О чем ты? А, об этом… ерунда это все. Я такой, какой есть.

— Она не знает, какой ты на самом деле.

— А какой я? — он хитро посмотрел на нее.

Эйлин вздохнула, поджала и обхватила колени, опершись о них подбородком, и мягко улыбнулась, глядя на огонь.

— Хороший, наверное.

Глава 17

А поутру они проснулись…

Утро не принесло им никаких сюрпризов. Потому что появление нескольких десятков таэров и кучки магов для них сюрпризом уже не было. Когда Эйлин увидела меч, она сразу поняла, как рисковала Сола, держа его у себя, и какую глупость сделала, приведя к нему ее, Носительницу Осколка. Астральный клинок излучал магию. И стал излучать ее еще сильнее, воссоединившись с недостающей частью. И как бы ни хотелось ей напиться, забыться, не думать об этом, но вечером, когда Сола вернулась, Эйлин рассказала ей то, чего они с Лео не знали. Спрятаться в лагере невозможно. Попытки уйти с мечом неразумны. Им некуда было деваться в лесу, оцепленном врагами. Куда бы они ни пошли, за ними будет тянуться след. А что если пострадают невинные? Что если пострадают Лео с Вальпургием, живущие всего в паре лиг отсюда? Почувствовав увеличивающееся излучение меча, маги наверняка заподозрят что-то и попросят подкрепления. Бросить меч здесь, на острове и уйти обратным путем в обход леса, сделать крюк, удлинить путь домой на пару дней… это был вариант. Вариант для вольной амазонки, для искателя приключений, для охотника, для простого обывателя. Но не для Эйлин и Ниваля. Они знали силу меча, но не знали, зачем он нужен каким-то таинственным, но явно недобрым силам, собирающимся в Скрытом Лесу. Они не могли оставить его им. Как выразился Ниваль, «нейтралитет невозможен». Слова, жесткие и бескомпромиссные, как линия раздела между черным и белым, и лишающие права беречь свою и чужую шкуру.

В лагере Солы, впрочем, их положение было не таким уж отчаянным. Мост, построенный Нивалем, пришлось уничтожить. Перебраться сюда враги если и смогут, то не раньше, чем наведут новую переправу. А в дальнем бою, под прикрытием скал и деревьев, есть шанс ослабить противника и одержать верх. Хотелось на это надеяться. Хотя — кто знает, если таэры окажутся ловки и прыгучи, если маги смогут телепортироваться или летать, если за их спиной будет (и наверняка есть!) кто-то еще более могущественный… Было слишком много «если». Но такая ситуация в жизни всех троих складывалась не в первый раз.

То есть, их было, собственно, четверо. То есть, пятеро. Когда Сола вернулась, с ней была незабвенная мышь. Как же Эйлин обрадовалась! Мышь, кажется, тоже была рада ее видеть. Но еще больше она была рада видеть котел с остатками жаркого и лужицу вина из опрокинутой ею бутылки. Утолив голод и жажду, мышь, по обыкновению, упала на бок у очага и засопела.

— Надо ей какое-то имя дать, раз уж она с нами, — предложил Ниваль.